Воин из снов (ЛП), стр. 53
Эш не обратил никакого внимания на его комментарий.
— Тафари, Роман, Кабеза и Калидас присоединятся к нам попозже.
— Роман, — выплюнула Самия. — Ты выжил из ума?
От Эша пахнуло холодом, и брошенный им взгляд на нее был даже убийственнее, чем шайка отребья.
— Вы будете играть достойно и держаться подальше от него, или, ей-богу, Сам… тебе не понравятся последствия.
— Роман. Гребаный гад.
Ник скучающе вздохнул и закатил глаза.
— Знаете, я почему-то ощущаю дежа вю. И честно говоря, меня это не впечатлило. Если я их знаю…
— Не произноси этого, Ник, — резко произнес Эш, обрезая его следующее оскорбление. — Ты среди крутых парней, и над тобой только что взяли верх. Если бы у Темных Охотников имелись рецидивисты, то это были бы они. Известные как Псы Войны, в которой преуспели, они бесчувственны и нетерпимы. — Он хлопнул Ника по спине. — Поздравляю, приятель, это твои новые защитники. И в отличие от других Темных Охотников, они не истощают силы друг друга.
Ник сдвинул брови.
— Как это может быть?
Блэйд схватил Итона и стукнул его головой. Обычно, когда Темный Охотник нападал на другого, то чувствовал удар в десять раз сильнее, чем тот, кого он ударил. Но Блэйд не выказывал никаких признаков этого.
— Боль — мой лучший друг.
Итон в ответ сильно врезал ему кулаком. Из его собственного носа хлынула кровь, но выражение лица говорило, что его совсем не заботило, какую боль он причинил себе. Он смахнул кровь, и Блэйд сделал то же самое.
Эш вздохнул, качая головой.
— Не то, чтобы их силы не истощаются. Просто они настолько сильны, что это не так заметно, как у других. И как ты только что видел, мазохистские наклонности у них совсем как у Зарека.
Ник был в ужасе:
— Ты натравил семерых…
— Восьмерых, — поправил Эш.
Ник грязно выругался.
— Восьмерых придурков на Новый Орлеан? Ты в своем уме? Как ты собираешься их контролировать?
Эш бесстрастно пожал плечами:
— Потому я и заручился поддержкой Джерико, Джареда и Зарека.
Ник сплюнул.
— Говнюк-психопат? Ты опять привел Говнюка-психопата?
— Для тебя Мистер Говнюк-психопат, сопляк, — сказал Зарек, материализовавшись за спиной Ника и агрессивно схватив его за шею. Он сдавил руку достаточно сильно, так, что выжал из Ника стон.
— Ну и кто у кого нянька?
Джерико фыркнул:
— Похоже, я буду нянькой для всех вас.
Его мрачный тон рассмешил Дельфину:
— Не беспокойся, милый. Я отлично умею налепливать пластыри.
Эпилог
Ноб Крик, Теннесси
Дельфина страшно нервничала. Они поднимались вверх по маленьким ступеням лестницы, ведущей к бревенчатой хижине на самой вершине огромной горы в самом центре пустынного места. Было холодно и все вокруг покрыто снегом, но этот вид захватывал дух.
Тем не менее, это ее не успокаивало.
— Может, нам стоило сначала позвонить.
У Джерико тихо заклокотало в горле.
— Ты не можешь говорить всерьез. Ведь это все, о чем ты говорила в течение прошлых двух недель.
— Да, но как я представлюсь? Что, если она меня не помнит?
Он закатил глаза.
— Ты ее дочь, Дельфина. Поверь, этого она не забудет.
Возможно, но она была дочерью, чья мать думала, что та умерла. Может быть, она совершенно выбросила ее из головы и жила своей жизнью.
— Что, если…
Он подхватил ее на руки и понес.
— Джерико! — взвизгнула Дельфина, опасаясь, что он поскользнется на снегу и камнях и уронит их обоих. — Поставь меня. Я не хочу знакомиться с ней подобным образом.
Он угрюмо посмотрел на нее и неохотно опустил вниз перед красной деревянной дверью.
Дельфина до сих пор старалась привыкнуть к своим эмоциям, которые сейчас находились в совершенно расстроенном состоянии. Она боялась и была счастлива. Испытывала страх и нервозность.
Ни одна из них не казалась ей приятной.
Но Джерико был прав. Как только она приспособилась к тому факту, что у нее есть мать, которая была жива, ею завладела мысль о встрече с ней.
Но теперь, когда она находилась здесь… все оказалось не так просто, как она полагала.
— Я рядом, малышка, — мягко произнес Джерико, положив ей на плечо твердую руку, чтобы успокоить. — Постучи в дверь.
— Ладно. — Она сделала глубокий, медленный вдох.
Сжав кулаки, она уставилась на дверь, которая каким-то непостижимым образом пугала ее. Она сражалась с богами и демонами, Даймонами и галлу. Тогда почему это было таким чертовски трудным?
Просто постучи…
Рука дрожала, когда она подняла ее и робко стукнула. Повернувшись к Джерико, она пожала плечами:
— Ну, думаю, их нет дома. Позже я попытаюсь еще раз.
Она пошла к лестнице, но Джерико поймал и подтащил ее обратно к двери. Сурово глядя на нее сверху вниз, он вытянул руку и ударил по дереву так сильно, что затрещали петли.
— Ненавижу тебя, — прошипела она.
— Ты меня любишь, — ответил он с нежной улыбкой. — Даже когда я тебя бешу.
Только она собралась внести поправки, когда услышала звук отпираемой кем-то двери. От смятения и ожидания ее сердце бешено застучало.
Джерико развернул ее в тот самый миг, когда дверь открылась, и на пороге появилась женщина почти одинаковой с ней наружности, за исключением темных волос и ярко голубых глаз.
Одетая в теплый белый свитер и джинсы, ее мать уставилась на нее так, словно она была призраком. Ее дыхание участилось.
— Это чья-то мрачная шутка?
Ее глаза перебежали от Дельфины к Джерико, и потом с ненавистью сузились. Она негодующе взвизгнула:
— Ублюдок! Разве ты недостаточно причинил мне горя?
Когда она кинулась к Джерико, Дельфина ее поймала.
— Мама?
Мать боролась с ней до тех пор, пока ее мозг не зафиксировал то единственное слово, пробившееся сквозь ее ярость. Голубые глаза наполнились слезами, когда она шагнула назад и снова посмотрела на Дельфину.
— Иола? — выдохнула она с недоверием. — Это и правда ты? Может ли это быть?
Дельфина, всхлипнув, кивнула.
— Это я, мама. Кратус не убил меня, как приказал Зевс. Он меня спрятал, чтобы защитить.
Лета так крепко стиснула ее в объятиях, что она едва могла дышать, но Дельфина не беспокоилась.
Это была ее мать. Ее настоящаямать. Она была жива и здесь… и она помнила ее.
Глупо, но до сих пор она боялась, что мать ее отвергнет. Из-за того, что забыла о ней.
— Я так сильно тебя любила, — всхлипнула Лета, гладя ее по волосам. — Я так долго ненавидела всех их… Не проходило и дня, чтобы я не думала и не представляла, на кого ты могла бы быть похожа, если бы выжила. — Она поцеловала волосы Дельфины, потом щеку. Сжав ее голову, она взяла ее лицо в ладони и с гордостью, сиявшей в глубине голубых глаз, всмотрелась в нее. — Только посмотрите! У тебя красивые глаза твоего отца, и ты так выросла.
Дельфина рассмеялась сквозь слезы:
— Ты похожа на мою сестру.
Лета смеялась, пока ее взгляд не вернулся к Джерико. В нем снова появилось осуждение.
— Почему ты не сказал мне, что она жива? Как ты мог скрыть от меня это?
— Зевс жестоко покарал его, — объяснила Дельфина.
Джерико твердо встретил взгляд Леты, желая дать ей понять, что не причинял боли умышленно.
— Если бы имелась возможность передать тебе словечко, я сделал бы это. Клянусь. Но узнай они, что она выжила, Зевс бы ее убил.
Лета протянула руку и коснулась шрама на щеке.
— Это…
— Из-за ее спасения? Да.
Слезы у Леты покатились еще сильнее, она обняла его и поцеловала в искалеченную щеку.
— Спасибо, Кратус. Спасибо за то, что спас моего ребенка и вернул ее мне.
Дельфина увидела, как затуманились его глаза, когда он посмотрел на нее.
— Поверь, это я — тот, кто должен благодарить.
Лета, нахмурившись, отстранилась.
— О чем ты?
Дельфина фыркнула и взяла Джерико за руку: