Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 1) (СИ), стр. 2

Последние несколько лет рассчитывать мне было особо не на кого (разве что папа придет подсобить), так что и молотком, и гвоздодером и другими инструментами, я худо бедно, умею пользоваться.

Два тяжелых ящика под завязку набитые разными шмутками, домашней утварью и чем-то отдаленно напоминающим амбарные книги, поддались легко, гнилое дерево сыпалось прямо в руках. А вот с третьим пришлось повозиться. Он, казался, был больше других, но сорвав кучу бумаги, полиэтилена и странных наклеек, сильно уменьшился в объеме. Взломав ящик, из белых хлопьев пенопласта я вытащила на свет средних размеров сундук, от неожиданности едва не выронив. Надо же и точно — сундук.

Крышка оказалась не заперта и легко открылась. Внутри лежало ручное зеркало, браслет, и, по-моему, короткий меч. К оружию я всегда относилась с уважением, хотя и не умела им пользоваться. В детстве мы с деревенской детворой часто игрались в лесу, воображая себя: то богатырями, то князьями, а после прочтения Робин Гуда, рыцарями и благородными ворами. Я предпочитала роль знатной дамы, лишенной наследства, и решившейся стать верным рыцарем без страха и упрека. Позже, участь в университете, выяснила, что такого в принципе быть не могло, но тогда я самозабвенно защищала девчонок и наказывала нерадивых пажей, которые так и норовили цапнуть их за длинные косы. Ну, а что вы хотите от блохастых дворняг? Мальчишки-то — сплошь войны. Вот и приходилось импровизировать.

Я вытащила меч из ножен и удивленно ахнула. Отполированное лезвие сияло, ослепляя и завораживая. «Какая красота!», — восхищенно подумала я, дивясь лаконичной красоте и мастерству исполнения. Поспешила возвратить на место. От греха подальше. Я и тупым то ножом обрезаться могу, что уж говорить о мече.

Следующим в руки попал браслет: большой, тяжелый с неимоверно крупным овальным изумрудом. Сомнительной красоты: широкий — сантиметров двенадцать, грубый и, как уже упомянула, тяжелый. Чем-то он напомнил мне наручи с фентезийных картинок. По крайней мере, на моем запястье он так и смотрелся. И тем более удивило, что сперва казавшийся огромным, браслет, сел как влитой. Не знаю золотой ли он? Может быть. Очень похоже. Его тоже вернула на место. Слишком экзотично.

Если честно я люблю украшения, и у меня их много, но большая часть коллекции это подобранные под определенный стиль или наряд, не слишком дорогие, побрякушки. Всех их я очень люблю, но ношу редко. На работе дресс код. Максимум, что разрешается — это тонкая цепочка, малюсенькие сережки и колечко. Вот и остается мне уповать на встречи с подругой и праздники, когда можно нацепить на себя что-нибудь этакое.

С серебряным зеркалом с оттиском на обратной стороне в виде розы я уже встречалась. Бабушка бывало часами смотрелась в него, но мне не давала. Как бы ни просила, она отвечала одно и то же, — рано еще.

Теперь не рано. В зеркале отразилось невыспавшееся помятое лицо, встрепанные волосы и кривая усмешка. Мутно-зеленый цвет глаз соответствовал настроению. Я долго и самозабвенно всматривалась в отражение, и даже начало казаться, что оно затягивает меня.

И опять телефон. Я бросила зеркало на диван, и поспешила в прихожую, надеясь, что это не тот неугомонный тип.

Но в этот раз обошлось. Звонила Надя, узнать, как идет вычитка романа. И если утром я отправила бы ее… отдыхать на какой-нибудь курорт, то после всего случившегося мне просто нужно было выговориться. О странном типе умолчала, но все остальное рассказала, и на душе как-то сразу стало легче.

Почти весь вечер просидела у телевизора. Зачем-то притащила сундук в гостиную и поставила в центре комнаты, как экспонат в музее. Зеркало и вовсе не выпускала из рук, хотя больше не смотрелась в него.

В дверь позвонили, но я сделала вид, что меня нет дома. Будьте уверены, ни за что бы, ни открыла, если бы этот некто, не начал ее ломать. Впрочем, это спасло мне жизнь. Пока поспешно вскакивала с дивана и бежала в прихожую, нечто черное и клыкастое влетело в окно. Осколки стекла разлетелись в разные стороны. Меня чудом не зацепило.

В туже секунду дверь слетела с петель, заставив неуклюже отскочить обратно в гостиную. На пороге застыл высокий темноволосый мужчина в странном костюме. Вид у него был несколько потрепанный. Но особенно привлекли внимание и встревожили красные глаза с вертикальными зрачками.

Он, не церемонясь, отшвырнул меня с дороги, что я носом впечаталась в шкаф. Благо на выступе висела дубленка, иначе травмы было бы не избежать. Когда оклемалась и заглянула в комнату, то с тихим ужасом схватилась за голову.

Эти двое, кружа вокруг сундука точно две голодные акулы, разнесли все, что только было возможно. Мое появление только спровоцировало их к новым действиям, — они бросились друг на друга, и чья-то кровь брызнула мне в лицо.

— А, ну хватит тут бардак устраивать! — взревела я, хватая швабру из чулана.

Тут-то и обратила внимание, что до сих пор держу в руках зеркало. Оно источало слабое голубоватое сияние, и на ощупь было почти горячим.

— Хватит, я сказала! — и машинально махнула рукой с зеркалом, чтобы убрать волосы с лица.

Слепящее сияние озарило комнату, заставив болезненно зажмуриться, а дерущихся, взвыть дурным голосом. Когда свет погас, гостиная все так же напоминала руины, а на этих руинах скулили два пришельца: один темноволосый мужчина и одна невообразимая тварь, больше всего напоминающая горгулью.

— Ну, что успокоились? — не придав особого значения происшествию, как не в чем ни бывало, поинтересовалась я.

— Ты-ы ррр!!! — зарычал мужчина, барахтаясь на полу, как рыба на суше.

— А, это ты! — тут же признала хриплый голос и надменный тон.

Потирая ребром зеркала висок, мысленно подсчитала убытки. Цифра заставила застонать. Страха? Нет его я не ощутила. Все произошедшее показалось столь нереальным: начиная с сундука и заканчивая этими двумя, что даже грешным делом подумала — сплю, но… Но это была реальность. О чем свидетельствовали ноющие локти и колени.

— Отдай браслет, — наконец поднявшись с пола, потребовал красноглазый.

До фольклорного вампира незнакомец недотягивал: кожа радовала глаз ровным золотистым загаром, на скулах играл гневный румянец, да и клыки изо рта не торчали. Хотя, когда скалился на горгулью, то заметила жутковатый белоснежный ряд из клыков. Но все же не то. Тогда, кто он?

Лохматая бестия как раз играла упомянутой махиной, и, услышав, что требует красноглазый, точным ударом направила его к моим ногам.

— Этот что ли? — подняв подкатившийся предмет, легко защелкнула тот на запястье.

— НЕТ!!! — то ли взвыл, то ли взревел мужчина и бросился на меня.

В глазах была такая жажды крови, что я заслонилась рукой и испуганно взвизгнула: — «Не подходи!» Раздался грохот. И тишина.

Открыв глаза, лицезрела, как припечатанный к стене незнакомец медленно оползает на пол. На его руках горели браслеты. Точно такие же, только парные и с рубинами.

Перебирая лапами, и оттопырив зад, горгулья приблизилась, смотря едва ли не со щенячьим обожанием. Сперва ткнулась мордой в руку, сжимающую зеркало, потом в живот, затем села на задние лапы, раскрыла крылья и радостно завиляла хвостом с огромным шипом на конце. С неимоверным трудом признала в клыкастой лохматой морде своего верного товарища по играм.

— Лохматик! — ахнула я, осев по дверному косяку на пол.

Глава 2

В гостиной гуляли сквозняки. Заткнуть разбитое окно оказалось не так-то просто. Очередной раз, отдирая скотч от одежды, я бранила Лохматика на чем свет стоит, но тот только вилял хвостом, и самозабвенно слюнявил обивку дивана. Впрочем, я и не ожидала, что он поймет и проникнется.

Помню, мне исполнилось лет пять, хотя возможно и шесть, но в школу я тогда еще не ходила это точно. Баба Маша откуда-то принесла беспородного щенка, и попросила позаботиться. Я насторожилась, но мне безаппеляционно сунули лохматый комок с мокрым носом и глазами бусинами в руки, и сказали — держи. Что мне с ним делать, я тогда понимала плохо, хотя, как и любой ребенок, мечтала о собаке. Но, одно дело, когда за воспитание четвероногого друга берется мама, а другое — ты сама, со всеми вытекающими из подобной затеи последствиями. Я до сих пор с содроганием вспоминаю погрызенную обувь и подолы сарафанов, за которые доставалось естественно не щенку, а хозяйке. Темнее менее, Лохматик нашел ключи к моему сердцу. С ним мы были неразлучны. Вместе гуляли, вместе играли, вместе принимали ванную. И я очень переживала, когда родители запретили ездить навещать его. А забрать домой не дала баба Маша.