Европейские поэты Возрождения, стр. 54

РЕВНОСТЬ

Глаза и рот ваш целовать прекрасный

Готов я много, много тысяч раз,

Когда вы отбиваетесь напрасно,

А я держу в объятьях крепких вас.

Но в это время мой влюбленный глаз,

Чуть отстранясь, на прелести косится,

Которые мой поцелуй крадет.

Я так ревнив, что глаз мой не мирится

С соперником, хотя б им был мой рот.

МАРГАРИТА НАВАРРСКАЯ

ПОСЛАНИЕ

Бог дал мне в пастыри Христа —

К иным владыкам мне ль стремиться?

Я хлебом бытия сыта,—

На пищу смерти мне ль польститься?

Меня хранит его десница,—

Мне ль верить собственной руке?

Мое спасенье в нем таится,—

Мне ль строить веру на песке?

Лишь на Христа надеюсь я,—

Не отступлюсь ни впредь, ни ныне.

Он сила, мощь и власть моя,—

Так припаду ль к иной святыне?

Он духа моего твердыня,—

Как я могу его забыть?

Увязнуть стоит ли в пучине,

Чтоб славу ложную добыть?

Вся жизнь моя в любви к Христу,—

Прельщусь ли суетой земною?

Его завет я свято чту,—

Пойду ли я стезей иною?

Такой учитель дан судьбою,—

Кого я с ним могу равнять?

Он не гнушался править мною,—

Так отступлю ли хоть на пядь?

Бог дочерью меня зовет,—

Я ль звать отцом его не буду?

Мои слова весь мир клянет,—

Я ль слух открою злу и блуду?

Он дух мой вынул из-под спуда,—

Меня ли осыпать хвалой?

Нет, ибо бог — везде и всюду.

Ему — любовь и трепет мой.

* * *

Спаситель мой, что я могу добавить?

Перед тобою нет нужды лукавить:

Ты с тайн срываешь полог темноты.

Ты видишь, помыслы мои просты:

Тобой дышать, тебя любить и славить.

Я научилась ни во что не ставить

Земную власть. Кому же мною править,

Как не тебе, средь этой суеты,

Спаситель мой.

Лишь ты один сумел меня избавить

И оградить от зол, на путь наставить.

Плоть, дух и мысль питаешь только ты.

Яви свою заботу с высоты

И помоги мне жизнь мою исправить,

Спаситель мой.

* * *

Приправа смерти пряна и остра

И тело жжет до самого нутра.

Кому ее не хочется хлебнуть?

Ведь только смерть дает душе прильнуть

К сосуду очищенья и добра.

Утратив брата, вслед за ним сестра —

Ей смерть была страшна еще вчера —

Свой хлеб скорее жаждет обмакнуть

В приправу смерти.

Она душой спокойна и бодра

И чувствует, что ей теперь пора

К Спасителю идти в последний путь,

И нетерпенье ей стесняет грудь.

Она губами тянется с одра

К приправе смерти.

КЛЕМАН МАРО

ПОСЛАНИЕ КОРОЛЮ С ПРОСЬБОЙ ВЫЗВОЛИТЬ АВТОРА ИЗ ТЮРЬМЫ

Король французский, страждущих оплот,

Заутра день шестнадцатый пойдет

(Ошибки в счете нет — даю вам слово),

Как в монастырь Отсидия святого

Маро на кошт казенный помещен,

И хоть я этим несколько смущен,

Дерзну поведать все ж, в чем дело было.

К вам во дворец три пристава-верзилы

Внезапно ворвались, чтоб мне сказать:

«Король вас повелел под стражу взять».

И удивил меня приказ такой

Куда сильней, чем гром с небес зимой.

Предъявлен был пергамент мне потом.

Он нелюдским был писан языком:

Там говорилось лишь о пресеченье,

Поимке, задержанье, заключенье.

«Вы помните, — прохвосты изрекли,—

О том, как арестанту помогли

Из наших рук намедни ускользнуть?»

Тут я, конечно, стал твердить: «Отнюдь!»

Ведь если б я ответил: «Да» — оно

В вину мне после было б вменено.

К тому ж я в этом случае к лжецам

Открыто бы себя причислил сам:

Ну, где мне от тюрьмы спасать других,

Коль разделю я вскоре участь их!

Но понапрасну тратил я слова:

Им внять не пожелали пристава.

Меня они, скомандовав: «Ни с места!».

Под локти подхватили, как невесту,

Но чуть грубей, и повлекли в тюрьму.

И все ж скорей прощу я и пойму

Их неучтивость, наглость, шельмовство,

Чем подлость прокурора моего —

Чтоб в ад он шел точить с чертями лясы!

Я зайца, перепелку и бекаса

Ему послал, но до сих пор сижу;

А если куш побольше предложу,

Он хапнет и его без лишних слов:

Свои силки подобный птицелов

Таким липучим клеем покрывает,

Что в них любая птичка застревает.

Но к делу! Вот о чем посланье это:

Боюсь, что будет песня моя спета

И пропоют отходную мне вскоре,

Коль на мое не призрите вы горе.

Одна надежда у меня осталась —

На ваше милосердие и жалость.

Да и к чему вам надо мною суд? —

Лишь пересуды лишние пойдут.

А коли впрямь понатворил я бед,

Что тоже, кстати, доказать бы след,

С меня вполне довольно порицанья.

Такое мне и дайте наказанье —

Его принять от вас я буду рад.

А если крючкотворы возопят,

Со мной — тут остановка лишь за вами —

Всегда их можно поменять местами.

Итак, пусть вашим, государь, указом

Я из тюрьмы отпущен буду разом,

А уж когда я выберусь на волю,

Меня сюда не заполучат боле.

Прощения прошу у вас смиренно

За то, что к вам решился дерзновенно

С посланьем этим глупым обратиться,

Хоть лично б должен во дворец явиться.

Но тут уж, право, нет моей вины —

Прогулки мне сейчас воспрещены.