Бали: шесть соток в раю, стр. 24

Марта с нами не пошла, и я остро ощущал ее отсутствие. Объяснить поведение этой женщины не представлялось возможным. Вероятно, она вчера вечером почувствовала, что с моей стороны исходит не совсем дружеский и не только деловой интерес.

Я бы не сказал, что раньше она флиртовала со мной, но уж мне-то точно до вчерашнего вечера позволялось беспрепятственно заигрывать с ней. Неужели я перегнул палку?

Марта ждала нас внутри домика, где работал кондиционер, гнавший прохладный воздух. На столике были разложены документы: те же, что и вчера. Копии договоров, зарплатные ведомости, справки об урожайности, бухгалтерские дебеты-кредиты и прочее. Усилием воли я прогнал мысли о Марте и переключил свое внимание на документы. В любом случае покупка приближала меня к ней. Бали — остров маленький…

Бумаги были правильными. Если я не понимал каких-то деталей в договорах покупки и соглашениях, оформлявших номинальную и законную собственность, яванский Молот — Гунтур — должен будет мне это объяснить. Все остальное в норме.

А это значит, что через несколько месяцев, сняв нынешний урожай, я смогу взяться за реализацию своей идеи.

Оставалось два важных вопроса.

— Какова цена?

Господин Джонсон назвал сумму. Потом посмотрел на меня и торопливо добавил:

— Это последние цифры. Ниже них я опускаться не стану. Если вы не согласны, завтра мы показываем землю другим покупателям.

Я краем глаза посмотрел на брата и сестру. Марта разглядывала кадастровые планы участков. Марат едва заметно кивнул мне: мол, американец не блефует.

Между тем сумма была подъемной. Да что там подъемной — вполне приемлемой. Судя по всему, хедж-фонд не собирался ждать бывшего баскетболиста.

Любой деловой человек имеет привычку ломаться. Время на размышление берут почти всегда, хотя бы для того, чтобы сохранить некое мифическое лицо бизнесмена. Иногда это выглядит просто смешно. Но слова Джонсона о «последних цифрах» прозвучали слишком резко. И первой моей реакцией было сказать «нет». Чтобы не ставили в стесненное положение. Чтобы ответить этой равнодушной красавице. Ведь человеческое действие — это всегда знак для другого, не правда ли?

Вместо этого я согласился.

— Хорошо. Я готов подписать документы. Но только после того, как их одобрит мой юрист.

Кажется, господин Джонсон был удивлен моей решительностью. Но по крайней мере я добился своего. Марта наконец соизволила посмотреть на меня:

— Господин Иванов, мы уважаем ваше решение. Вы уверены в своих словах?

— Вы видите какие-то проблемы с этой землей? Или с контрактом? — вопросом на вопрос ответил я.

— Конечно нет, — повела плечиком Марта. — Иначе бы мы не показывали вам ни этот участок, ни тот, что был вчера.

— Тогда нет необходимости ездить по острову. Цена меня устраивает. Состояние земель — почти устраивает. Сейчас у меня остался последний вопрос. Кто станет номинальным владельцем участков? Предполагается ли, что остается госпожа Сама Удун? Или у меня есть возможность выбора?

— Нет-нет, — подала наконец голос толстушка. — Мы с вами не знаем друг друга…

— К тому же тогда не будет сделки, — пояснил Марат. — Переход собственности у законных собственников должен сопровождаться сделкой между номинальными.

— И какие у меня варианты? — напирал я, повернувшись всем корпусом к Марте.

— Господин Иванов, мы долго обсуждали, кто будет номинальным владельцем, если вам понравится какой-то участок. Еще до вашего приезда сюда. — Выражение лица и голос Марты неожиданно вновь стали доброжелательными и даже немного заискивающими. — Это очень ответственное дело. В-первых, вы должны доверять этому человеку. Во-вторых, он должен быть на хорошем счету у полиции. В-третьих, ни у кого не должно возникнуть подозрений о каких-то интересах, связывающих вас с номинальным владельцем. В-четвертых, он должен быть здоров, ведь ждать нужно семьдесят лет. — Марта улыбнулась и покосилась на бывшую номинальную владелицу. — Семьдесят лет — длительный срок, но пока законный владелец использует землю, он должен быть уверен, что у него не возникнут проблемы с наследниками номинального. И, наконец, — помолчав несколько мгновений, продолжила Марта, — важным обстоятельством является то, доверяет ли номинальный владелец законному.

— Вот это правильно, — улыбнулся я. — Но, насколько я понял, дорогая Марта, вы уже приготовили для меня кандидатуру.

— Совершенно верно, господин Иванов, — потупила взор балийка. — Это я.

Я едва не рассмеялся от почти театрального поворота событий.

— Ну что ж… Это честь для меня…

А что еще оставалось говорить?

— И для меня, уважаемый господин Иванов, — сложив ладони перед собой, Марта грациозно поклонилась мне.

Чувствуя себя безнадежно неуклюжим европейцем, я повторил ее жест.

Не менее четверти часа ушло на всевозможные реверансы перед старыми владельцами земли, перед госпожой Сама Удун, друг перед другом, на сборы бумаг и обсуждение того, в какое время завтра мы встретимся у нашего юриста. Когда мы выходили на улицу, Джонсон, прежде чем сесть в свой «хаммер», сказал мне:

— Я думал, у вас уже все давно решено с номинальным собственником.

— Такие вот мы, русские. Внезапные и спонтанные, — отшутился я.

— И везучие. Я бы не отказался от такого номинального владельца. Сообщите, если удастся потрогать ее… за колено!

Джонсон хрипло засмеялся и пожал мне руку.

Глава седьмая

Бык на небеса

Марта ретировалась вслед за афроамериканцем. Перед завтрашним подписанием контрактов ей нужно было подготовить массу бумаг. Госпожа Сама Удун уехала вместе с ней. А мы с Маратом и Спартаком отправились на обед. По пути в Сингараджу нашелся ресторан, именовавшийся «Махараджа Маджапахита». Когда-то Маджапахитом называлось огромное государство, охватывавшее почти все современные Индонезию и Малайзию. Свергнутые мусульманами потомки махараджей Маджапахита бежали на Бали и стали основателями здешних королевских династий.

В честь славной старины стены ресторана были украшены кривыми саблями, извивающимися, словно змея, кинжалами крисами, круглыми щитами с шипом посредине и жезлами-булавами, напомнившими мне знаменитые булавы украинских гетманов.

Жара приглушала аппетит, но Марат со Спартаком были настойчивы, и, когда мы зашли в «Махараджу Маджапахита», я, очутившись под потоками прохладного воздуха, дующего из кондиционеров, почувствовал, что они правы: следовало немедленно перекусить.

Когда менеджер принес нам меню, Марат предложил выпить по бокалу ледяного шампанского в честь принятого мной решения.

— Хорошо, — согласился я, — но после этого мы выберем что-то из супов и будем запивать его водкой!

Мои спутники посмеялись, но я был настроен решительно.

Среди моих кулинарных пристрастий нет свинины. Мои балийские друзья знали это и никогда не предлагали ее в ресторанах — хотя местные жители особенно ценят зажаренного целиком поросенка. Но в этот раз я хотел чего-то радикально сытного, вроде украинского борща на крепком мясном бульоне. Не могу сказать, что явилось тому причиной: неожиданный ли итог моих поисков, известие ли о номинальном владельце, или же последствия вчерашнего виски, но мой организм требовал кулинарной встряски.

Борща в древнем Маджапахите не готовили. Зато я обнаружил желтый суп из креветок, который ел еще в первый свой приезд на Бали, и заказал его — большую порцию. Водка в винной карте значилась, поэтому я попросил принести нам с Маратом по сто грамм индокитайской «смирновки» — очередного колониального клона знаменитой марки. Спартака я помиловал, памятуя, что ему придется вести нас домой.

Желтый суп из креветок — довольно неожиданный коктейль из хорошо всем известных продуктов. Насколько я понимаю, его рецепт довольно прост. Для начала нужно разогреть на толстостенной сковороде сливочное масло — много сливочного масла! Затем туда бросаем нашинкованную головку репчатого лука, изрубленный «в лапшу» пучок сельдерея, пару зубчиков чеснока. Когда все зашкворчит и зашипит, сыплем две-три столовых ложки муки и обжариваем пять минут. Потом туда же должны проследовать консервированные помидоры — только без уксуса, в собственном соку. Пока эта смесь переходит от жарки к кипению-томлению на медленном огне, берем куриный бульон (лучше натуральный, но в крайнем случае пойдет и из кубиков — желательно не тех, которыми завалены наши социальные магазины). В двухлитровую кастрюлю кипящего бульона высыпаем граммов сто-сто пятьдесят крупнозерного риса. Через несколько минут выключаем огонь под сковородой, закрываем густеющую томатно-луково-сельдереевую смесь крышкой: пусть настаивается. А сами в это время берем креветки — примерно полкило — и терпеливо чистим их. Только никакого прежде-варено-мороженного продукта! Настоящий сок дают только свежие — на худой случай свежезамороженные (едва-едва) креветки.