Поэзия и проза Древнего Востока, стр. 95
Отсутствие художественного самосознания сказалось и на том обстоятельстве, что в древнеиндийской литературе представление о творце текста еще не кристаллизовалось в понятие поэта. Гимны «Ригведы» приписывались святым пророкам, вдохновленным самим богом, проза брахман и диалоги упанишад — древним мудрецам, палийский канон — вероучителю Будде и его сподвижникам. При этом литература оставалась по существу анонимной, имя легендарного автора не столько отражало его реальное участие в создании памятника, сколько освящало этот памятник своим авторитетом. Литературно» произведение рассматривалось скорее как одно из проявлений жизнедеятельности коллектива, чем как творение отдельной личности. Отсюда (а также в связи с ее устной природой) трудно говорить о приметах индивидуального стиля в древнеиндийской словесности, отсюда тот традиционализм тематики и средств выражения, который долго сохранялся в индийской литературе, даже на письменной ее стадии.
Естественно, что тогда, когда литература еще не осознает своей автономности, не может сложиться и литературная теория, поэтика, хотя неограниченные возможности Слова как такового не раз восхвалялись творцами ведийских песнопений. А поскольку не было литературной теории, нельзя говорить по отношению к древнеиндийской литературе и о четкой дифференциации в ней жанров. Поэтому, когда в ведийских самхитах мы различаем эпические, лирические и даже драматические гимны, в брахманах отделяем теологические наставления от нарративных эпизодов, в упанишадах вычленяем философские диалоги, а в «Типитаке» — басни, притчи, жизнеописания и т. п., мы в какой-то мере накладываем на синкретические по своей сути памятники жанровую сетку позднейшей литературы. В древнеиндийской литература произведение существовало как нечленимое, подчиняющееся особым законам целое, и оценивать эту литературу нужно в первую очередь сообразно признанным ею самой нормам и принципам. Однако это отнюдь не означает, что в древней литературе, правда еще в диффузном, смешанном состоянии, не вызревали новые жанры и формы. Эти жанры и формы восприняла, разработав и уточнив их в устойчивых очертаниях, последующая литературная традиция. Вместе с ними она усвоила все то, что оказалось жизнестойким в идейных концепциях, тематике и изобразительных средствах вед, эпоса, буддийских и джайнских текстов. И памятники эти, хотя они и остаются самоценными и неповторимыми в своих достижениях, в то же время можно рассматривать как пролог всего дальнейшего развития индийской литературы.
П. Гринцер
Из «Ригведы» [552]
Переводы Т. Елизаренковой
Гимн Индре (I, 32)
552
Перевод выполнен по изданию: «Die Hymnen des Rigveda», hrsg. von Th. Aufrecht, Berlin, 1955.
553
Индра— верховное божество пантеона «Ригведы» (далее — Рв), бог грома и молнии, олицетворяющий воинскую силу. В Рв прославляются многие подвиги Индры, в данном гимне — главный среди них: убийство демона Вритры, сковавшего течение рек.
554
Дракон— то есть Вритра.
555
Тваштар— бог-созидатель, строитель, мастер.
556
Сома— название растения и обожествляемого сока этого растения, который служил священным ритуальным напитком для богов, в первую очередь — для Индры.
557
Выжатый, далее: Дважды выжатый… — В процессе приготовления напитка из сомы, полувыжатые стебли растения заливали водой и, когда они разбухали, вновь выжимали из них сок.
558
Щедрый— эпитет Индры.
559
…пожелавший стать образцом быка… — Бык здесь — олицетворение мужской силы.
560
Ману— прародитель людей, первый человек на земле.
561
…у матери Вритры— у Дану; по ее имени ее потомки — демоны, враждебные богам, зовутся данава.
562
Даса— враги арийских богов в Рв; в данном стихе Дасой назван Вритра.
563
Пани— название класса демонов, спрятавших в пещере похищенных у богов коров. Победителем Пани также является Индра.
564
…родился страх… — Согласно нескольким вариантам мифа об Индре и Вритре, Индра, убив дракона, бежал и некоторое время скрывался, по одним версиям — не будучи уверен в полной победе, по другим — опасаясь расплаты за совершенное убийство.