В оковах мрака (ЛП), стр. 43

Не мудрено, что она так сильно к нему привязалась. Эта девушка, должно быть, доведена до отчаянья.

Вампир почувствовал, как задел что-то задником сапога, наклонился и увидел альбом в кожаном переплете. Смахнув слой пыли с обложки, Рос открыл его, не обращая внимания на протестующий скрип кожи, потерявшей от времени эластичность.

Страницы были аккуратно пронумерованы, а содержимое — театральные афиши и статьи об успехах Наоми — тщательно покрыты тонким слоем воска.

Конрад поднял взгляд, отчасти ожидая, что в любую минуту она появится здесь и примется распекать его за вторжение. Однако девушка без сомнений увлеклась охотой за газетами, словно терьер, которому бросили кость. Поэтому Конрад начал читать…

Одна из статей была озаглавлена «Балет для бастардов? Культурной элите придётся потесниться». В статье цитировали Наоми, заявившую, что дети из Французского Квартала и Сторивилля [89]обязательно будут обеспечены местами на её представлениях.

В другой статье мисс Наоми Лapecc и её друзья обвинялись в неоднократном нарушении законов округа о благопристойном поведении.

«Русский князь и местная балерина» — гласил очередной заголовок. Пальцы Конрада впились в кожаный переплёт.

«Везде эти чёртовы русские!»

Когда репортер спросил Наоми, не намеревается ли она в ближайшее время переехать в Москву, она ответила: «Уехать из Нового Орлеана? Никогда, и уж точно не ради мужчины, князь он или нет Этот город в моей крови». Что ж, слова Наоми стали пророческими, даже смерть не заставила её покинуть Новый Орлеан.

Почему Конрад решил, что Наоми может выбрать его, если она отвергла даже князя? Разочарование тяжким грузом легло на сердце вампира Недавно она сказала ему, что они слишком разные. В любой другой ситуации эта девушка, скорее всего, даже не удостоила бы его повторным взглядом.

С другой стороны, в России чуть ли не каждый второй был князем!

Конрад уже собирался отложить альбом, когда заметил в самом конце небрежно вложенную вырезку, выделявшуюся на фоне общего собрания навощённых страниц. Вырезка не была обработана воском и распадалась на части от времени.

Нахмурившись, мужчина всмотрелся в выцветшие строки, пытаясь разобрать написанное.

«Известная балерина безжалостно убита отвергнутым нефтяным магнатом.

В субботу вечером в собственном доме была убита широко известная и досточтимая жительница Нового Орлеана, Наоми Ларесс. Балерину заколол ножом в грудь Луис Робишо, один из самых влиятельных представителей городской элиты. Сразу после этого он покончил с собой, перерезав себе горло.

…её прошлое туманно и покрыто тайной, однако Ларесс сумела подняться на вершины славы и стать профессиональной танцовщицей, получившей национальное признание как прима-балерина…

«Это было так ужасно», — заявила одна из свидетельниц, пожелавшая сохранить анонимность, поскольку на вечеринке подавалось запрещённое законом спиртное. — «Она ещё дышала, когда он повернул нож в ране и сказал ей, что хочет, чтобы она почувствовала это! Кровь была повсюду, на ней, вокруг неё. Я подумала, что упаду в обморок».

Трясущиеся руки Конрада стиснули альбом. Он уставился в растрескавшееся зеркало, и его глаза пылали красным так сильно, как никогда прежде.

Наоми была не просто убита, этот монстр сделал всё возможное, чтобы она… страдала. Конрад знал, что её закололи ножом. Тысячу раз представлял себе, какую боль она, должно быть, испытала. Однако он и вообразить не мог, что кто-либо способен был не просто вонзить клинок в её хрупкую грудь, но и провернуть лезвие внутри, говоря ей, чтобы она прочувствовала это как следует.

«И я даже не могу прикончить этого ничтожного ублюдка».

Ошеломлённый открывшимися ему подробностями смерти девушки, Рос рассеянно накрыл ладонью её, словно кукольные, туфельки и поглаживал пальцами шёлковую поверхность. Смерть Наоми была ужасающей, её посмертное существование жалким, но Конрад мог сделать его лучше.

Нужно только освободиться.

Даже если Наоми не испытывала к нему такого влечения, какое он испытывал к ней, эта девушка была замечательной и заслуживала лучшей участи. И уж точно лучшего отношения с его стороны.

Теперь его решимость укрепилась ещё больше. Вампир отложил туфельку и устремился прочь из студии.

Подойдя к чурбану для рубки дров, Рос схватил топор. Цепи, сковывавшие его руки, существенно осложняли задачу, однако он думал, что сумеет замахнуться так, чтобы справиться с одного удара.

Не было ли это сущим безумием? Нет. Он сделает это ради Наоми.

«Так чего же ты ждёшь?»

Поднимая топор, Конрад безжалостно взглянул на свои руки.

Эти руки — препятствие.

Глава 23

— Я смогу её достать. Наверное, — пробормотала Наоми, пожирая взглядом газету. — А, может, и нет.

В конце концов, она решила, что эта газета не стоит таких усилий. Наоми отвернулась, хотя, вполне возможно, могла её раздобыть, но теперь это не трогало её так, как прежде. Безмятежно дул лёгкий бриз, на безоблачном небе сияли звезды, и Наоми никак не могла перестать улыбаться, вспоминаю вчерашнюю ночь, пока парила вдоль подъездной дорожки к дому.

Она решила, что отдаст ключ Конраду сегодня же, так как была уверена, что он поклянётся ей не причинять вреда своим братьям.

И тот взгляд его глаз… Каким бы невероятным это ни казалось, Наоми верила, что он искренне желал совместного с ней будущего.

И она в ответ безумно хотела этого захватывающего дух вампира.

Разозлится ли он из-за ключа? Наверняка. Однако в какое бы бешенство он ни пришёл, рано или поздно Рос остынет. Кроме того, если его братья на самом деле были взяты в плен, она не могла поступить по-другому…

Когда дом появился в поле зрения Наоми, девушка заметила какое-то движение у старого сарая. Узнав Конрада, Наоми нахмурилась.

«Что он там делает?»

Наоми моргнула и прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. Потому что ей показалось, что Конрад стоял перед чурбаном для рубки дров с топором в руке.

«Что, чёрт возьми, он там делает? Зачем ему?…»

Внезапно ужасное осознание обрушилось на неё. И почти в ту же секунду опустился топор.

Мир поплыл перед глазами Наоми.

В ушах девушки всё ещё отдавался звук удара, а из раны уже фонтаном хлестала кровь… Вампир пошатнулся, но не издал ни звука.

«Молчит, не хочет меня напугать своим криком, не хочет, чтобы я его случайно нашла, когда он в темноте и тишине отрубает себе руку. Mere de Dieu

[90]

Энергия Наоми вспыхнула, пронзив тело девушки, и погасла.

Конрад тем временем прижал полотенце к ране. В считаные секунды белая ткань окрасилась красным и пропиталась насквозь.

Это было сущим безумием… Над их головами вдруг сгустились грозовые тучи. И Наоми осознала, что не сможет этого вынести. С первыми каплями дождя она, наконец, смогла вдохнуть воздух в лёгкие и закричала.

Конрад резко вскинул голову, и его огромное тело снова пошатнулось. Он скрежетал зубами от боли, пока Наоми летела к нему, а он шёл ей навстречу.

— Не расстраивайся, koeri, — выдавил мужчина, впившись взглядом в Наоми. Его лицо было искажено от боли, но не от физической боли, которую он себе причинил. — Она… регенерирует.

В ушах Наоми стоял такой гул, что она почти не слышала слова Конрада.

— Но…, но….

— Я сделал это для нас.

— О Господи! — Наоми в ужасе представила, как он, должно быть, сейчас страдал!

Разметавшиеся чёрные волосы Конрада хлестали его по мокрому от проливного дождя лицу.

— Ты можешь?… Как ты думаешь, ты сможешь помочь мне с другой?

— Конрад, нет.

— Ты сможешь, Наоми. Это позволит выиграть… много дней, которые требуются на восстановление. Я должен избавиться… от этих проклятых штуковин.

— Но зачем? — Наоми плакала уже почти взахлёб.