Байки из дворца Джаббы Хатта-1: Человек со своим монстром (История смотрителя ранкора), стр. 2

Он схватил за руку своего молодого помощника, который испускал неприятный запах черного, ледяного и металлического ужаса. С тем, как они продвигались по наклонным коридорам, их чуть не сбили с ног семеро пронзительно орущих отступающих йавов, чьи несвязные крики и невнятный запах выражали разве что отвратительный страх.

Ттиил Ккак увидел длинные кровавые полосы на полу коридора и огромные красные отпечатки следов. Огни горели дальше по коридору, и корабль все еще проседал — пустынное солнце припекало окрестности, — пожары стихали. Громкий, раскатистый рев прозвучал вновь. Молодой помощник Ттиила Ккака высвободился из хватки и присоединился к остальным бегущим из корабля. Оставшись в одиночестве, Ттиил Ккак продвигался дальше медленно, осторожно. Разжеванные кости лежали на полу, как будто что-то содрало плоть кривыми клыками и выбросило белые остатки, как мусор. Впереди дверь в нижний грузовой отсек зияла, как пустая глазница в черепе.

Изогнутые наружу прутья перекрывали проем. Дверь была сорвана с петель, но не в последние моменты и не во время столкновения, как можно было подумать. Это случилось несколько раньше. Среди теней двигалось что-то огромное, рыча и пытаясь вырваться. Как мог сказать Тти-ил Ккак, нечто освободилось из заточения, когда корабль достиг Татуина, а вернулось назад в. свое логово для того, чтобы спокойно дожрать остатки экипажа. Но когда неопознанный корабль разбился, тонкие стены смялись, заперев его в той же клетке, что спасла от смерти во время столкновения.

Ведомый смертельной любознательностью, еще более сильной, чем его страх, Ттиил Ккак подобрался поближе. Теперь он мог почуять запах этого нечто: густой, сырой дух жестокости и смрадного мяса. Он увидел оборванные куски нескольких балахонов. Он принюхался к воздуху и почуял кисловатый запах крови сородичей.

Йава отступил на шаг от проема — когда внезапно широкая лапа, с множеством когтей, больше всего тельца Ттиила Ккака, высунулась в броске и пронеслась по дуге, напоминая разветвленную молнию в сезон песчаных бурь. Ттиил Ккак шарахнулся назад и упал на спину. Когтистая лапа — единственная часть монстра, которая могла пройти через проем, — рассекла воздух. Когти ударились в стены коридора, скребя по обшивке и оставляя глубокие параллельные белые борозды.

До того как чудовище смогло размахнуться вновь, Ттиил Ккак вскочил на ноги, ринулся вверх по наклоненному коридору, к отверстию в командном мостике. Прежде чем он не проделал и полпути обратно, йава уже начал производить переоценку ситуации, задаваясь вопросом, как можно все же извлечь выгоду из этой кучи хлама.

Он знал только одно существо, которому может приглянуться это отвратительное, опасное создание: тому, кто жил на другой стороне Дюнного моря в древней задумчивой цитадели, которая стояла века.

Ттиил Ккак все равно был вынужден изъять максимальную пользу из утиля, но он не хотел связываться с монстром. Он надеялся на то, что сможет уговорить Джаббу Хатта заплатить ему большое вознаграждение за находку.

Питание и уход за ранкором

Малакили, профессиональный дрессировщик монстров и укротитель чудовищ, оказался бесцеремонно вывезенным из Цирка Ужасов — кочующего шоу инопланетных монстров, которое странствовало из одной системы в другую, заставляя зрителей испытывать благоговейный страх и ужас. «Вывезенный» было напечатано в его контракте, правда же состояла в том, что Малакили был куплен как какой-то раб, а затем засунут на пустынную планету.

Солнца Татуина жарили вовсю. Малакили потерял множество кровожадных инопланетных животных, о которых он заботился годами. Никто толком и не понимал, что именно он делал. Никто больше не знал, как заботиться о раздражительных и легко возбудимых животных на шоу. Представления в цирке, без сомнения, становились очень кровавыми, когда неопытные дрессировщики пытались делать те веши, за которые Малакили и стал знаменит. У Цирка Ужасов настанут тяжелые времена без его услуг.

Но как только он высадился из частного ленд-флаера вблизи вздымающихся башен цитадели, расположенной высоко на крутом склоне, Малакили начал осознавать важность и силу этого существа по имени Джабба Хатт.

Каменные стены цитадели пылали под жаром солнц-близнецов. У основания одной из башен усеянная остриями решетка с грохотом поднялась вверх, и два гуманоида выступили из тени. Один был облачен в ниспадающее черное одеяние, которое подчеркивало бледность его светлой кожи, сверкающие глаза и клыкастый рот. Пара длинных и толстых лекку свисала с его закутанной в капюшон головы, одно обвивалось вокруг шеи, как удавка: тви'лекк, понял Малакили, одно из самых бессердечных созданий с жестокой планеты Рилот, которые имеют обыкновение менять стороны так же резко, как ветер в пустыне меняет направления.

Рядом с тви'лекком стоял человек со шрамом на сером лице, судя по всему кореллианин, чей шрам на лице был то ли результатом какой-то болезни, то ли давно залеченным ожогом от бластера. Волосы кореллианина были черными, за исключением полосы седины, пролегающей через голову, точно язык пламени.

— Ты — Малакили, — сказал тви'лекк. Это был не вопрос. — Я Биб Фортуна, а это мой компаньон, Бидло Кверв.

Кверв кивнул, но его изумрудные глаза не отрывались от Малакили, как будто были совершенно неподвижны. Малакили вздрогнул под пристальным взглядом. Если его хорошо обучить, подумал он, кореллианин стал бы хорошим дрессировщиком чудовищ.

Малакили был мускулистым оттого, что ему приходилось таскать тяжести и бороться с сильными животными. А живот его вырос от обильной и хорошей еды, которую он получал, будучи звездой Цирка Ужасов, его лицо было растянутым и некрасивым, его глаза — — широкими и круглыми, как две полные луны. Но Малакили мало заботился о своем внешнем виде. Ему не на кого было производить впечатление. Пока монстры уважали его, он не просил ничего больше.

— Мы помощники Джаббы. Это мы тебя вызвали, — сказал Биб Фортуна.

— Зачем? — хрипло спросил Малакили, его кулаки уперлись в жирные бедра.

— У нас есть подарок для Джаббы, — продолжил Фортуна. — Корабль с важным грузом разбился в пустыне — — там существо, которое никто не может опознать. Бидло Кверв израсходовал восемь газовых гранат, чтобы оглушить монстра до такого состояния, в котором его можно переместить в одно из подземелий под дворцом.

Тви 'лекк потер когтистые руки одна об другую.

— Завтра день рождения нашего хозяина. Он был в отъезде по делам, приобретая кантину в Мое Айсли. Но завтра он вернется, и мы хотим устроить ему сюрприз. Конечно, такое… большое животное, да и с таким темпераментом, лучше бы шло со своим смотрителем, — Но почему я? — осведомился Малакили. Его слова походили на недовольное мычание. Он не привык к продолжительным диалогам. — Я был доволен и моей старой работой.

— Да, — Биб Фортуна сверкнул острыми, как иглы, зубами. — Ты провел семь сезонов в Цирке Ужасов, тренируя различных особей, и остался несъеденным. Это рекорд для них, знаешь ли.

— Я знаю, — ответил Малакили. — Я люблю монстров.

Биб Фортуна щелкнул когтями.

— Тогда у тебя будет новый.

Биб Фортуна и Бидло Кверв отступили назад в смутную тень подземелий, когда Малакили вожделенно смотрел через забранную решеткой амбразуру в яму. Он был очарован и восхищен гигантским зверем. Тот дышал, издавая рык. Его маленькие глаза сверкали даже в темноте. Он двигался с быстрой плавной грацией, которой позавидовали бы даже более проворные существа в половину его размера.

— Изумительно, — произнес Малакили ставшими вялыми губами.

Он почувствовал холодное возбуждение, слезы восхищения, как полосы льда, стекали по его щекам. Он никогда в своей жизни не видел ничего столь прекрасного.

— Разве я не говорил? — произнес Биб Фортуна.

— Я думаю, — Малакили глубоко вдохнул, все еще находясь в благоговении, боясь повысить голос. — Я думаю, что это ранкор. Я слышал о них, но никогда и не мечтал, что когда-нибудь мне доведется увидеть одного из них воочию.