Стихотворения Поэмы Шотландские баллады, стр. 43
* * *
У мамы тихо я росла
И так боюсь людей чужих.
О сэр, с ума бы я сошла
Наедине с одним из них!
Припев:
Я так мала, я так мала.
Еще так рано стать мне дамой,
И я бы, право, не могла
На долгий срок расстаться с мамой.
Мне накануне рождества
Ночной наряд купила мать,
Но я боюсь, что кружева
Мне после свадьбы могут смять.
Побыть на свадьбе я не прочь,
Чтобы потом уйти домой.
Но так долга зимою ночь,
Что не пойду за вас зимой.
Вам лучше лета подождать,
Когда все яблони в цвету.
Вы приходите к нам опять,
Когда чуть-чуть я подрасту!
Поедешь ли в Индию, Мэри?
Поедешь ли в Индию, Мэри,
Покинув родимый кров?
Поедешь ли в Индию, Мэри,
По гребням гремящих валов?
Там зреют лимоны, маслины,
Растет ананас золотой.
Но что в этой Индии дальней
Сравнится с твоей красотой?
Клянусь я, что буду я верен
Тебе до последнего дня.
И если забуду я Мэри,
Пусть небо забудет меня.
И ты поклянись, моя Мэри,
Лилейную руку мне дай
Пред тем, как от родины милой
Умчусь я в неведомый край.
Любви нерушимая клятва
Связала невидимо нас.
И если судьба нас разделит,
Будь проклят тот день и час!
[Шерамурский бой]
— Пришел ли ты пасти овец
Со мной в тиши лесной, брат,
Иль с поля битвы ты беглец
И видел страшный бой, брат?
— Бой Шерамурский был жесток.
Кровавый пенился поток,
Нам страх сердца сжимал в комок.
Такой был гром. И напролом
В лохмотье клетчатом своем
Шотландцы мчались в бой с врагом,
Что шел из трех краев, брат.
Мундиров ярко-красных рать
Не стала наших ждать, брат.
Пустилась жать да напирать,
Стволы в лесу ломать, брат.
Аргайль великий вел солдат.
Оружья сталь слепила взгляд,
Круша людей за рядом ряд.
Враги неслись, как саранча,
Рубили, резали сплеча
И тех топтали сгоряча,
Кто медлил умирать, брат.
Но парни в юбочках, плащах
И клетчатых штанах, брат,
Сомкнули строй, посеяв страх
Во вражеских рядах, брат.
Хоть силы вражьи велики,
Но задрожали их полки,
Когда послышалось: «В штыки!»
Когда клинок был обнажен
И с гневом вырван из ножон,
И дерзкий враг был поражен,
Бежал он впопыхах, брат.
Он показал такую рысь,
Какой не знал сам черт, брат.
Мы по пятам за ним гнались —
Сперва загнали в Форт, брат.
В Данблейне, поджимая хвост,
Он перебрался через мост
И полетел, стремглав, как дрозд.
Но запер Стерлинг-городок
Свои ворота на замок.
Любой солдат от страха взмок,
Хоть был недавно горд, брат…
* * *
Как мне не плакать день и ночь!
Мой друг-моряк умчался прочь,
Как мне унять тоску свою?
Он на морях с врагом в бою.
Лягу спать и встану вновь —
Он со мной — моя любовь.
Ночью сны, а мысли днем
Все о нем, всегда о нем.
На волнах и далеко,
В безбрежном море — далеко.
Ночью сны, а мысли днем —
О нем, кто в море далеко.
Когда томлюсь я в летний зной
И овцы сонные со мной,—
Подо мной дрожит земля.
То друг стреляет с корабля!
Пусть в бою его щадят
Лихая пуля и снаряд.
Судьба, ты мне конец пошли,
А не тому, кто там — вдали.
Не тому, кто далеко,
В безбрежном море — далеко.
Ночью сны, а мысли днем —
Лишь о нем, кто далеко.
А когда ложится тьма,
И за окном ревет зима,
И не глядит луна с небес,
И буря гнет угрюмый лес,
Я слышу волн морских прибой
И обращаюсь к ним с мольбой:
О, пощадите корабли
От милой родины вдали!
На морях и далеко,
В безбрежном море — далеко.
Ночью сны, а мысли днем —
О нем, кто в море далеко.
* * *
Оставьте романы!
В них только обманы.
Немало сердец уловил,
Поймав на крючок,
Что спрятан меж строк,
Безжалостный Роберт Моссгил.
Сперва «Грандисон»
Развеял ваш сон,
А после «Том Джонс» возмутил
Покой ваш девичий,
Чтоб стать вам добычей
Таких молодцов, как Моссгил.
* * *