Удовольствие Темного Принца, стр. 8
— Или что?
— Или я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не забудешь другого. Для того чтобы найти дорогу к ней, он соблазнял бы её, применяя всё самое лучшее из того, чему когда-либо научился, добиваясь женщин.
— Целовать долго, горячо. До тех пор пока ты страстно не пожелаешь большего.
Рядом ударила молния, хотя она, казалось, ничего не заметила. Гаррет мог бы сказать, что она хотела, чтобы он поцеловал её, так как совершенно неосознанно её бедра качнулись к нему навстречу, заставляя его выходить из себя. Почему она не уступит?
Люсия уставилась на его губы так, словно пыталась представить его поцелуй именно сейчас. Но затем пробормотала, едва ли не с презрением:
— Ты добьешься награды в подходящее время, ликан. Это точно.
— Не понимаю тебя, валькирия, — хрипло ответил МакРив — когда это для поцелуев было неподходящее время?
На что будет похож его поцелуй? Будто у неё было с чем сравнивать. Опасно играть здесь в игры, Люсия.
Он наклонился, обнюхивая её волосы, горячо дыша рядом с заострённым кончиком её ушка.
Не уши! Она была настолько чувствительна там, а он снова коснулся губами кончика. Эти ощущения так приятны…
— Ах, моя малышка это любит? — спросил он, опять уткнувшись носом в её волосы.
Когда она повисла на нем, Гаррет воспользовался этой возможностью, чтобы прижать её спиной к старому дубу. Он уперся руками в дерево по обе стороны от её головы, напоминая ей о своей невероятной силе. Ликаны были самыми физически сильными существами в Ллоре, способными поднимать поезда. Он мог бы сломать её, как куклу, но был невероятно нежен с ней, несмотря на жестокое недавнее противоборство.
Даже после того, как я стреляла в него.
Гаррет придвинулся ближе, пока их тела не соприкоснулись. Когда его взгляд опустился туда, где её грудь встретились с его израненной грудью, и она почувствовала требовательную пульсацию его члена, последняя капля здравомыслия отрезвила её: «Останови это!»
Она должна убежать от этого оборотня, но она не сможет опережать его всю обратную дорогу до Вал Холла. Более того, бегство от противника было тем, что валькирии, как правило, никогда не делали.
Если надо будет, выстрелю ему между глаз. С близкого расстояния. Иначе с его скоростью он может уклониться от выстрела. И подвергнуть её мучениям.
— МакРив, я даю тебе последний…
Ликан заставил её замолчать обжигающим поцелуем в шею, скользя языком по охлажденной коже. Трепеща от удовольствия и удивления, валькирия замерев, уставилась в ветки дерева над собой, кусая губы.
Но когда он прижался к ней своей эрекцией, она закричала:
— Отпусти меня, сейчас же!
Оборотень этого не сделал, поэтому Люсия вдавила большой палец в одну из его ран. Его тёмные когти вонзились в дерево, но он не освободил её.
— Женщина, это чертовски больно.
— Тогда прекрати целовать меня!
— Боль пустяк, не целовать намного хуже. Его рот опустился к её шее еще раз. Ликан, казалось, не только целовал её, он ею наслаждался… покоряя.
— Я могу причинить худшую боль, — почти бессознательно пролепетала Люсия, стараясь держать глаза открытыми, пока скользил его язык.
— Я испытываю только одну боль в моем теле. — Гаррет отступил назад, изогнув уголок губ. — И ты вскоре избавишь меня от неё.
Так грубо и сексуально. Люсия не могла вспомнить последний раз, когда чувствовала такое сильное влечение к мужчине… Её мысли замерли.
Нет, я могу вспомнить последний раз. Отчетливо. Люсия до сих пор расплачивалась за это.
Она попыталась вырваться, но ликан прижал её к себе. И Фрейя, помоги ей, она хотела его. Нет! Прекрати притворяться, что ты нормальная женщина, почти вступившая в близкую связь с самым сексуально притягательным мужчиной, какого когда-либо видела.
— Никогда, МакРив!
Она может быть такой же скверной, как и любая из её сестер. Просто в этом конфликте у неё не было объективной причины проявить врожденную свирепость валькирии, что, однако, не означало, что Люсия не способна быть жестокой, когда это действительно было необходимо.
— Поцелуешь меня снова, ликан, и я заставлю тебя пожалеть об этом.
Он поцеловал её опять. Поэтому она двинула коленом ему между ног, нырнув в сторону от него. Когда он упал на колени, валькирия поспешила прочь. Но услышала, как оборотень прорычал:
— И все же я не жалею об этом.
Г лава 5
Вновь преследуя Люсию через дельту вдоль берега реки, с яйцами, ноющими от пинка, и ранами на груди, охваченными огнем, — Гаррет выследил её пьянящий аромат.
— Я чую тебя, я знаю, что ты рядом.
Да, она была близко. Ликан кружил на месте, сузив глаза.
— Не убегай от меня! Ты не уйдешь.
И мы жаждем преследования. О, боги, как мы жаждем этого.
— У тебя осталась только одна стрела.
— Мне её будет достаточно — прошептала она над ним.
Прежде чем Гаррет успел поднять голову на звук, она повалила его в постель изо мха, упираясь коленями ему в плечи и вдавливая в лоб стрелу.
Медленно, с благоговением в голосе он прорычал:
— Ты — мне — нравишься, девушка!
Такая прекрасная, такая неистовая. Мстящий ангел с причудливым луком, пылающим над ним.
Когда со лба потекла кровь, струясь по виску, Гаррет добавил:
— Ты не сможешь выпустить стрелу, валькирия. Ты тоже что-то чувствуешь ко мне, — Люсия выглядела ошеломленной, как если бы неуверенность озадачила её. — Бьюсь об заклад, когда ты действуешь подобным образом, то никогда не колеблешься.
Она стиснула зубы, словно вновь добавляя себе решимости.
— Но ты не сможешь это сделать.
В то самое мгновение, когда девушка ослабила напряжение тетивы, мужчина бросил её на спину, накрывая своим телом. Гаррет простонал, ощутив под собой её пышные изгибы, прижатые к нему. Оба задыхались, её грудь вздымалась и опадала так соблазнительно.
Валькирия была миниатюрной красавицей, с гладкой золотистой кожей и нежными губами. Её высыхающие волосы приобретали глубокий карамельный цвет. На ощупь они были подобны шелку и пахли, как небеса. Точно так же, как родной дом.
— Ты узнаешь эту чувственную связь между нами.
О, боги, что происходит. Как если бы они ощущали это прежде. Люсия задохнулась, когда почувствовала этот момент, словно признала его прикосновения и вспомнила.
Что с ней случилось? Он был прав — прежде, когда она принимала решения, то никогда не колебалась. Но сейчас не смогла выстрелить в него!
Его рот завладел её губами. Хотя она отпихнула его, Гаррет застонал, как будто даже простое соприкосновение губ доставило ему столько удовольствия, что он не смог сдержаться. Затем ликан углубил поцелуй, крепче прижимаясь своими твердыми губами, и языком убеждая её ответить ему.
Это потрясение — поцелуй после столь долгого времени. Жар его тела над её под холодным дождем.
Молния ударила над ними, и Люсия знала, это из-за неё. Её рука, сжимавшая лук разжалась, другой рукой она обняла ликана за шею. Когда Люсия, задыхаясь, приоткрыла губы, он ласково вошел в её рот, захватывая его языком, в то время как она, оставаясь неподвижной, просто принимала его внимание.
Отстранившись, он заглянул ей прямо в глаза, давая понять присущим исключительно мужчине выражением глаз свое намерение — то, что был готов совершить с ней любые греховные вещи. Ах, этот взгляд. Он лишал её разума…
— Твои глаза становятся серебристыми, — проурчал Гаррет с возрастающим густым акцентом. — Ты тоже меня хочешь. — Прежде чем продолжить, он приказал: — Поцелуй меня.
На протяжении всей её долгой жизни многие мужчины пытались соблазнить её, но Люсия без труда игнорировала их. Что было такого особенного в ликане? Словно он в точности знал, как достучаться до той самой необузданности в глубине её души и разбудить её желания.
И эта её темная сторона, которой она так боялась, захватывала власть и подчиняла. Это будет не больше чем поцелуй. Я никогда не позволю чего-то большего, чем это…