Дюна: Дом Коррино, стр. 69

Запершись за массивными дверями каюты, император вызвал к себе зерховного башара на роскошный обед, якобы для того, чтобы обсудить положение, а в действительности для того, чтобы послушать рассказы старого солдата о былых походах, до которых Шаддам был великий охотник. В свои юные годы Зум Гарон был заключенным-куклой, на которой сардаукары отрабатывали приемы рукопашного боя. Его взяли в плен во время похода на одну из отдаленных планет, а потом продали в рабство на Салусу Секундус. Почти не вооруженный, не имеющий военной подготовки юноша проявил такую храбрость, что восхищенные сардаукары приняли его в свои ряды. Это была история воплощенного успеха. Сын Гарона, Кандо, пошел по стопам отца и уже сейчас, будучи совсем молодым человеком, командовал легионами сардаукаров, тайно расквартированных на Иксе.

Насладившись едой, Шаддам откинулся на спинку стула и принялся изучать сухощавое лицо Гарона. Верховный башар был очень воздержан в еде и едва притронулся к роскошным блюдам. Вообще Зум Гарон был отвратительным сотрапезником. Все его мысли были заняты осадой Арракиса.

Группа лайнеров Гильдии по-прежнему блокировала всякую активность в пустыне, а Шаддам с удовольствием и нетерпением прислушивался к разговорам об ошибках и о выявленном инспекторами масштабе сокрытия баронских доходов.

Занимаясь этим делом, ОСПЧТ и Космическая Гильдия были убеждены, что выступают союзниками императора, составной частью борьбы со злоупотреблениями Дома Харконненов. Шаддаму оставалось лишь надеяться, что ему удастся уничтожить единственный источник естественной пряности, прежде чем партнеры заподозрят истину. Потом им придется обращаться к нему за амалем.

Когда челночный корабль доставил из Карфага легата Гильдии и ментата-аудитора из ОСПЧТ, сардаукары охраны провели их в каюту императора. Оба прибывших пропахли пряностью.

– Мы закончили, сир.

Шаддам налил себе стакан сладкого, как мед, каладанского вина. Зум Гарон, как и подобает военному человеку, застыл на своем месте в напряженной позе, словно ожидая допроса. Легат Гильдии и ментат-аудитор дождались, когда захлопнутся двери каюты.

Ментат заговорил первым, держа в руке блокнот, куда он записал итоги своего расследования:

– Барон Владимир Харконнен допустил множество нарушений. Многие так называемые ошибки оказались неисправленными. У нас имеются доказательства нарушений, так же как и детали, которые неопровержимо свидетельствуют о том, что он пытался скрыть от нас свои манипуляции.

– Как я и подозревал.

Шаддам слушал перечисление аудитором преступных деяний Харконнена.

Гарон дал волю своему гневу.

– Император уже постановил, что барон заслуживает сурового наказания за свои деяния. Или барону неизвестно о судьбе Зановара и Короны?

Шаддам взял блокнот из рук аудитора и стал вчитываться в текст и цифры. Чтение имело мало смысла без помощи советников, но оно и не входило в намерения императора. Он с самого начала был и без доказательств уверен в виновности барона.

– Мы имеем недвусмысленные доказательства преступлений против империи, – заговорил легат Гильдии не совсем уверенным тоном. – К сожалению, сир, мы не нашли того, что искали.

Шаддам поднял блокнот.

– Что вы хотите сказать? Разве эти записи не свидетельствуют о том, что Дом Харконненов нарушил имперские законы? Разве он не заслуживает наказания?

– Это верно, что барон хранил незаконно приобретенную пряность, скрывал истинные масштабы добычи и уклонялся от уплаты налогов. Мы сделали анализы проб, взятых в разных складах и на предприятиях по обработке меланжи. Все пробы оказались чистыми, без всяких признаков загрязнения.

Легат-альбинос поколебался. Шаддам всем своим видом выражал нетерпение.

– Мы ожидали совсем иных результатов, сир. На основе выполненных нами анализов мы знаем, что навигаторы в заблудившихся лайнерах погибли от примеси, содержавшейся в меланжевом газе. Кроме того, мы знаем, что в образцах, конфискованных на Биккале, также обнаружена испорченная пряность. На этом основании мы ожидали, что найдем здесь, на Арракисе инертную субстанцию, которую барон добавлял в меланжу, чтобы сохранить требуемое количество, что должно было привести к ее разбавлению и ухудшению свойств. Таким образом, мы полагали, что в меланжу добавляется яд, который и привел к нескольким катастрофам.

– Но ничего подобного мы здесь не нашли, – сказал ментат-аудитор.

Сжав кулаки, верховный башар подался вперед.

– Тем не менее у нас достаточно оснований, чтобы удалить отсюда Дом Харконненов.

Легат Гильдии сделал глубокий вдох, приблизив нос к диффузору меланжевого газа, расположенному в воротнике куртки.

– Это так, но мы все равно не получили ответы на наши вопросы.

Шаддам сложил губы трубочкой, что, по его мнению, должно было означать глубокое раздумье. Жаль, что здесь нет Хазимира Фенринга. Министр по делам пряности именно сейчас готовит к отправке первую партию амаля. Куски мозаики складывались самым чудесным образом.

– Понятно. Хорошо, тем не менее башар и я определим, каким должен стать наш ответ, – сказал император. В течение нескольких дней дело будет решено. Он посмотрел на блокнот ментата. – Мы должны изучить эту информацию. Возможно, мои советники смогут придумать теорию, объясняющую изменение свойств пряности.

Зная настроение императора и чувствуя, что разговор с гостями окончен, башар встал, чтобы проводить легата и аудитора к двери.

После того как дверь закрылась, Шаддам повернулся к своему верховному башару.

– Как только их челнок вернется на лайнер, объяви тревогу на нашем флоте и приведи его в боевую готовность. Рассредоточь суда, и пусть они займут огневые позиции против городов Карфага, Арракина, Арсунта и других многонаселенных центров планеты.

Гарон с каменным лицом выслушал этот страшный приказ.

– Все, как на Зановаре, сир?

– Именно так.

Сардаукарская армада без предупреждения спустилась ниже лайнеров, почти войдя в верхние слои атмосферы Арракиса. Орудийные порты открылись. Пушки были готовы к стрельбе. Шаддам сидел на командном пункте, отдавал приказы и делал заявления – больше для мемуаров, чем для пользы дела.

– Барон Владимир Харконнен признан виновным в тяжких преступлениях против империи. Независимые аудиторы ОСПЧТ и инспекторы Гильдии нашли неопровержимые улики, поддерживающие упомянутое суждение. Как я уже показал на Зановаре и на Короне, мой закон – это закон империи. Справедливое возмездие Коррино следует быстро и неотвратимо.

Гильдия, без сомнения, сначала воспримет его действия как блеф, но потом их ждет большое удивление. Силы уже рассредоточены и готовы к удару. Теперь сардаукарам потребуется очень мало времени, чтобы испепелить планету и уничтожить всю меланжу.

Навигаторы Гильдии потребляют ужасающие количества меланжевого газа. Бене Гессерит – тоже постоянный покупатель меланжи, и по мере роста Ордена они потребляют все больше и больше пряности. Большинство членов Ландсраада тоже пристрастились к пряности. Империя никогда не сможет обойтись без этого зелья.

Я – император, и они сделают все, что я им прикажу.

Даже без советов Хазимира Фенринга он тщательно все взвесил и обдумал, предусмотрев любую возможность. Что будет делать Гильдия после того, как он уничтожит Арракис? Улетит на своих лайнерах и оставит его здесь? Они не осмелятся этого сделать. Потом они не получат ни грамма синтетической пряности.

Он махнул рукой и начал подготовку к полномасштабной бомбардировке планеты.

После этого все в империи пойдет по-другому.

***

Столкновения продолжались среди производственных зданий и технологических центров. Субоиды, чей гнев теперь не знал удержу, срывали форму с мертвых сардаукаров, снимали с них оружие и без цели стреляли по уцелевшим промышленным предприятиям.