Тысяча и одна ночь, стр. 54
И он шел с этим мясом, пока не дошел до царя Караздана, а войдя к нему, он поцеловал землю меж его рук и сказал ему: «Твой везирь Шамхур приказал долго жить!» И царь разгневался великим гневом из-за смерти своего везиря и заплакал горьким плачем, и заплакали о нем везири, эмиры и вельможи царства, а затем царь Караздан сказал: «Везирь Шамхур сейчас был у меня в полном здоровье, а затем он ушел, чтобы принести мне мясо, если оно хорошо сварилось. Какова же причина его смерти в этот час и что с ним случилось?» И Хасиб рассказал царю обо всем, что случилось с везирем, когда он выпил содержимое бутылки, и распух, и живот у него раздулся, и он умер. И царь опечалился великой печалью и спросил Хасиба: «Каково же будет мне после Шамхура?» — «Не обременяй себя заботой, о царь времени, — ответил царю Хасиб. — Я тебя вылечу в три дня и не оставлю у тебя в теле никакой болезни». И грудь царя Караздана расправилась, и он сказал Хасибу: «Я хочу исцелиться от этой беды хотя бы через несколько лет».
И Хасиб поднялся, и, принеся котелок, поставил его перед царем, и взял кусок мяса царицы змей, и дал его съесть царю Караздану, а потом он покрыл его, и расстелил у него на лице платок, и, сев рядом с ним, велел ему заснуть. И царь проспал от полудня до заката солнца, пока кусок мяса не совершил круг у него в животе. А затем Хасиб разбудил царя, и дал ему выпить немного вина, и велел ему спать. И царь проспал всю ночь до утра, а когда поднялся день, Хасиб сделал с ним то же самое, что сделал накануне, и он скормил ему эти три куска мяса в течение трех дней. И у царя стала сохнуть кожа и вся слезла, и тогда царь начал потеть так, что пот лил по нему с ног до головы, и исцелился, и у него на теле не осталось никакой болезни. «Необходимо пойти в баню», — сказал Хасиб, и свел царя в баню, и вымыл ему тело, и вывел его оттуда. И стало тело царя подобно серебряной трости, и вернулся он к прежнему здоровью и стал еще здоровее, чем раньше.
И надел царь лучшие свои одежды, и сел на престол, и позволил Хасибу Карим ад-Дину сесть с ним, и Хасиб сел с ним рядом. И тогда царь велел расставить столы, и их расставили, и они поели и вымыли руки, а потом царь велел принести напитки, и принесли то, что он потребовал, и они с Хасибом выпили. И пришли все эмиры, везири, и воины, и вельможи царства, и знатные люди из его подданных и стали его поздравлять с выздоровлением и благополучием. И забили в барабаны и украсили город из-за спасения царя, и, когда все собрались у него для поздравлений, царь сказал: «О собрание везирей, эмиров и вельмож царства! Вот Хасиб Карим ад-Дин, который вылечил меня от моей болезни. Знайте, что я назначил его великим везирем на место везиря Шамхура…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала пятьсот тридцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь сказал своим везирям и вельможам царства: «Тот, кто меня вылечил от моей болезни — Хасиб Карим ад-Дин, и я назначил его великим везирем вместо везиря Шамхура. Кто любит его, тот любит и меня, кто почитает его, тот почитает и меня, и кто ему повинуется, тот и мне повинуется». — «Слушаем и повинуемся!» — сказали все. И затем они все поднялись, и стали целовать руки Хасиба Карим ад-Дина, и приветствовать его, и поздравлять с должностью везиря.
А после этого царь наградил Хасиба роскошной одеждой почета, затканной червонным золотом и украшенной жемчугом и драгоценными камнями, самый маленький из которых стоил пять тысяч динаров, и подарил ему триста мамлюков и триста наложниц, которые сняли, как луны, и триста абиссинских рабынь и пятьсот мулов, нагруженных деньгами, и дал он ему скота — и буйволов и коров столько, что бессильно всякое описание. А после всего этого он велел своим везирям, эмирам, вельможам царства, знатным людям страны, и невольникам, и простым своим подданным делать Хасибу подарки. И Хасиб Карим ад-Дин поехал, и поехали позади него везири, эмиры, вельможи царства и все воины и отправились к дому, который велел освободить для него царь. И затем он сел на место везиря, и начали приходить к нему эмиры и везири, и целовать ему руки, и поздравлять его с должностью везиря, и все они стали ему прислуживать.
И мать Хасиба обрадовалась великой радостью и стала поздравлять его с должностью везиря; и пришли к нему его жены и поздравили его с благополучием и должностью везиря, и они радовались великой радостью, а потом пришли к нему его товарищи-дровосеки и поздравили его с должностью везиря. И Хасиб сел на коня, и поехал, и, прибыв ко дворцу везиря Шамхура, опечатал его дом и наложил руку на то, что в нем находилось, и описал его содержимое, и перенес все это в свой дом. И после того, как он не знал никакой науки и не умел читать написанное, он сделался знающим все науки по могуществу Аллаха великого, и распространилась весть о его знаниях. И стала ему мудрость известна во всех странах, и сделался он знаменит глубокими познаниями во врачевании, астрономии, геометрии, чтении по звездам, алхимии, белой магии, науке о духах и прочих науках.
И однажды он сказал своей матери: «О матушка, мой отец Данияль был человеком мудрым и достойным; расскажи мне, что он оставил из книг и прочего». И, услышав слова Хасиба, его мать принесла сундук, в который его отец положил пять листков, оставшиеся от книг, утонувших в море, и сказала ему: «Твой отец не оставил никаких книг — только пять листков, которые в этом сундуке».
И Хасиб открыл сундук, взял эти пять листков, и прочитал их, и воскликнул: «О матушка, это пять листков из целой книги, где же остаток ее?» И его мать ответила: «Твой отец поехал со всеми своими книгами по морю, и корабль разбился, и книги его потонули, а его самого Аллах великий спас от потопления, и не осталось от его книг ничего, кроме этих пяти листков. А когда твой отец вернулся из путешествия, я носила тебя, и он сказал мне: «Может быть, ты родишь мальчика, возьми же эти листки, спрячь их у себя и, когда мальчик вырастет и спросит тебя про мое наследство, отдай ему их и скажи: «Твой отец не оставил ничего, кроме этого. Вот эти листки».
И Хасиб Карим ад-Дин изучил все науки, и после этого он сидел, ел и пил, живя приятнейшей жизнью и наилучшим образом, пока не пришла к нему Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. Вот и конец того, что дошло до нас из повести о Хасибе, сыне Данияля (да помилует его Аллах великий!), а Аллах лучше знает истину».
Сказка о Синдбаде-мореходе
«Но это не удивительнее, чем сказка о Синдбаде. А был во времена халифа, повелителя правоверных, Харуна ар-Рашида в городе Багдаде человек, которого звали Синдбад-носильщик. И был это человек, живший бедно, и носил он за плату тяжести на голове. И случилось, что в какой-то день он нес тяжелую ношу, — а была в этот день сильная жара, — и утомился Синдбад от своей ноши и вспотел, и одолел его зной. И проходил он мимо ворот одного купца, перед которыми было подметено и полито, и воздух там был ровный, и рядом с воротами стояла широкая скамейка. И носильщик положил свою ношу на эту скамейку, чтобы отдохнуть и подышать воздухом…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала пятьсот тридцать седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда носильщик положил свою ношу на эту скамейку, чтобы отдохнуть и подышать воздухом, и на него повеяло из ворот нежным ветерком и благоуханным запахом, и носильщик наслаждался этим, присев на край скамейки, и слышал он из этого помещения звуки струн лютни, и голоса, приводившие в волнение, и декламацию разных стихов с ясным смыслом, и внимал пению птиц, которые перекликались и прославляли Аллаха великого разными голосами, на всевозможных языках, и были то горлинки, персидские соловьи, дрозды, обыкновенные соловьи, лесные голуби и певчие куропатки.
И носильщик удивился в душе и пришел в великий восторг, и, подойдя к воротам, он увидел внутри дома большой сад и заметил там слуг, рабов, прислужников и челядь и всякие вещи, которые найдешь только у царей и султанов; и повеяло на него благоуханным запахом прекрасных кушаний всевозможных и разнообразных родов и прекрасных напитков. И он поднял взор к небу и воскликнул: «Слава тебе, о господи, о творец, о промыслитель, ты наделяешь, кого хочешь, без счета! О боже, я прошу у тебя прощения во всех грехах и раскаиваюсь перед тобой в моих недостатках. О господи, нет сопротивления тебе при твоем приговоре и могуществе, тебя не спрашивают о том, что ты делаешь, и ты властен во всякой вещи. Слава тебе! Ты обогащаешь, кого хочешь, и делаешь бедными, кого хочешь, ты возвышаешь, кого хочешь, и унижаешь, кого хочешь. Нет господа, кроме тебя! Как велик твой сан, и как сильна твоя власть, и как прекрасно твое управление! Ты оказал милость, кому хотел из рабов твоих, и владелец этого дома живет в крайнем благополучии, и наслаждается он тонкими запахами, сладкими кушаньями и роскошными напитками всевозможных видов. Ты судил твоим тварям, что хотел и что предопределил им: одни счастливы, а другие, как я, в крайней усталости и унижении». И он произнес: