Поэзия и проза Древнего Востока, стр. 110

^2. И когда давались дары жрецам, вера проникла в него, бывшего еще мальчиком, и он подумал:

^3. «Вот они выпили воду, съели траву, выдоено их молоко, они бесплодны. Воистину, безрадостны миры, в которые идет отдающий этих коров».

^4. И он сказал отцу: «Отец, кому ты отдашь меня? [715]» Во второй, в третий раз повторил он это, и отец в гневе сказал ему: «Смерти я отдам тебя!».

^5. Начикетас сказал: «Среди многих иду я первым, среди многих иду я средним. [716]Каков же долг Ямы, что он совершит сегодня через меня?

^6. Погляди назад на прежних людей, погляди вперед на будущих, — подобно зерну, созревает смертный; подобно зерну, рождается он вновь».

^7. «Подобно огню, [717]входит часто брахман в дома, где ему доставляют это успокаивающее подношение. Принеси же воды, Вайвасвата. [718]

^8. Надежда и ожидание, общение с друзьями, радость, жертвоприношение и добрые дела, сыновья и скот — все это гибнет у скудоумного человека, в доме которого живет брахман, не получающий пропитания».

^9. «Раз ты провел три ночи в моем доме, не получив пропитания, о брахман, почетный гость, — да будет тебе почет, брахман! [719]Да будет мне благо! Выбирай поэтому себе три дара».

^10. Начикетас сказал: «О смерть, да успокоится в своем стремлении Гаутама, [720]мой отец, и станет милостивым, да исчезнет его гнев на меня, да признает и приветствует он меня, отпущенного тобой, — таков первый дар из трех, что я выбираю».

^11. Яма сказал: «Как встарь, призна?ет тебя Ауддалаки Аруни [721]по моей милости, он будет спокойно спать по ночам, исчезнет его гнев при виде тебя, спасенного из пасти смерти».

^12. Начикетас сказал: «В небесном мире нет никакого страха, там нет тебя и не боятся старости. Преодолев обоих — голод и жажду, — уйдя за пределы печали, радуются люди в небесном мире.

^13. Ты, смерть, знаешь об этом небесном огне. Поведай о нем мне, полному веры, — о том, как обитатели небесного мира наслаждаются бессмертием, — это я выбираю как второй дар».

^14. Яма сказал: «Я поведаю тебе о небесном огне — внимай же мне, Начикетас, постигая это. Знай, что этот огонь — достижение бесконечного мира, основа, скрытая в тайнике сердца».

^15. И Яма рассказал ему об огне — начале мира, [722]о составных частях жертвенного алтаря — каковы они, сколько их и каков их порядок. И тот повторил то, что ему было сказано. Тогда удовлетворенный бог смерти снова обратился к нему.

^16. И великодушный Яма сказал ему, умилостивленный: «Сейчас я дам тебе здесь еще один дар: да будет этот огонь известен под твоим именем. Возьми эту многообразную цепь. [723]

^17. Кто трижды возжег огонь начикетас, тот, соединившись с тремя, совершает три действия, [724]преодолевает рождение и смерть. Познав и испытав знающего сотворенное Брахманом, [725]божественного, досточтимого, он достигает бесконечного покоя.

^18. Кто трижды возжег огонь, Начикетас, познав эту триаду, и, зная так, размышляет об огне, Начикетас, тот, отбросив от себя узы смерти, преодолев печаль, радуется в небесном мире.

^19. Это — твой небесный огонь, Начикетас, который ты выбрал себе как второй дар. Этот огонь все люди и назовут твоим именем. Выбирай же себе третий дар».

^20. Начикетас сказал: «Сомнение возникает после смерти человека, — одни говорят: «Он есть», — другие: «Его нет». — Да узнаю я это, обученный тобой. Вот третий дар из даров».

^21. Яма сказал: «Даже боги до сих пор сомневаются здесь, ибо не легко распознать это тонкое рассуждение. Выбери себе другой дар, Начикетас, не обременяй меня, освободи меня от этого».

^22. Начикетас сказал: «Даже боги — и то сомневаются здесь, и ты, бог смерти сказал, что это нелегко распознать. Не найти другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакого другого дара, равного этому».

^23. Яма сказал: «Выбери себе в дар сыновей и внуков, что проживут сотню лет; множество скота, слонов, золото, коней; выбери себе во владение обширные угодья на земле и живи сам столько осеней, сколько хочешь.

^24. Если ты считаешь это равным даром, выбирай себе богатство и долгую жизнь, процветай, Начикетас, на великой земле, я сделаю тебя обладателем [всего] желанного.

^25. Какие ни бывают недостижимые желания в мире смертных — проси себе вволю все, что желаешь. Вот красавицы на колесницах, сопровождаемые музыкой, — такие недоступны людям. Пусть, подаренные мною, они служат тебе, Начикетас, — не спрашивай только о смерти».

^26. Начикетас сказал: «Преходящи эти удовольствия у смертного, о Антака, [726]они иссушают жар всех чувств, да и жизнь-то вся коротка. Пусть же остаются у тебя повозки, танцы, пение.

^27. Не должен человек радоваться богатству: разве сможем мы владеть богатством, если увидим тебя? Будем ли мы жить, пока ты правишь? Лишь этот дар следует мне избрать.

^28. Кто из подверженных уничтожению и смерти внизу на земле, станет радоваться слишком долгой жизни после того, как приблизится к неуничтожимости и бессмертию, узнает и поразмыслит об удовольствиях, рожденных внешней оболочкой и страстью?

^29. Скажи нам, смерть, о том, в чем сомневаются, что включено в великом переходе, [727] — этот дар, проникший в сокрытое, а не иной, выбирает Начикетас».

Из «Дхаммапады» [728]

Переводы В. Топорова

I. Глава парных строф [729]

Дхаммы [730]обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.

Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делаем с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень.

«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.

«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто не таит в себе таких мыслей, ненависть прекращается.

Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.

Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры.

Того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного и своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного, — именно его сокрушает Мара, [731]как вихрь — бессильное дерево.