Ведьма для царевича, или От прошлого не убежишь (СИ), стр. 16
Этого я не знала, но справедливо решив, что говорить безопаснее, чем сражаться, осторожно погладила пальцами предплечье колдуна. Змий скосил на меня глаза, словно спрашивая, уверена ли я в своем решении, а потом пожал плечами и опустил руку. Нет, заклинание было почти готово и продолжало висеть перед ним маленьким пятнышком, размером с горошину. Колдун вовсе не хотел оставлять себя безоружным перед неизвестностью. Но он ясно давал понять, что использовать силу без надобности не станет. Привидение кротко вздохнуло, подняв глаза к небесам, и бесшумно опустилась на землю напротив нас.
— Вы должны уходить, — без обиняков начала она.
— Теперь мы и сами не захотим задерживаться, — совершенно серьезно ответила я.
— В этой деревне опасность окружает вас со всех сторон. Но за ее пределами никто и ничто не сможет вам навредить.
— Почему мы должны верить вам? — грубо перебил Змий, снова заталкивая меня себе за спину. Я шипела, ерзая голыми ногами по камням и сухой траве, но не могла сбросить с талии тяжелую руку.
— Потому что я, пожалуй, единственное существо, которому от вас ничего не нужно, — грустно улыбнулась женщина. — Меня звали Варварой. Я была цветочной волшебницей и жила здесь, в доме на окраине.
— Ты — ведьма этой деревни? Та самая, которая умудрилась влюбиться в единственного поборника истинной христианской веры с ее нетерпимостью к разного рода нечисти?
— Да, моя госпожа. Я именно та несчастная вдова. Но вы знаете не всю правду.
Мы со Змием переглянулись, а дух Варвары продолжил:
— Староста этой деревни — жестокий колдун, темный некромант. Он добивался моей руки много лет назад, а когда я выбрала другого, смертного человека, именно он — я уверена, — был причиной его смерти. С тех пор не проходило дня, когда Михейл не пытался заставить меня принять его предложение. Он упрашивал, убеждал, запугивал и, наконец, решился меня отравить. Он сказал, что когда моя душа покинет тело, сможет забрать мою силу и тогда его темная и моя светлая магии дадут ему небывалую мощь. Я не могла позволить этому случиться. Моим предсмертным заклятием было не зачаровывание дома. Своей волей я запретила кому бы то ни было покидать деревню. Единственный, кто может выйти — это истинно любящий человек. Такое чувство представляет собой подлинный свет и может жить только в чистом и добром сердце. Я хотела посадить колдуна в клетку и навеки оградить его от остального мира. Но, оказалось, что в эту ловушку попали все, включая меня. Даже смерть была не властна над предсмертными чарами. Я осталась здесь. И, увы, большая часть деревни тоже. Не так много было людей, способных на истинное чувство.
— Сколько времени прошло с тех пор, как заклинание начало действовать?
— Чуть менее ста, добрый человек. Все это время колдун старается найти способ выйти. Он заколдовал дом и с его помощью ищет истинную любовь. Тот, кто доживает до рассвета, имеет шанс покинуть деревню. Михейл надеется, что с помощью ритуала, он тоже сможет пойти вслед за влюбленной парой. Но до сих пор у него ничего не получилось. Он без зазрения совести убивал целые семьи, призывал демонов, а потом уничтожал любые воспоминания о погибших. Чтобы люди не взбунтовались. Какой он ни есть могучий, он все же смертный. А в этой деревне его сила с каждым днем слабеет. И вскоре он станет обычным старцем.
— То есть, мы с Вейлой можем покинуть эту деревню в любой момент?
— Да, колдун. Я не знаю, что за магия в моем бывшем доме, но она не ошибается. Вы можете уйти.
— Что-то не сходиться… — я нахмурилась и бросила осторожный взгляд на своего потенциального жениха. Казалось, он вообще не удивлялся словам призрака, а вот мне веры катастрофически не хватало. Я еще могла согласиться с неопределенностью будущего и с вероятностью того, что однажды нас с ним свяжет судьба. Но сказать, что я сейчас без памяти в него влюблена? Это не так. Наверное, Варвара поняла меня правильно:
— Может быть, Михейл все же смог как-то изменить мои чары. Он ищет любые возможности. И, не знаю как, но, судя по всему, находит.
— Хорошо, мы сможет уйти, — с таким объяснением мне согласиться было проще. — А как же остальные?
— Они останутся здесь. Даже я не имею возможности преодолеть завесу. Мне очень жаль.
— Нет, — решительно встала я. — Так нельзя. Я не брошу Сивку!
— Лошади не люди. Они не могут любить, но их сердца бьются. У твоего коня нет шансов уйти.
— А Елисей? — следом за мной поднялся Змий. Он все еще старался быть чуть впереди, а потому сразу закрыл мне обзор. Я фыркнула и в который раз посетовала на свой низкий рост:
— Мальчик не злой и ни в чем не виноват.
— Мне жаль, — повторился печальный призрак.
— Нет, тебе не жаль! — разозлилась я. Какая-то мымра при жизни не отличалась умом, наделала пакостей, а теперь извиняется в надежде, что ей все простят? — Говори, как снять чары?
— Вы должны уходить! — не совсем в тему проблеял призрак. Кажется, теперь роли поменялись и боялись не мы, а нас. Я, конечно, не уверена, что смогу причинить ей весомый вред, но судя по испуганному прозрачному лицу, стоило попытаться. Где-то обязательно будет, за что зацепиться.
— Слушай, Варварушка! Мы пришли сюда в количестве шести душ, включая лошадей. И уйдем отсюда тоже вместе! Я разворочу все вокруг, если не расскажешь, как снять чары!
— Мой сад… — прошептала женщина. — Вы погибнете!
— Это угроза? — прошипел колдун. В мгновение ока я снова оказалась за его плечом, а подготовленное раньше заклинание, мерцая, словно темная крошечная звезда, впорхнула в раскрытую ладонь.
— Это предупреждение! — чуть не плача, ответил призрак. — Никому еще не удавалось убить колдуна Михейла!
— Ага, вот, значит, каков твой ответ? — с жутковатой улыбкой уточнила я, выныривая из-под поднятой руки своего упрямого телохранителя. Он, кажется, даже зарычал от такого самоуправства.
— Да, — скорбно кивнула, отступая на шаг, Варвара. — Чары держаться на нем. Если он погибнет, купол будет снят.
Я кивнула. Не знаю, чего боится эта цветочная ведьма. Сложно представить волшебника такой мощи, против которой не выстоим мы со Змием. Я повернулась к нему и бодрым голосом оголодавшего вампира заявила:
— Предлагаю начать охоту!
— Предлагаю тебе одеться, — с улыбкой ответил он, бросив красноречивый взгляд на мои коленки. — Потом отвести подальше Елисея и лошадей. А уж после этого можно будет и поохотиться.
Я смущенно хихикнула, сама себе удивляясь, пригнула голову и пошла обратно к открытому окну своей комнаты.
— Присмотри за ней, — бросил Змий Сивке, и мой конь тихо отправился следом.
22
Влезать через окно было не в пример удобнее, чем вылетать из него спиной вперед. Быстро сняв сорочку, я натянула верные порты, рубашку со шнуровкой и только потом задумалась. Ну, скажите, что я делаю? Дед Михей нас накормил, напоил, спать уложил, а я на него с оружием бросаться буду? И почему? Только потому, что встретила ночью в саду какого-то призрака? Что я потом людям рассказывать буду: что меня бестелесное создание, в которые я еще час назад вообще не верила, старосту убить науськало? А может, она вообще врет все? Может, она этого старика приговорила к участи удобрения для своего сада и теперь просто ищет идиота, который за нее всю грязную работу сделает?
Я села на кровать. Надо все как-то выяснить… По-человечески. Чтобы и старосту невинного ненароком на тот свет не отправить, и с Варварой поменьше общаться. От ее прозрачной кожи у меня даже мурашки в обмороке лежат. А как Змий на нее реагирует вообще вспоминать страшно…
— Цып-цып-цып, моя девочка, цып-цып-цып, моя сладкая, — пропел чей-то медовый голосок, и под дверью мигнула яркая полоска света. Кто-то приближался к моей комнате и, судя по колеблющемуся свету, с лучиной в руках. Вот это уже интересно. В первое мгновения я решила, что мне все чудиться. Так сказать, встреча с необычным созданием не прошла даром для женской психики. Но тут голос радостно продолжил: