Богиня по зову сердца, стр. 33

Я посмотрела на ровный и быстрый снегопад.

Если вообще доберемся.

Обязательно доберемся, Шаннон, девочка моя, — заверил он меня.

Я вздохнула и принялась разглядывать непривычный ландшафт. До сих пор мне не доводилось бывать на юго-востоке Оклахомы. Меня удивляла дикость местной природы с ее густыми лесами и холмистыми равнинами. Снегопад лишь добавил сюрреализма пейзажу. Солнце всходило и придавало утру слабый перламутровый блеск. Мне легко верилось, что мы с Клинтом перенеслись из Оклахомы в чужие края, где царила вечная зима. Если учесть, где я провела последние шесть месяцев, то эта мысль была не такой нелепой. Я уже начала не на шутку тревожиться, когда мы доехали до окраины небольшого городишки, название которого засыпал снег. Огромная неоновая вывеска, торчавшая справа от дороги, яркими розовыми мигающими буквами заявляла о том, что мы проехали бетонную фабрику. Я невольно улыбнулась при виде бетонных гусей, покрытых снегом. Такими здесь принято украшать лужайки. Наверное, тут продаются со скидкой и сезонные костюмчики к ним. Да, мы определенно были в Оклахоме.

Слева от двухполосного шоссе располагалась шашлычная Билли Боба. В самом деле, я не шучу! Рядом с нею находилось похоронное бюро «Хиллвью». У шашлычной был более презентабельный вид. Я облегченно вздохнула. Такого нигде не встретишь, только в Оклахоме.

Мы быстро проехали насквозь маленький городок и на выезде увидели чудесную стоянку для автотуристов с облупившейся вывеской «Вилла Камелота — есть свободные места». Я совсем было собралась отпустить шутку насчет завсегдатаев подобных заведений, но подумала, что мне, безработной школьной учительнице, у которой за душой ни гроша, следовало бы не шутить, а получше запомнить месторасположение таких стоянок. После чего я впала в уныние и надолго замолчала.

Мы неотступно следовали на север, обмениваясь репликами только по делу. Клинт сосредоточенно вел машину, а я не отрываясь смотрела на меняющийся пейзаж. Дикие леса и холмы сменились пастбищами. Эту часть Оклахомы я знала лучше. Когда-то мы с отцом задумали заняться разведением лошадей и посещали местные ранчо.

Движение здесь было небольшим. Снегопад обычно наводит шороху среди населения Оклахомы. Неудивительно, что оно все попряталось. Теперешняя метель была явной аномалией для этих мест. Кстати, чем больше я вглядывалась в нее, тем явственнее понимала, что на моем веку не было подобного снегопада.

Давно живешь в Оклахоме? — спросила я Клинта.

Он на секунду оторвал взгляд от заснеженной пустой дороги.

По работе я уезжал из штата на некоторое время, а так — всю свою жизнь.

Сколько всего это будет?

Сорок пять лет.

«Значит, ты на десять лет старше меня».

Я самодовольно улыбнулась. Когда достигаешь тридцати с хвостиком, приятно ощущать, что ты моложе кого-то.

А ты сколько здесь прожила? — спросил он.

— Если не считать учебу в Иллинойсе и полугодовой набег в Партолону, то всю свою жизнь, — улыбнулась я ему.

Фриман вопросительно вздернул брови.

А это будет двадцать пять лет, — с озорством продолжила я.

Клинт недоверчиво покосился на меня, но, видимо был слишком джентльмен, чтобы указывать на пробел в моих математических знаниях.

Я улыбнулась и сама исправилась:

Я сказала «двадцать пять»? На самом деле тридцать пять, — Он в ответ тоже улыбнулся, — Я спрашивала не для того, чтобы узнать твой возраст. Меня интересует, помнишь ли ты, чтобы здесь раньше случались такие метели? — Я указала за окно, где по-прежнему падали такие огромные снежинки, словно мы находились в Колорадо.

Нет. Никогда.

Я тоже. Это ненормально, Клинт.

Да. Но земля знала, что так будет.

Да, ты уже говорил. Но что именно ты имеешь в виду? — уточнила я, вглядываясь в пейзаж, проносившийся мимо.

Я почувствовал это в деревьях. Поначалу все происходило обычно, как каждый год. Они накапливали энергию, чтобы продержаться осень и зиму, но очень скоро я ощутил разницу. — Он с трудом подбирал слова. — Лес будто замкнулся в самом себе, поглощал энергию и загонял ее глубоко внутрь. Животные стали пугливыми. Исчезли даже олени, которых так много, что они всегда попадаются тебе на прогулке. Я понял намек, увеличил запасы еды, дров и решил, что пережду любое ненастье.

Я кивнула и понимающе посмотрела на него. В Оклахоме обычно так и случалось. Большой снегопад здесь был редкостью. О метелях никто и не слышал, зато дождь со снегом выпадает примерно раз в три года, независимо от того, нужен он или нет. В большинстве случаев — нет. В результате линии электропередач, деревья и дороги покрываются льдом, и ездить становится практически невозможно.

Нет, такого, как сейчас, я никогда не видел. К вечеру все покроется снегом. Шаннон, это будет не сугроб в шесть, восемь или десять дюймов. Такой снегопад напрочь завалит машины, если не закончится.

Что-то здесь не так, — вслух подумала я.

Нуада, — произнесли мы с ним одновременно.

А я готов поклясться, что дело не обошлось и без Рианнон, — сказал Клинт.

— Где какая беда, там обязательно приложила руку Рианнон, — проворчала я и вспомнила, как Нуада говорил, что это я позвала его.

А уж мне ли не знать, что ничего подобного я не делала!

Я глубоко вздохнула и сказала то, что мне никак не хотелось озвучивать:

Нам нужно поговорить с Рианнон.

К несчастью, я думал о том же, — обреченно произнес Клинт.

Где она?

Он покачал головой:

Не знаю. Когда Рианнон вчера позвонила, я услышал ее голос впервые за последние несколько недель.

Разве она живет не в Талсе? — Я была абсолютно Уверена, что покойный мистер Нефтяной Магнат оставил ей потрясающий дом, где она могла бы свить гнездо.

— Насколько мне известно, в Талсе эта особа бывает только наездами, — поморщился Клинт, — Обычно она со Мной связывается с одной целью — напомнить о том, что я Должен ее боготворить. Рианнон приобрела квартиру с видом на озеро в Чикаго, часто живет в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

Боже правый, да ведь она здесь всего полгода!

Время не имеет для нее значения.

А для меня очень даже имеет. Я хочу понять, как мне отослать Нуаду обратно в ад или куда еще, а самой вернуться в Партолону.

«Причем сделать это нужно до того, как у меня родится ребенок, принадлежащий другому миру. Я ведь даже не знаю, можно ли кому-то еще перейти грань вместе со мной. Мне и одной пришлось нелегко, а как будет с младенцем?»

Я закрыла глаза и вздохнула, подавляя слезы, вызванные гормонами.

Ты все еще страдаешь от последствий перехода, — мягко пробасил Клинт, — Отдохни немного. Я разбужу тебя, когда будет нужно, чтобы ты показала мне, как добраться до дома твоего отца.

Я услышала, как он зашуршал чем-то, когда развернулся в кресле водителя.

Возьми вместо подушки.

Я открыла глаза. Клинт протягивал мне свою куртку.

Спасибо.

Я соорудила из куртки некое подобие подушки, прислонила к дверце «хаммера» и опустила на нее голову. Ткань была мягкая, все еще хранящая тепло его тела. Я дышала глубоко и ощущала запах опрятного сильного мужчины со слабыми нотками какого-то лосьона после бритья. В перерывах между дремотой и бодрствованием я узнала этот запах. Одеколон «Стетсон». Мужчина в белой шляпе. Логично. Я невольно улыбнулась, но тут меня окончательно одолел сон.

Мы с Хью Джекманом летели над землей, пронзая тучные фиолетовые облака. Он крепко обнимал меня, покусывал мою шею и рассказывал, какой роскошный номер заказан для нас в «Хайатте» на Каймановых островах.

Но тут кто-то бесцеремонно вырвал меня из этого сна и зашвырнул в огненный туннель. Я понимала, что больше не имею тела, но мне все равно казалось, будто сердце сжалось в груди. Я не могла дышать, в состоянии полной паники открыла рот, чтобы закричать, но тут мой призрак вырвался из туннеля. Я не знала, где нахожусь, меня накрыло волной тошноты. Я хватала ртом холодный воздух, не понимая, как это призрака может так сильно тошнить. Но вскоре головокружение утихло, а знакомое чувство парения меня успокоило. Шум, донесшийся снизу, привлек мое внимание.