Трагедии. Сонеты, стр. 194
Уходят.
Сцена девятая
Лагерь Цезаря.
Часовые на посту.
Первый часовой
В теченье часа, если нас не сменят,
Вернемся в караульню. Ночь светла,
А в два часа утра мы выступаем.
Второй часовой
Вчера нам не везло.
Входит Энобарб.
Энобарб
О ночь, будь мне
Свидетельницей!
Третий часовой
Это что за малый?
Второй часовой
Послушаем.
Энобарб
Свидетельницей будь,
Священная луна, когда потомство
Позор измены лихом помянет,
Как бедный Энобарб перед тобою
Раскаивался.
Первый часовой
Энобарб!
Третий часовой
Молчи.
Послушаем.
Энобарб
Владычица печали!
Дыханьем ночи отрави меня.
Избавь от бремени постылой жизни.
Кинь сердце на гранит моей вины.
Оно и так иссушено кручиной
И разлетится в прах. Антоний, ты,
Который в высоте своей безмерней
Паденья моего, прости меня!
А там пусть свет меня заносит в списки
Клятвопреступников и беглецов.
Антоний! О Антоний!
(Умирает.)
Второй часовой
Потолкуем
С ним малость.
Первый часовой
Нет. Пусть сам он говорит.
Послушаем, не извлечем ли пользы
Для Цезаря.
Третий часовой
Пускай. Но он уснул.
Первый часовой
Нет, это обморок. Спать не ложатся
С такой молитвой.
Второй часовой
Подойдем к нему.
Третий часовой
Проснись! Проснись! Откликнись!
Второй часовой
Ты нас слышишь?
Первый часовой
Смерть тронула его своей рукой.
Барабаны вдали.
Ты слышишь, спящих будят барабаном.
На караульню отнесем его.
Он знатный человек. Пора сменяться.
Третий часовой
Пойдемте. Он, быть может, отойдет.
Уносят тело.
Сцена десятая
Между обоими станами.
Входят Антоний и Скар во главе войска.
Антоний
Их главная забота нынче — флот.
Мы, видно, им не нравимся на суше.
Скар
И на? море.
Антоний
На воздухе, в огне,
Где б ни было, нигде не дам им спуску.
Но к делу. Ставь пехоту на холмах
Вкруг города. Приказ по флоту отдан.
Он поднял якорь. Станем на горе,
Откуда видно море с кораблями
И их движенье.
Уходят.
Сцена одиннадцатая
Другое место на равнине.
Входит Цезарь с войском.
Цезарь
Без вызова с их стороны стоять
Не шевелясь. Он нас не атакует.
Цвет войска он послал на корабли.
Поищем на поле получше места.
Уходят.
Сцена двенадцатая
Холмы под Александрией.
Входят Антоний и Скар.
Антоний
Еще нет боя. Из-за той сосны
Я посмотрю, в чем дело, и немедля
Приду с ответом.
(Уходит.)
Скар
Ласточки в снастях
На яхте Клеопатры свили гнезда.
Гадальщики не знают, что сказать,
Глядят угрюмо и скрывают правду.
Антоний то храбрится, то хандрит,
Исполненный то страха, то надежды
При мысли об исчезнувшем былом.
Вдали шум как бы морского сражения.
Входит Антоний.
Антоний
Пропало все. Египтянка-злодейка
Сгубила нас. Мой флот сдался врагу.
На кораблях бросают кверху шапки,
Братаясь, как старинные друзья.
Блудница с трижды лживою изнанкой!
Так вот кто, — это ты нас продала
Счастливцу-новичку? Отныне сердце
В войне с одной тобой. Распорядись,
Чтоб войско распустили. Мне осталось
Разделаться с колдуньей — вот и все.
Распорядись, чтоб войско распустили.
Скар уходит.
О солнце, твоего восхода мне
Уж больше не видать. На этом месте
Расстанутся Антоний и судьба,
Тут и пожмут навек друг другу руки.
Вот он, итог. Все прихвостни мои,
Лизавшие мне пятки по-собачьи,
Пред Цезарем виляют. Он в цвету,
Сосна ж, которая была всех выше,
Без веток и гола. Какой обман!
Колдунья, взглядом ты передвигала
Мои войска на битву и домой.
Мне грудь твоя была венцом и целью,
А ты своей цыганскою игрой
Меня с сумой пустила. Эрос! Эрос!