Дюна: Дом Коррино, стр. 84

***

На мягком, ухоженном садовом мху, под пеленой брызг питательного фонтана, Верховная Мать Харишка выполняла свои ежедневные упражнения, навек запечатленные во все волокна ее стареющего тела. На ней было надето черное трико. Невдалеке десять послушниц в белых костюмах занимались своей калисфеникой. Они украдкой посматривали на жилистую старуху, мечтая быть хотя бы отчасти такими же гибкими.

Закрыв свои миндалевидные глаза, Верховная Мать направила внутрь поток энергии, стараясь добраться до самых глубоких источников своего мышления. В молодые годы она была селекционной куртизанкой, родила больше тридцати детей, и в каждом текла кровь одного из ведущих Домов Ландсраада.

Все эти дети были частью ее беззаветного служения Общине Сестер.

Утренний воздух на Валлахе IX был полон прохлады. Дул легкий ветерок. Вершины близлежащих холмов были покрыты клочковатыми пятнами подтаявшего снега. Маленькое сине-белое солнце, слабое сердце местной солнечной системы, пыталось своими тусклыми лучами пробиться сквозь серую пелену облаков.

Из белого здания комплекса Школы Матерей, расположенного за спиной Верховной Матери, вышла Преподобная Мать и приблизилась к Харишке. Неся в руках небольшой, украшенный драгоценными камнями ящичек, Гайус Элен Мохиам мягко ступала по шахматной доске поляны, покрытой светлыми и темными участками садового мха, не оставляя на нем следов. Мохиам остановилась в нескольких метрах от Верховной Матери, ожидая, когда та закончит свои упражнения. Не открывая глаз, Харишка развернулась и нанесла удар в направлении Мохиам, а потом обманным движением ушла в сторону. Левая нога Верховной Матери, которой она нанесла удар кончиками пальцев, остановилась в нескольких миллиметрах от лица Вещающей Истину.

– Ваши движения отточены, как никогда, Верховная Мать, – не потеряв присутствия духа, заметила Мохиам.

– Не пытайся говорить покровительственным тоном со старой женщиной. – Харишка открыла темные глаза и внимательно посмотрела на ящичек в руках Мохиам. – Что ты мне принесла?

Преподобная Мать открыла ящичек, извлекла оттуда перстень с голубым камнем су и надела перстень на один из искривленных пальцев Верховной Матери. Нажав на невидимую кнопку в боковой поверхности перстня, Мохиам активировала виртуальный дневник, голографическое изображение которого повисло в воздухе.

– Дневник Матери Квисаца, обнаруженный в ее императорских покоях после ее смерти.

– Что это за текст?

– Я просмотрела только первую страницу, Верховная Мать, и то только для того, чтобы идентифицировать находку по принадлежности. Я посчитала невозможным читать дальше. – Она низко склонила голову.

Харишка принялась нажимать на кнопку, медленно листая в воздухе виртуальные страницы. Прочитывая записи, она продолжала вести разговор с Мохиам.

– Некоторые считают, что здесь холодно. Ты согласна с ними?

– Человеку холодно настолько, насколько это подсказывает ему разум.

– Ты отвечаешь цитатой из руководства. Отвечай сама. Мохиам подняла глаза.

– Я считаю, что здесь холодно.

– А мне здесь очень комфортно, Мохиам. Как ты думаешь, ты могла бы меня чему-нибудь научить?

– Я никогда не думала об этом, Верховная Мать.

– Так подумай.

Старуха продолжала просматривать дневниковые записи Анирул.

Глядя на Харишку и стараясь понять смысл вопросов, Мохиам не могла отделаться от мысли, что Верховная Мать навсегда осталась инструктором, наставницей, несмотря на то что достигла очень высокого положения в Общине Сестер.

– Мы учим того, кто нуждается в обучении, – сказала она наконец.

– Еще одна цитата из учебника. Мохиам вздохнула.

– Да, я думаю, что могла бы чему-нибудь вас научить. Каждый из нас знает то, чего не знает другой. Рождение мальчика доказывает, что никто из нас никогда не знает, чего следует ожидать.

– Это верно. – Харишка кивнула, но на ее лице появилось недовольное выражение. – Слова, которые я произношу в данный момент, и мои мысли не те же самые, какие были в прошлом или будут произнесены и продуманы в будущем. Каждый момент уникален в самом себе, как уникален во всей вселенной каждый камень су. Так обстоит дело и с человеческой жизнью, которая всегда не похожа на другие жизни. Мы учимся друг у друга и учим друг друга. В этом и заключается вся жизнь, так как, пока мы учимся, мы прогрессируем как вид.

Мохиам согласно кивнула.

– Мы учимся до самой смерти.

После полудня, уединившись в своем рабочем кабинете, Верховная Мать села за полированный стол и раскрыла сенсорно-концептуальный дневник. Справа от Харишки горели благовония, наполняя воздух слабым ароматом мяты.

Она принялась читать ежедневные записи Анирул, касавшиеся ее жизни в качества Матери Квисаца, и заметки о ее жизни в качестве супруги императора Коррино. Были там и надежды, которые Анирул возлагала на дочь Ирулан. Харишка несколько раз перечитала один из разделов, который звучал пронзительно пророчески.

«Я не одна. Другая Память сопутствует мне всюду, везде и всегда. Имея такое хранилище коллективной памяти, многие Преподобные Матери считают лишним вести дневник. Мы предполагаем, что в случае нашей смерти передадим нашу память другим Сестрам. Но что будет, если я умру в одиночестве, и никто из Преподобных Матерей не сумеет получить доступ к моей памяти и сохранить ее?»

Харишка опустила голову, не в силах справиться с овладевшей ею печалью. Так как Анирул была убита до того, как к ней успела подойти Мохиам, все, что знала и помнила императрица, было утрачено навсегда. Все, кроме фрагментов этого дневника.

Она продолжила чтение.

«Я веду эти записи не из личных побуждений. Как Мать Квисаца, несущая ответственность за кульминацию нашей работы, я веду подробные записи для просвещения тех, кто последует за мной. Если случится страшное – я молю Бога, чтобы этого не произошло! – и наш план потерпит неудачу, то мой дневник послужит бесценным источником информации для следующего руководителя. Иногда самое мелкое с виду событие может сыграть решающую роль. Каждая Сестра знает это».

Харишка отвернулась от страницы дневника. Какое-то время она и Анирул Садоу-Тонкин Коррино были очень близки.

Собравшись с духом, старуха снова начала читать. К несчастью, чем дальше она читала, тем все более неразборчивыми становились записи, иногда это были просто бессвязные слова и фразы, лишенные смысла. Создавалось впечатление, что слишком многие голоса дрались между собой за право водить виртуальным пером. Большая часть информации оказалась весьма тревожной. Даже медицинская Сестра Йохса не предполагала, насколько далеко зашла психическая деградация Анирул.

Переворачивая виртуальные страницы, Харишка читала все быстрее и быстрее. В дневнике были описаны ночные кошмары Анирул, ее подозрения. Целые страницы были заполнены литанией против страха, которую Анирул переписывала по несколько раз.

Многие записи показались Верховной Матери просто безумными, полной бессмыслицей. Она тихо выругалась. Одни разрозненные куски мозаики, но Джессика родила мальчика вместо девочки!

Не стоило винить в этом Анирул.

Харишка решила показать виртуальный дневник Сестре Торе, которая в свое время изобрела несколько сложных кодовых языков, которые использовал Орден в своей переписке. Может быть, ей удастся расшифровать слоги и фрагменты фраз, кажущиеся на первый взгляд бессмысленными.

Самой большой тайной, однако, оставался сын Джессики. Харишке было не совсем понятно, почему Анирул пожертвовала своей жизнью ради этого младенца. Неужели она считала эту… генетическую ошибку… значимой, или за этим скрывается что-то еще? Или это всего-навсего глупая демонстрация человеческой слабости?