Карибы. Ресторанчик под пальмами, стр. 39

— А когда фунты, шиллинги и пенсы вышли здесь из обращения? — спросила я.

— Кажется, году в пятьдесят четвертом — пятьдесят пятом. Я обожала танцы, когда еще была маленькой девочкой. — Кристине не терпелось продолжить рассказ. — А когда я работала в Англии… Как же мы там отплясывали! — Похоже, по выражению моего лица она догадалась, что мне сложно представить отплясывающим человека ее телосложения, поэтому Кристина встала и решила наглядно все продемонстрировать. Несмотря на то, что ей было хорошо за шестьдесят, танцевала она куда лучше, чем я. — Миссис Бланчард, как же мы зажигали! Я и румбу плясала, и джайв, даже вальс умела! — Кристина танцевала, а ее трехлетняя племянница Кадешья в точности повторяла каждое ее движение. — Кадешья схватывает все на лету, — с гордостью произнесла тетя, — танцовщица растет.

Комиссии санэпидемнадзора на Ангилье тоже сильно отличались от наших, штатовских. Когда мы еще только начали строиться, то захотели все подробно узнать о нормативных актах и прочих правилах, касающихся санитарных норм. В ответ на это нам объяснили, что в заведении должен иметься туалет. Всё. Однажды утром мы с Бобом и Маркесом возились на кухне, когда вдруг снаружи до нас донесся мужской голос.

Боб высунул голову за дверь. На пороге стоял симпатичный молодой человек, державший в руках небольшую коробку.

— Доброе утро. Меня зовут Оливер. Я из Министерства здравоохранения.

Боб напрягся, приготовившись к неприятностям. У нас на кухне все было из нержавеющей стали. Все полностью соответствовало американским стандартам. Но мы были не в Америке, а на маленьком, всеми забытом острове. Может, мы что-то упустили? А что, если мы не пройдем проверку?

Оливер, переступив порог, оказался на кухне, где и продолжил:

— Я двоюродный брат Лоуэлла. Я живу в Лонг-Бэй. Я принес вам рыбок.

— Рыбок? — переспросила я.

Коробка была размером с блок из шести банок пива. Оливер снял с коробки крышку, и мы увидели с десяток плавающих в воде крошечных рыбок.

— Я их пущу в цистерну. Где у вас цистерна?

— Вы серьезно? — спросил Боб. — Хотите пустить нам в воду рыбок?

— Именно так, — кивнул Оливер, — и вам будет больше не о чем беспокоиться. Эти рыбки питаются бактериями.

Прежде мы никогда не беспокоились о качестве воды, поскольку вода из цистерны шла исключительно на мытье и полив. Для приготовления пищи мы всегда использовали бутилированную воду, пусть даже наши работники и считали это невероятным расточительством. И все-таки желания рисковать у нас не было. Боб отвел Оливера в обеденный зал и поднял замаскированный люк в полу. Я слышала, как снизу гулким эхом доносятся их голоса. Оливер выловил из контейнера трех рыбок и бросил их в цистерну.

— Ну вот, — захлопнул он крышку коробки, — некоторое время можете быть спокойны.

Теперь три крошечные рыбки плавали в цистерне, рассчитанной на двадцать восемь тысяч литров, надежно защищая наши запасы воды. Ни тебе химикалий, ни фильтров — трех маленьких рыбок оказалось вполне достаточно.

Глава девятая

Катастрофа случилась вечером пятнадцатого января, в девятнадцать часов двенадцать минут. В обеденном зале было полно народу, а передо мной лежала стопка заказов. У Шебби на гриле громоздились омары, телячьи отбивные, стейки, окуни, корифены и креветки. Ужин был в самом разгаре.

Вдруг совершенно неожиданно отрубился главный генератор острова, и вся Ангилья погрузилась в кромешный мрак. Когда тьма поглотила квиточки с заказами и кухонную плиту, на которой готовилась еда, у меня душа ушла в пятки. Единственными источниками света остались синенькие огоньки горящего газа в конфорках и оранжевое свечение, исходившее от гриля. Немного повращавшись по инерции, замер вентилятор в вытяжке. На кухне быстро начала подниматься температура. Помещение заполнил едкий дым от гриля. Как только мои глаза начали привыкать к тусклому освещению, которое давали отблески пламени, все окутала завеса дыма, и мускулистая фигура Шебби растворилась в окрашенной пурпуром мгле.

— Мэл, я ничего не вижу, — услышала я его голос.

— Я тоже. У нас есть фонарик? — Мне вспомнилась витрина в магазине «Ангилья Трейдинг», уставленная фонарями и батарейками всех форм и размеров, и я очень пожалела, что не догадалась тогда, чем вызвано такое богатство выбора.

— У вас все нормально? Все живы? — донесся из-за дымной завесы голос Боба.

— Ага. Нормально. Все ништяк, — отозвался Клинтон.

— Все о’кэй! — раздалось несколько голосов.

Лоуэлл и Мигель принесли из обеденного зала свечи, и буквально через несколько минут в дрожащем свете пламени мне удалось различить сквозь дым движущиеся фигуры — совершенно инфернальная картина. Гаррилин не оставляла попыток приготовить две порции салата «Цезарь». Оззи по-прежнему пританцовывал, а Клинтон что-то напевал, отстукивая пальцами ритм по столу.

— Что случилось? Кто-нибудь в курсе? — спросил Боб. — Снаружи все тоже темным-темно. И уличное освещение погасло.

— В АНГЭЛКОМе [5]что-то стряслось, — пояснил Клинтон, — они давно жаловались на генератор. Ничё, ща дадут свет. Не волнуйся. Ща лучше холодильники из сети вынуть. А то, когда электричество подают, напряжение может скакнуть, и тады — все в фарш.

Лоуэлл вернулся из бара.

— Электричества пока не будет, — сообщил он, — я только что звонил в АНГЭЛКОМ. У них там полетело что-то серьезное. Могу провозиться всю ночь.

Мне вспомнилось, как мы с Бобом приезжали в отпуск на Ангилью. Мы ни разу не сталкивались с проблемами, связанными с электричеством. Во всех отелях имелись резервные генераторы, которые немедленно включались в том случае, если выходил из строя главный. В результате лампочки могли секунду-другую помигать, но этим все и ограничивалось. Подобного резервного генератора у нас не имелось. Более того, я ума не могла приложить, что мне делать в такой темноте с сидящими в зале клиентами.

— А где Жук? — спросила я, вспомнив, что он еще не пришел. Жук по субботам часто опаздывал. Каждую неделю он отправлялся на юг, на Сан-Мартин, а на обратном пути нередко надолго застревал под доминошным деревом у морского вокзала. — Жук никому не звонил? Кто будет мыть посуду?

— Жук на Сан-Мартине, — отозвался Оззи. — Посуду я помою, только надо как-то воду в раковину налить. Насос без электричества не работает.

— Пошли, Оззи, — произнес Клинтон, — захвати с собой пару кастрюль. Возьмем воду из водонагревателя.

Вооружившись фонариком, они исчезли за дверью. Я окинула взглядом чистую посуду, прикидывая, насколько ее хватит.

Благодаря легкому, не стихающему ветерку, часть дыма выдуло наружу, однако, поскольку вытяжка не работала, температура на кухне продолжала оставаться на уровне сорока трех градусов. Пока мы с Шебби разбирались, чьи заказы он готовил на гриле, Боб принес еще свечей. Я схватила маленький фонарик, зажала его в зубах и по мере приготовления пищи принялась медленно раскладывать заказы по тарелкам.

— Мэл, мне стейк переворачивать? — спросил Шебби. — Никак не могу разглядеть: готов он или нет.

Мы с Шебби работали в четыре руки, стараясь шевелиться как можно быстрее. Дым ел глаза. Оззи, невзирая на нехватку воды, мыл тарелки, а официанты в кромешной темноте принимали заказы и убирали со столов. Клинтон на ощупь готовил закуски, а Гаррилин шарила руками в темноте в поисках чизкейков.

Вечер, казалось, тянулся целую вечность. Заказ за заказом, заказ за заказом — и все это в жаре, темноте и дыму. Тем временем Бобу удалось успокоить большую часть гостей, которым приходилось ждать ужина дольше, чем они рассчитывали. Более того, клиенты сочли, что в случившемся есть своя особая прелесть.

В темноте, без электрического света и музыки, обеденный зал выглядел куда более романтично. Лишь мерцание свечей и шум моря. Первая волна гостей схлынула и теперь пошли те, кто заказывал столики на девять, что считалось более престижным. Лишь только одна компания потягивала кофе с коньяком, не подозревая, что их столика вот уже час дожидаются другие.