Друг семьи, стр. 7

– Я увидела у тебя свет и зашла. Подумала, что ты плохо себя чувствуешь.

– Со мной все в порядке.

– Ты рано ушла с вечеринки.

– Жоан не возражал.

Минут через пять, когда, выпроводив Патрисию, Рейчел уже собралась лечь в постель, в дверь снова постучали.

На этот раз на пороге стоял Жоан, балансируя подносом с чашкой, блюдцем и маленькой тарелкой с пирожными.

Рейчел не думала, что у нее еще есть силы радоваться. Но губы сами сложились в очаровательную улыбку.

– Решил податься в домоправители?

– Не смешно.

– Очень смешно. Просто у тебя ужасное чувство юмора.

Его рот скривился.

– Поверь, не я это придумал. И к твоему сведению, я не собираюсь тебе таскать каждый вечер еду в постель.

– А мне показалось, что это все-таки была твоя идея. Принес мои любимые пирожные.

– Это бисквиты.

– Пирожные, бисквиты – какая разница.

– Разница есть.

– Ну конечно, такая же огромная, как между яблоками и апельсинами.

– Нет. Как, например, между мерло и каберне.

– О Боже! У тебя все в итоге сводится к сортам вин.

Рейчел попала в точку, потому что Жоан нахмурился и спросил:

– Ты надо мной издеваешься, да?

– Угадал, – мило улыбнулась она.

– Ты испытываешь мое терпение.

– Можешь покинуть это помещение.

– Могу, но не хочу. Предпочитаю остаться.

– Хорошо, хорошо. Считай, что ты выиграл.

– Ты все еще ведешь себя, как дитя, Рейчи.

Она внезапно разъярилась. Жоан действовал на нее, как вино на непьющего человека.

– Как я уже сказала, ты можешь покинуть помещение! – крикнула Рейчел и захлопнула дверь перед Жоаном, молоком и бисквитами.

Закончив разговор с клиентами, Рейчел села в кресло, стараясь расслабиться. Неожиданно все сложности будущей жизни предстали перед ее мысленным взором.

Она закрыла глаза, прижала руки к вискам и несколько раз глубоко вдохнула. Раз травинка… два травинка… три травинка – говорят, помогает не хуже, чем подсчет овец.

Наконец Рейчел немного успокоилась и, сделав еще один глубокий вдох, открыла глаза. Она проснулась сегодня в тревожном настроении, и эта тревога стремительно перерастала в панику. С самого утра все раздражало и нервировало ее.

Нужно было что-то делать. Предстояло спланировать и предусмотреть сотни вещей, касающихся будущего ребенка.

Первое, что требовалось, – это новое жилье.

Раньше она жила в однокомнатной квартирке напротив Бостонского национально-исторического парка. Деревянный паркет, старые водопроводные трубы, прелестный балкон, с которого открывается захватывающий вид на город, – достоинства и недостатки в равной степени сочетались. Но, увы, в комнатке помещались лишь кресло и кровать. О том, чтобы поставить туда детскую кроватку и пеленальный столик, не могло быть и речи.

Да, ей действительно следовало поискать более просторное жилье. А заодно позаботиться о кроватке, о детском автомобильном сиденье, о высоком стульчике для кормления, не говоря уже об одежде, подгузниках, игрушках и тому подобных вещах. Малышам требуется много всего.

Неудивительно, что университетские подруги, уже давно вышедшие замуж и имеющие детей, всегда говорили, что ребенок – это очень дорогое удовольствие. Надо было также подумать и о няне, чтобы не прерывать работу.

Рейчел не винила в происшедшем никого, кроме себя. Она переспала с Брайсом, зная, что может забеременеть. Так все и случилось. Но проблема заключалась в том, что Рейчел боялась одна растить ребенка.

Это была такая огромная ответственность, такая незнакомая для нее роль, что бедняжка не могла отделаться от страха. Она старалась предусмотреть все свои возможные ошибки и понимала, что не в состоянии этого сделать. Она

боялась за себя, боялась за ребенка, боялась всего, что может произойти с ними обоими. Что, если ей недостанет сил, или любви, или мудрости? Что, если…

– Рейчел, – миссис Лидфорд заботливо дотронулась до ее локтя. – Рейчел, милая, что с вами? Вы так бледны!

С ней было все хорошо. Просто нервы разыгрались. Но и этого оказалось достаточно для молодой женщины, решившей в одиночку родить и воспитать дитя.

Жоан взглянул на часы. Совет владельцев виноделен закончился после обеда. Они объединялись для того, чтобы более успешно продвигать на рынок калифорнийские вина и в данный момент находились на последнем этапе планирования торговой кампании.

Когда обсуждение подходило к концу, Жоан вежливо извинился и покинул собрание, так как хотел еще успеть домой, чтобы переговорить по телефону со своим отцом. Однако, выйдя на улицу, вспомнил, что забыл свой дипломат и, недовольно поморщившись, повернул назад.

Жоан шел по гулкому полутемному холлу, пахнущему дубом, серой и ферментированным виноградом – запахам, к которым привык с детства. Открыв дверь в дегустационную, он неожиданно услышал имя Рейчел. Жоан застыл, думая, что ослышался, но имя прозвучало снова.

– Это правда, я сам слышал. Рейчел Маггз вернулась, и, как я понял, у нее серьезные неприятности.

3

Холодея от недоброго предчувствия, Жоан прислушался. У Рейчи, у его Рейчи неприятности? Нет, должно быть, это неправда. Он видел Рейчи совсем недавно, и с ней все было в порядке.

– Что за несчастная семья! – продолжил другой голос. – У них постоянно какие-то беды. И снова у Грегори и Дорис появится головная боль.

Жоан словно прирос к порогу. Он знал, что должен обнаружить свое присутствие и войти. Но не мог двинуться с места.

– Вроде бы Рейчел тогда не была пьяна, – послышался женский голос. – Ее проверили в полицейском участке.

– Все равно она гнала машину как сумасшедшая, – вмешался мужчина. – Я не помню девушки, которая собирала бы больше синяков и неприятностей, чем Рейчел Маггз!

– И одевалась бы более вызывающе.

Эти пересуды ранили Жоана. Он знал, что люди в небольшом городке не прочь перемыть друг другу косточки, но услышанное им было просто смешно! Резко распахнув дверь, Жоан вошел в комнату, но собравшиеся там были слишком заняты разговором, чтобы сразу заметить его.

– И ее родители ничего не могут с ней поделать! – заявил один из виноделов. – Если бы Рейчел думала о ком-нибудь, кроме себя, Теренс был бы жив и сейчас.

– Довольно! – Голос Жоана разнесся по комнате. – Прошли годы после того несчастного случая. Почему бы вам не оставить Рейчи в покое!

На него обратились смущенные, побледневшие лица сплетников. Воцарилась гробовая тишина.

– Жоан, мы не хотели никого обидеть. Это был просто разговор, – наконец выдавил из себя один из мужчин.

– Я устал от этого. Я устал от тех гадостей, что вы болтаете о Рейчи!

– Жоан, не сходи с ума!

– Я не схожу с ума – я вне себя от злости! Никто из вас никогда не позаботился о Рейчи, а теперь вы называете ее приносящей проблемы неудачницей. – Его голос гневно возвысился. – Действительно Рейчи вернулась! Она гостит у меня. И останется в моем доме до тех пор, пока не закончит свой проект по перепланировке парка Лидфордов!

Грудь Жоана бурно вздымалась, он злился сам на себя. Это его вина. Люди осуждают Рейчи, потому что не знают правды о ней. Он должен все уладить. Прямо сейчас!

– И последнее, – добавил он звенящим от напряжения голосом, – у Рейчи нет никаких неприятностей. Я узнал бы о них первым.

Солнце уже садилось, когда Рейчел добралась до особняка де Сакадуро-Кабрал. Десятичасовой рабочий день оказался для нее тяжеловат. Голова болела так, что будущая мать с трудом удерживалась от слез. Больше всего на свете ей хотелось добраться до своей уютной тихой спальни и спать, спать, спать…

Патрисия встретила ее в дверях, расставшись наконец со своим фартуком.