Тысяча и одна ночь, стр. 89

И Али разбудил его после банджа, и он открыл глаза, и увидел перед собой Али каирского, Ахмеда ад-Данафа и сорок его приближенных, и обмер, и спросил: «Где я и кто схватил меня?» — «Это я тебя схватил», — сказал Шуман. И Али воскликнул: «О злокозненный, ты делаешь такие дела!» — и хотел зарезать торговца.

И Хасан-Шуман сказал ему: «Не поднимай руку, он стал твоим свойственником». И Али спросил: «Моим свойственником? Откуда?» И Хасан сказал ему: «Это Ахмед аль-Лакит, сын сестры Зейнаб». — «Почему же ты сделал все это, о Лакит?» — спросил его Али. И Лакит сказал: «Мне так приказала моя бабка Далила-хитрица, и случилось это только потому, что Зурейк-рыбник встретился с моей бабкой Далилой-хитрицей и сказал ей: «Али каирский — ловкач редкой ловкости, и он неизбежно убьет еврея и принесет одежду». И тогда она позвала меня и спросила: «О Ахмед, знаешь ли ты Али каирского?» И я ответил: «Я его знаю и привел его к казарме Ахмеда аль-Данафа». И тогда она сказала мне: «Пойди расставь ему твои сети, и если он принес вещи, сыграй с ним штуку и отбери у него вещи». И я пошел ходить по улицам города, и увидел торговца сластями, и дал ему десять динаров, и взял у него его одежду, сласти и принадлежности, и случилось то, что случилось».

И тогда Али каирский сказал Ахмеду аль-Лакиту. «Пойди к твоей бабке и к Зурейку-рыбнику и осведоми их о том, что я принес вещи и голову еврея, и скажи им: «Завтра встречайте его в диване халифа и берите у него приданое Зейнаб!»

И Ахмед ад-Данаф обрадовался этому и воскликнул: «Не обмануло меня твое воспитание, о Али!»

А когда наступило утро, Али каирский взял одежду, блюдо, трость, и золотые цепочки, и голову Азры-еврея на дротике и отправился в диван со своим дядей и его молодцами, и они поцеловали землю перед халифом…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот девятнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Али каирский пошел в диван вместе со своим дядей Ахмедом ад-Данафом и его молодцами, они поцеловали землю перед халифом, и халиф посмотрел и увидел красивого юношу, доблестней которого не было среди мужей.

И он спросил про него людей, и Ахмед ад-Данаф сказал ему: О повелитель правоверных, это Али-Зейбак каирский, глава молодцов Египта, и он первый среди моих молодцов». И когда халиф увидел его, он его полюбил, так как увидел, что меж глаз у него блещет доблесть, свидетельствуя за него, а не против него.

И Али поднялся, и бросил голову еврея перед халифом, и сказал: «Твой враг таков, как этот, о повелитель правоверных!» — «Чья это голова?» — спросил халиф. И Али ответил: «Голова Азры-еврея»; и халиф спросил: «А кто убил его?»

И Али каирский рассказал ему обо всем, что с ним случилось, от начала до конца, и халиф сказал: «Я не думаю, чтобы ты убил его, так как он был колдун». — «О повелитель правоверных, дал мне власть мой господь убить его», — сказал Али.

И халиф послал вали во дворец еврея, и тот увидел еврея без головы. И его положили в ящик и принесли к халифу, и тот велел его сжечь; и вдруг Камар, дочь еврея, пришла, и поцеловала халифу руку, и осведомила его, что она дочь Азры-еврея и стала мусульманкой.

И она снова приняла ислам перед халифом и сказала ему: «Ты мой ходатай перед ловкачом Али-Зейбаком каирским, чтобы он женился на мне».

И она уполномочила халифа заключить ее брак с Али, и халиф подарил Али каирскому дворец еврея со всем, что в нем было, и сказал ему: «Пожелай чего-нибудь от меня!» — «Я желаю, — сказал Али, — чтобы я мог стоять на твоем ковре и есть с твоего стола». И халиф спросил его: «О Али, есть у тебя молодцы?» — «У меня сорок молодцов, но они в Каире», — ответил Али. И халиф сказал: «Пошли за ними, чтобы они пришли из Каира. О Али, — спросил потом халиф, — а есть у тебя казарма?» И Али ответил: «Нет». И тогда Хасан-Шуман сказал: «Я дарю ему мою казарму с тем, что в ней есть, о повелитель правоверных!» — «Твоя казарма будет тебе, о Хасан», — сказал халиф и велел, чтобы казначей дал строителю десять тысяч динаров, и тот построил для Али казарму с четырьмя портиками и сорока комнатами для молодцов. «О Али, — спросил потом халиф, — осталась ли у тебя какая-нибудь просьба, которую мы прикажем для тебя исполнить?» Али ответил: «О царь времени, чтобы ты был ходатаем перед Далилой-хитрицей и она выдала бы за меня свою дочь Зейнаб и взяла одежду дочери еврея и ее вещи за Зейнаб в приданое».

И Далила приняла ходатайство халифа, и взяла блюдо, одежду, и трость, и золотые цепочки, и написала договор Зейнаб с Али, и написала также договор с ним дочь старьевщика, и невольница, и Камар, дочь еврея.

И халиф назначил Али жалованье и велел давать ему трапезу к обеду, и трапезу к ужину, и довольствие, и кормовые, и наградные. И Али каирский начал приготовления к свадьбе, и пришел срок в тридцать дней, а потом Али каирский послал своим молодцам в Каир письмо, в котором упомянул, какое ему досталось у халифа уважение, и он говорил в письме: «Вы неизбежно должны явиться, чтобы застать свадьбу, так как я женюсь на четырех девушках».

И через небольшое время его сорок молодцов явились и застали свадьбу, и Али поселил их в казарме и оказал им величайшее уважение, а затем он представил их халифу, и халиф наградил их. И служанки стали показывать Али каирскому Зейнаб в той прекрасной одежде, и он пошел к ней и нашел ее жемчужиной несверленой и кобылицей, другими не объезженной, а после нее он вошел к трем другим девушкам и увидел, что они совершенны по красоте и прелести.

А потом случилось, что Али каирский бодрствовал у халифа в какую-то ночь, и халиф сказал ему: «Я имею желание, о Али, чтобы ты рассказал мне обо всем, что с тобой случилось, с начала до конца». И Али рассказал ему обо всем, что случилось у него с Далилой-хитрицей, Зейнаб-мошенницей и Зурейком-рыбником. И халиф приказал это записать и положить в казну царства. И записали все, что произошло с Али, и положили запись в числе рассказов о народе лучшего из людей. И затем все они жили в приятнейшей и сладостнейшей жизни, пока не «пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, а Аллах (велик он и славен!) лучше знает истину».

Сказка о Нур ад-Дине и Мариам-кушачнице

«Рассказывают также, — начала новую сказку Шахразада, — что был в древние времена и минувшие века и годы один человек — купец в земле египетской по имени Тадж ад-Дин, и был он из числа великих купцов и людей верных и благородных, но только он увлекался путешествиями во все страны и любил ездить по степям, пустыням, равнинам, и кручам, и морским островам, ища дирхема и динара. И были у него рабы, невольники, слуги и рабыни, и долго подвергал он себя опасностям, и терпел он в путешествиях то, от чего седыми станут малые дети, и был он среди купцов того времени богаче всех деньгами и прекраснее всех речами. Он обладал копями, и мулами, и верблюдами, двугорбыми и одногорбыми, и были у него кули, мешки, и товары, и деньги, и материи бесподобные — свертки тканей из Химса [149], баальбекские одежды [150], куски шелкового полотна, одеяния из Мерва [151], отрезы индийской материи, багдадские воротники, магрибинские бурнусы, турецкие невольники, абиссинские слуги, румские рабыни и египетские прислужники, и были мешки для его поклажи — шелковые, так как у него было много денег. И был он редкостно красив, с гибкими движениями и, изгибаясь, вызывал желание.

И был у этого купца ребенок мужеского пола по имени Али-Нур ад-Дин, и был он подобен луне, когда она становится полной в четырнадцатую ночь месяца, редкостно красивый и прекрасный, изящный в стройности и соразмерности. И в один из дней этот мальчик сел, по обычаю, в лавке своего отца, чтобы продавать и покупать, брать и отдавать, и окружили его сыновья купцов, и стал он между ними подобен луне средь звезд, с блистающим лбом, румяными щеками, молодым пушком и телом, точно мрамор, как сказал о нем поэт: