Богиня по крови, стр. 55

14

— Ты меня простишь? — второй раз спрашивала она Биркиту.

Бывшую верховную жрицу девушка нашла там, где и ожидала, — в Усгаране — и сразу оттащила ее в нишу, чтобы они могли поговорить без помех.

— Я уже говорила, миледи. Конечно.

— Но ты по-прежнему обращаешься ко мне «миледи», да еще и этим своим тоном.

— Я просто проявляю к вам должное уважение. — Улыбка чуть коснулась губ Биркиты.

— Ты все еще обижена на меня. Я слышу по голосу. Ба тоже со мной так разговаривала.

— Теперь передо мной та девушка, которую я постепенно узнаю и начинаю любить. — Биркита дотронулась до щеки Морриган. — Вот почему я так волновалась во время ритуала.

Юная жрица застыла, и рука пожилой женщины соскользнула.

— Это я. И там тоже была я.

Биркита не отвела пронзительного взгляда. Она по-прежнему смотрела Морриган в глаза.

— Будьте в себе уверены. Познайте себя, чтобы отличить, где вы, а где — чужое влияние.

— Биркита, — начала Морриган, с трудом сдерживая растущее раздражение. — Тебе неведомо, что такое души кристаллов. Ты сама говорила, что в Сидете не было Приносящей Свет уже три поколения, поэтому здесь долгое время никто не испытывал на себе их влияние. А это невероятное ощущение.

— Да, я уверена в том, что так оно и есть, но…

— Кеган рассказывал, что Приносящие Свет всегда избирают собственный путь, которому и следуют. Для меня нормально делать все по-другому, парадоксально, со страстью.

— Кентавр так говорил.

Это не был вопрос, но Морриган тем не менее на него ответила, чувствуя себя глупой и вздорной девчонкой:

— Да, Кеган. Он верховный шаман, помимо того что мастер-скульптор. Кажется, этих званий вполне достаточно, чтобы верить ему, если речь идет о душах и тому подобном.

— Кеган — действительно верховный шаман. — Взгляд Биркиты говорил о том, что она все понимала, даже слишком. — Но он и двойник того человека, с которым вы были связаны в Оклахоме.

— Да. Ты говорила, что все это может быть даром Адсагсоны и мне не следует им пренебрегать. Я так и поступаю.

— Что ж, верно. Но не воспринимайте все его слова за мнение Богини. Он очень молод. Морриган, вы должны понимать, что звание верховного шамана, жрицы или даже Приносящей Свет… — Она сделала паузу и ласково добавила: — Оно вовсе не означает, что человек все знает.

— Ладно, я понимаю. Но, исходя из той же самой логики, я могла бы тебе сказать, что если человек молод, то это вовсе не делает его или ее неправым.

— Разумеется. Я не говорю, что вы или Кеган ошибаетесь, лишь прошу вас быть осторожной. Изучайте свою новую силу постепенно. Не забывайте, что у вас была своя история с двойником Кегана, потому вы теперь уязвимы. Но самое главное, прислушивайтесь к голосу Адсагсоны.

— Я так и делаю, — поспешила заверить ее Морри.

— Дитя, иногда за божий глас принимают собственный. Верховная жрица на особом счету у Богини, это правда, но верно и то, что она доносит до людей волю божью. Дары, полученные свыше, должны идти на пользу людям, а не на исполнение ее собственных эгоистических желаний.

— Что означают твои слова? — Морриган напряглась. — Ты сама говорила, что мне следует разобраться с Кеганом.

— Сейчас речь идет не о нем. Морриган, вы должны были помолиться о душе Мирны и о тех, кого она оставила здесь в скорби. Вместо этого ритуал превратился в демонстрацию вашей силы, подогреваемую личными обидами. Я понимаю, как вам…

— Нет! — огрызнулась Морриган, не обращая внимания на сочувствие, прозвучавшее в голосе женщины, и позволяя выплеснуться вскипевшему гневу. — Ничего тебе не понятно. У тебя были мать и отец. Никто тебе не лгал и не притворялся, будто ты на самом деле другой человек. Она заняла мое место!

Морриган замолкла, чтобы перевести дыхание, успокоиться, и у нее в голове вдруг пронеслось:

«Заяви права на свою судьбу».

— Ладно, давай договоримся, Биркита. Я не хочу ранить твои чувства. Ты мне небезразлична. Я действительно считаю, что ты прекрасный человек, но буду другой верховной жрицей. Мне кажется, что мягкий и добрый характер сослужил тебе плохую службу. Шейла абсолютно не считалась ни с тобой, ни с другими жрицами. Но со мной этот номер у нее не пройдет. Я не потерплю, чтобы она мне заявляла: «Нельзя обнажать грудь» или «Тебе не место за главным столом» и прочую ерунду. Быть может, Адсагсона только потому и перенесла меня сюда, что ее жрицы нуждаются в осуществлении моих, как ты говоришь, «эгоистичных желаний».

Морриган сердито взирала на Биркиту, но та не отвела взгляд, просто наклонила голову и тихо произнесла:

— Как угодно, миледи. Вы теперь — верховная жрица и Приносящая Свет. Именно вы ближе всего к Богине, когда исполняете ее волю. Таково ваше право.

— Раз так, ладно. — Морриган с шумом, не скрывая досады, выдохнула. — По крайней мере, этот вопрос мы выяснили. Теперь, пожалуй, я осмотрю пещеры. Не беспокойся, провожатые мне не нужны. Я прекрасно справлюсь сама.

— Слушаюсь, миледи, — Биркита присела в поклоне.

Когда бывшая верховная жрица повернулась, чтобы уйти, Морриган тронула ее за плечо. Биркита замерла и оглянулась. Девушке не понравился ее осунувшийся вид. Она сожалела, что, быть может, явилась причиной усталой тревоги, проступившей в глазах пожилой женщины.

— Не сердись на меня, ладно?

— Я никогда не смогла бы рассердиться на вас, дитя. — Биркита на секунду опустила ладонь на руку Морриган, легко сжала ее и отправилась в сердце Усгарана, где остальные жрицы и мастеровые уже занимались своими делами.

Морриган вздохнула, провела пальцами по стене пещеры и прошептала, обращаясь к душам кристаллов:

— Я хочу выбраться отсюда. Отведите меня туда, где есть что посмотреть, но только не под носом у Биркиты.

«Мы слышим и повинуемся, Приносящая Свет!» — сразу последовал предсказуемый бойкий ответ.

В ту же секунду по всей стене на уровне пояса Морри зажглась цепочка мелких кристаллов. Они горели длинным рядом, напоминавшим домино, и девушка пошла, придерживаясь извилистой линии. Она покинула Усгаран и оказалась в туннеле, в котором узнала главный ход оклахомской пещеры. Морриган шла близко к стене, не отрывая пальцев от ее гладкой поверхности. Ее поражало, как эти места, находящиеся в различных мирах, могут быть такими похожими и в то же время различными. Теперь пещера в Оклахоме представлялась ей убогой копией здешнего великолепного подземного царства. У нее невольно возникал вопрос, можно ли то же самое сказать и о людях-двойниках из обоих миров.

«Если да, то кто я и кем же тогда была Мирна? Моей паршивой недоделанной версией или потрясающим творением Богини? Кажется, я догадываюсь, как на этот вопрос ответила бы Биркита».

«Старуха ничего не понимает».

— Вот именно! — ответила Морриган на шепот, раздавшийся в ее голове, и трое рабочих, проходивших мимо, как-то странно на нее посмотрели.

Она прокашлялась и поспешила по туннелю дальше, стараясь оторваться от них, по-прежнему следя за горящей полосой кристаллов. Сверкающие указатели привели ее в туннель поменьше, отходивший направо, — такого в Оклахоме точно не было. По центру пола проходили узкие рельсы, словно предназначенные для миниатюрного поезда. Вскоре этому нашлось объяснение. Мимо девушки проехала платформа, груженная глыбами гладкого белого камня, похожего на мрамор. Ее тянули двое здоровяков рабочих. Они поздоровались с ней, и Морриган коротко ответила. Теперь она знала, как жители Сидеты доставляют камень из глубины пещер на поверхность.

Туннель сделал крутой зигзаг, а затем резко пошел вниз. Алебастровый пол превратился в крутой пандус, спускаясь по которому девушка должна была наклониться назад, чтобы не потерять равновесия. Светильники здесь не были установлены на пьедесталах. Горящие жаровни находились в нишах, выдолбленных в самой стене, или висели на цепях под потолком, слегка напоминая Морриган бабушкины кашпо для ее любимых клеом. Чем дальше она спускалась, тем меньше людей ей попадалось навстречу, и она смогла спокойно поразмышлять.