Дневники Энн (СИ), стр. 21

Не знаю, почему я так подумала, но мне показалось, что Эван злится, когда я как-то кокетничаю с Риком. Может эта теория лишь плод моей больной фантазии, а может быть и верное утверждение, которое противоречит всем моим предположениям, сделанным ранее.

Я положила голову на плечо Рика. Я услышала, как его сердце забилось чаще. Я взглянула на Эвана — его губы сжались в тонкую побелевшую полосу — недоволен. Я улыбнулась своей победе. Хотя, что я делаю? Я заставляю очень дорогого мне человека страдать! Какая же я…Мою казнь прервал поступок Эвана: он обнял Бритни, та широко заулыбалась. Это что, бой?! Нет, это война! Меня да такой степени охватила ярость, что я стала гладить пальцы Рика, да ещё с таким довольным лицом, что просто нельзя было Эвану не сбеситься. Парень поцеловал Бритни в макушку, я ещё плотнее пододвинулась к Рику, он меня обнял.

Я решила закончить эту "гонку" и не обращать внимания на Эвана. Нужно смотреть фильм. Я подняла голову с плеча Рика, он вопросительно на меня посмотрел.

— Просто голова немного устала, — объяснила я. Рик мне улыбнулся и немного стал гладить моё плечо — не самое неприятно чувство.

На экране шёл бой и тут, один монстр нёсся прямо на героиню — прыжок…Я закрыла глаза и крепко сжала руку Рика и…Эвана!? Я схватила руку Эвана!? Какой позор! Я всё это осознала в долю секунды, но открыть глаза я боялась. Даже с закрытыми глазами, я почувствовала, что Эван на меня смотрит. Я уже представила этот удивлённо-возмущённый взгляд. Но, кажется, я ошиблась. Парень, вместо того, чтобы высвободить свою руку, крепче сжал мою. Я почувствовала, что у меня сбилось дыхание. Кожа Эвана была немного прохладной. Но по сравнению с моей — горячей. Меня наполнило чувство восторга, хотя я знала, что в этот момент он обнимает Бритни. Меня наполнила острая боль. Я открыла глаза, из которых в любой момент могли политься слёзы. Эван больше не обнимал Бритни. Но мне было горько, я использовала Рика.

— Прости. Мне нужно выйти, — выдавила я, обращаясь к Рику. Нехотя, я высвободила свою руку из руки Эвана. Рик выпустил меня из объятий.

— Всё хорошо?

— Да, — сказала я и торопливо пошла прочь мимо Бритни и Эвана, стараясь не смотреть на них. Наконец, я вышла из зала. Я быстрым шагом понеслась к выходу, даже не прихватив куртку.

Глава восьмая

Откровения

На улице было холодно. Ветер был сильным и ледяным. Это мне только помогло. Я старалась не плакать, в этом не было смысла. Зачем плакать по тому, кто никогда не был с тобой и не будет? Это бред. Но люди почему-то плачут. Из моих глаз полились глухие слёзы.

Я смотрела на огни своего города, чужого мне города. Он так и не стал мне родным спустя даже шесть лет, в нём мне родным была только Алисия и Молли. И даже, несмотря на появление новых друзей, и нового дорого мне человека — все эти огни оставались мне чужими. Я должна уехать, уехать от своих чувств, но как? Мне нужно было подумать, всё осмыслить, но когда? Пока не было такой возможности.

Холодный ветер в мгновение сушил слёзы, бессмысленно капавшие с лица. И что же мне делать с этой любовью? Он не будет со мной. Я могла бы быть с Риком, но как только я к нему приближаюсь, то осознаю, что мне нужен лишь Эван. Мои чувства к нему лишены смысла. Просто это была любовь с первого взгляда.

Я услышала, как кто-то выходит из здания кинотеатра, я не придала этому большого значения, мало ли кто это? Я быстро утёрла слёзы и продолжила стоять на холодном ветру, надеясь, что он развеет мою любовь и заморозит мои чувства. Бессмысленно надеялась.

Я почувствовала, как мне на продрогшие плечи опускается тёплая ткань. Я обернулась, позади меня стоял Эван, он накинул на меня свою куртку. Я отвернулась, к глазам опять подступили слёзы. Я опустила голову и крепко зажмурила глаза. Не единая слезинка не должна упасть. Эван положил мне на плечи свои руки, я скинула их. Парень издал тяжелый вдох.

— Что же делать? — спросил Эван, не то ли себя, не то ли меня, не то ли какие-то высшие силы. Я не знала, к чему относился этот вопрос, но он соответствовал моему состоянию. Что же делать? Как избавиться от чувств? Как снова зажить беззаботно?

— Моя мама, наверно, как и все мамы, всегда мне говорила, слушай своё сердце — оно всегда подскажет верный путь, — сказала я. От воспоминаний о маме у меня закололо сердце.

— А моя мама говорила, ты тот, кто ты есть, и ничто и никто этого никогда не изменит, — горько прошептал Эван. Я почувствовала, как его руки дрожат.

— Ты замёрз? — спросила я, поворачиваясь к нему. Он опустил глаза, кажется, на них были слёзы. Я испугалась.

— Эван? — мой голос звучал слишком напугано. Мне стало невыносимо больно, когда я увидела в его глазах муку. Его руки дрожали, он весь дрожал. Вдруг, он упал на колени. Я чуть не закричала. Моё сердце пронзила адская боль. Пошёл дождь. Я тоже опустилась на колени рядом с ним. Мои руки дрожали от страха и неопределённости.

— Эван!? — повторяла я его имя, тряся его за поникшие плечи. Он мне не отвечал, его голова лишь поворачивалась то влево, то вправо, как будто бы он что-то отрицал. Он почти плакал. Я не могла этого вынести.

— Эван! Умоляю, посмотри на меня! — взмолилась я, обхватывая его лицо ладонями.

— Нет, уходи! Уезжай! — кричал он. Из моих глаз хлынули слёзы. Почему он меня гонит? Я сняла его куртку и накинула ему на плечи. Меня трясло, я заикалась, я вся промокла под дождём. Боль наполнила каждую клеточку моего тела.

— Почему? — спросила я, приглаживая его мокрые волосы. Я вздрагивала от рыданий, рвущихся наружу. Моё тело разрывалось на части, моя душа погибала, моё сердце просто не могло стучать. Мой мысленный щит стал рушиться. Каждый голос, который я могла услышать, звучал в сто раз сильнее обычного.

Я отпустила Эвана и обхватила свою голову руками. Голоса растаскивали мою личность на части, постепенно от меня стала оставаться любовь, безнадёжная любовь к Эвану. И даже когда я сойду с ума от мыслей всех людей, останется любовь. Меня начало трясти ещё сильнее, это рыдания больше походили на крики, вздрагивания — на припадок. Но я продолжала смотреть на Эвана. Он, наконец, поднял голову, и я смогла увидеть его наполненные болью глаза. Мне стало просто невыносимо, я не могла видеть его таким.

— Энн? — прошептал он. Мои губы дрожали, тело не слушалось, голова раскалывалась на тысячи осколков. Голоса тянули меня во тьму, я чувствовала, как мои мысли смешиваются с тысячами других. Парень обхватил моё лицо дрожащими руками. Он стал убирать с моего лба мокрые растрёпанные волосы, гладить мои щёки. Я стала плакать сильнее. Зачем он так близко!? Почему!?

— Голоса, — только и повторяла я, — Голоса, — это слово звучало как приговор.

— Энн, борись с ними! — кричал Эван, — Борись! — в его голосе было столько надежды на меня.

— Я так устала бороться за то, что мне не нужно! — сказала я.

— Что ты говоришь!? — парень был в шоке. Я хотела бы ему сказать, как его люблю, что мне просто незачем бороться за своё собственное я, если оно никогда не будет принадлежать ему. Всецело принадлежать, обоюдно принадлежать. Я уже давно принадлежала ему, только он меня не принимал. Так какой смысл в моей личности, которая никому не нужна?

Я резко оторвала от себя, его руки, он поник. У меня кружилась голова. Ноги не слушались, тело болело. Но я встала и побежала прочь, забыв про куртку и Рика, оставленных в кинотеатре.

Я бежала по сырому тротуару замерзшая и обессиленная. Босоножки стали стеснять мои движения, но я не могла останавливаться. Мне нужно только бежать прочь, от всех своих проблем, прочь! Я завернула за угол и остановилась. Я прижалась к стене и начала глубоко дышать. Слёзы всё не останавливались, тело дрожало. Голоса продолжали давить, но я всё ещё была собой. Это показалось мне странным.

Я стала стаскивать босоножки. Глупый замок, я сняла правую, с левой возникли проблемы. Дрожащие руки как будто бы сопротивлялись моей попытке. Я потеряла равновесие и упала. Мои колени были разбиты, из них немного текла кровь. Я почувствовала физическую боль, но она не шла не в какое сравнение с болью, которая была внутри, бессмысленной болью.