Город костей, стр. 33

— Мы найдем его, Гарри. Не знаю, что это нам даст, но найдем.

— Стокс может оказаться главным свидетелем. Если Артур — то есть жертва — когда-нибудь жаловался ему, что отец его бьет, это показание будет для нас очень важно.

Было уже почти два. Босху хотелось действовать не покладая рук. Самым неприятным временем для него было ожидание. Он места себе не находил, дожидаясь лабораторных результатов или сведений от других полицейских.

— Что делаешь вечером? — спросил он Эдгара.

— Вечером? Ничего особенного.

— Сын сегодня с тобой?

— Нет, он у меня по четвергам. А что?

— Хочу поехать в Палм-Спрингс.

— Сейчас?

— Да, поговорить с этой бывшей женой.

Эдгар взглянул на часы. Босх знал, что даже если они отправятся немедленно, то вернутся уже поздно.

— Я могу поехать сам. Только дай мне адрес.

— Нет, я с тобой.

— Ты уверен? В этом нет необходимости. Я просто не хочу ждать у моря погоды, понимаешь?

— Да, Гарри, понимаю.

— Тогда пойду поставлю в известность Биллетс, — промолвил Босх.

27

Больше половины пути по пустыне до Палм-Спрингс они проехали молча.

— Гарри, — сказал Эдгар, — ты не разговариваешь.

— Да, — кивнул Босх.

Долгое молчание их никогда не тяготило. Всякий раз, когда у Эдгара возникало желание его нарушить, Босх понимал, что напарника что-то беспокоит и он хочет об этом побеседовать.

— Что тебя волнует, Эдгар? Дело?

— Нет, приятель, ничего не волнует. Я спокоен.

— Ну и отлично.

Они проезжали мимо фермы с ветряной мельницей. Воздух был неподвижен. Крылья не вращались.

— Твои родители жили вместе? — спросил Босх.

— Да, все время, — ответил Эдгар и рассмеялся. — Думаю, они иногда жалели об этом, но терпели до конца. Видимо, так оно и бывает. Выживает сильнейший.

Босх и Эдгар были разведены, но редко говорили о своих неудачных браках.

— Гарри, я слышал о тебе и «сапожке», О вас все болтают.

Босх кивнул. Вот на какую тему хотел побеседовать Эдгар! Новичков в управлении часто называли «сапогами». Происхождение этого прозвища оставалось неясным. Одни думали, что оно связано с учебными лагерями для новобранцев, другие видели в нем саркастический намек на то, что новички являются дополнительной опорой старой системы.

— Я только хочу сказать, приятель, будь осторожен. Ты старше ее по званию, понимаешь?

— Да, понимаю.

— Судя по тому, что я видел и слышал, она такого риска стоит. Но все равно осторожность не помешает.

Босх промолчал. Через несколько минут они миновали дорожный указатель, гласивший, что до Палм-Спрингс девять миль. Надвигались сумерки. Босх надеялся постучать в дверь Кристины Уотерс еще дотемна.

— Гарри, возьмешь на себя лидерство, когда приедем?

— Хорошо.

В Палм-Спрингс, они купили карту города на заправочной станции, добрались до бульвара Фрэнка Синатры и покатили по нему в сторону гор. Судя по карте, улица, где жила Кристин Уотерс, находилась там.

Из сторожки появился охранник и с усмешкой посмотрел на их служебную машину.

— Вы, ребята, заехали не на свою территорию.

Босх кивнул и попытался весело улыбнуться. Но улыбка почему-то получилась кислой.

— Похоже на то.

— В чем дело?

— Нам нужно поговорить с Кристиной Уотерс, адрес Дип-Уотерс-драйв, триста двенадцать.

— Миссис Уотерс знает о вашем визите?

— Нет, если она не ясновидящая или вы не сообщите ей.

— Это моя обязанность. Подождите.

Охранник направился в сторожку, и Босх увидел, как он поднял телефонную трубку.

— Похоже, Кристин Делакруа продалась удачно, — заметил Эдгар.

Он смотрел через ветровое стекло на громадные, с просторными, ухоженными лужайками дома.

Охранник вышел, положил руки на основание окошка в дверце машины, нагнулся и произнес:

— Она хочет знать, по какому делу.

— Передайте, мы обсудим это с ней в доме. Конфиденциально. У нас есть распоряжение суда.

Охранник пожал плечами — мол, как знаете — и вернулся в сторожку. Босх наблюдал, как он разговаривал по телефону еще несколько секунд. Когда положил трубку, ворота стали медленно открываться. Охранник встал в дверном проеме, махнул им рукой, разрешая ехать. И не удержался от реплики:

— Знаете, в Лос-Анджелесе этот тон крутых парней, может, и помогает вам. А здесь, в пустыне, на такие вещи...

Остального Босх не слышал. Въезжая в ворота, он поднимал стекло.

Дип-Уотерс-драйв они нашли на окраине. Дома здесь были очень фешенебельными.

— Кто мог назвать улицу в пустыне Дип-Уотерс-драйв [6]? — задумчиво произнес Эдгар.

— Очевидно, кто-нибудь из Уотерсов.

Тут до Эдгара дошло.

— Черт. Ты так думаешь? Тогда Кристин в самом деле продалась удачно.

Дом номер триста двенадцать оказался особняком современной испанской архитектуры, стоявшим в конце улицы на границе района Маунтингейт. Он стоял на выступе, с которого открывался вид на другие дома и на поле для гольфа. Подъезд к нему преграждали собственные ворота, но сейчас они были открыты. Босх подумал, не к их ли приезду их распахнули.

— Интересный будет разговор, — произнес Эдгар, когда они въехали на мощенный брусчаткой круг для стоянки машин.

— Только имей в виду, — сказал Босх, — люди могут сменить адрес, но не сущность.

— Само собой. Наша первая заповедь.

Детективы покинули машину и вошли под портик, ведущий к широченной парадной двери. Не успели они приблизиться, как ее открыла женщина в черно-белой форме служанки. С сильным испанским акцентом она сообщила, что миссис Уотерс ждет их в гостиной.

Громадная гостиная высотой двадцать пять футов со сводчатым перекрытием и открытыми балками производила впечатление небольшого собора. Высоко в восточной стене располагались три витражных окна, триптих с изображением восхода солнца, сада и луны. В западной — шесть одинаковых раздвижных дверей с видом на лужайку вокруг лунки на поле для гольфа. В гостиной стояли два разных набора мебели, словно для того, чтобы там могли одновременно разместиться две компании.

Посередине кремовой кушетки в первом наборе сидела белокурая женщина с непроницаемым лицом. Ее светло-голубые глаза уставились на мужчин, когда те вошли и стали оглядывать огромное помещение.

— Миссис Уотерс? — обратился к ней Гарри. — Я детектив Босх, а это детектив Эдгар. Мы из лос-анджелесского управления полиции.

Он протянул ей руку, но женщина не пожала ее, лишь подержала секунду, а потом дотронулась до протянутой руки Эдгара. Из свидетельства о рождении Шейлы Босх знал, что хозяйке пятьдесят шесть лет. Но выглядела она лет на десять моложе, ее загорелое лицо без единой морщинки говорило о чудесах современной медицинской науки.

— Прошу вас, присаживайтесь, — промолвила она. — Знаете, меня смущает эта машина перед моим домом. Очевидно, осмотрительность не принадлежит к числу достоинств лос-анджелесских полицейских.

Босх улыбнулся:

— Миссис Уотерс, нас она тоже несколько смущает, однако начальство велело нам ехать в ней. Так что выбора у нас не было.

— В чем цель вашего визита? Охранник сообщил, что у вас есть распоряжение суда. Можно взглянуть на него?

Босх сел на кушетку напротив нее, их разделял журнальный столик с золотой инкрустацией.

— Наверное, он неправильно меня понял. Я сказал, что мы получим распоряжение, если вы откажетесь увидеться с нами.

— Убеждена, что неправильно, — произнесла хозяйка, давая понять, что совершенно не верит Босху. — Зачем вы хотели меня видеть?

— Нам нужно расспросить вас о вашем муже.

— Мой муж скончался пять лет назад. К тому же он редко бывал в Лос-Анджелесе. Чем он только мог...

— О вашем первом муже, миссис Уотерс, Самьюэле Делакруа. И о ваших детях.

Босх заметил, что в ее глазах появилась настороженность.

— Я... я не видела их и не разговаривала с ними много лет. Почти тридцать.