Воровка. Игра обстоятельств, стр. 18

Исан довольно быстро прошла несколько коридоров (к своему огорчению, я едва поспевала за ней), а затем резко остановилась и указала рукой на вход в очередную пещеру:

— Выбирайте, ас-сэ! Что вы х-хотите с-съес-сть?

Я заинтересованно сунулась в пещеру, уставилась туда, куда указывала тонкая рука девушки, а затем отпрянула с громким оглушительным визгом.

ГЛАВА 8

— Если у тебя есть основания считать, что Лайса пропала, и доказательства того, где именно ее искать, значит, нужно идти на выручку, — наконец нарушил молчание Дейн.

— Ты прав, конечно, но из Серых гор еще никто не возвращался, — мрачно напомнил Талейн.

— Согласен. — Дейн кивнул. — Только, зная Лайсу, уверен, что она и оттуда вернется. В конце концов, из Мертвой пустоши она тоже вернулась первой и, заметь, единственной. Так что и в данном случае еще не все потеряно. К тому же твоя брачная надпись не исчезла, а попросту сменила цвет. Мало ли что могло случиться.

— Если Серые горы действительно блокируют магию, как говорят в народе, то я стану обычным, заурядным человеком и вряд ли чем-нибудь ей помогу. — Талейн остановился, тяжело вздохнул, а затем вновь принялся ходить по кабинету.

— Ты можешь собрать армию, — предложил Дейн.

— Этим поступком я прежде всего вызову панику среди народа. А потом, кто знает, что за сила скрыта в этих самых горах. Если магия, то присутствие армии станет совершенно бессмысленным. Не хочу вести людей на смерть. Не имею права. Лайса, конечно, княгиня, и армия обязана ее защищать. Но в первую очередь она моя жена, и защищать ее — мой личный долг. Просто я боюсь оказаться бесполезным защитником. Понимаешь?

— Но зато ты сможешь оказаться рядом с ней! Даже если не сможешь защитить ее, твое присутствие облегчит любую ее участь. Впрочем, как и твою. Понимаешь, что я хочу сказать?

Талейн остановился и внимательно посмотрел на друга. В черных глазах светилась такая решимость, что он понял: Дейн любит, до сих пор любит. Дай ему возможность, он сам побежит выручать Лайсу, позабыв о семье и послав ко всем чертям Лиод. Так что же мешает ему сделать то же самое?

— Да, ты прав! — Талейн приблизился к столу и требовательно уставился на Дейна. — Именно так я и поступлю. Только у меня к тебе будет одна просьба: присматривай за Райленом в мое отсутствие. И, пожалуйста, забери к себе на время нашего отсутствия Салема. У него, конечно, целый полк нянек, но мне будет спокойней знать, что он находится рядом с тобой. Надеюсь, Зарайна не будет против? Только о том, как обстоят дела на самом деле, не говори даже ей, хорошо?

— Разумеется! — Дейн встал из-за стола. — Не волнуйся, все будет хорошо и у тебя обязательно все получится. Желаю удачи!

— Спасибо! — Согласно кивнув, Талейн растворился в портале.

Проводив взглядом тающее марево, Дейн взял несколько листов из стопки на столе и нашел среди них портрет. Долго смотрел на него, бережно водя пальцем по знакомым и дорогим чертам, затем прикоснулся губами к бумаге и убрал лист в верхний ящик стола. Потом открыл портал и шагнул в мерцающий прямоугольник.

Нужно сообщить жене о том, что скоро в их дворце появится маленький гость со свитой нянек. Осталось только придумать подходящий повод, чтобы не вызвать лишних вопросов и волнений.

Едва в помещении воцарилась тишина, дверь тихо открылась. Пребывая в расстроенных чувствах, Дейн попросту забыл запереть кабинет. Зарайна прошла внутрь и, едва сдерживая слезы на глазах, осторожно опустилась в кресло, в котором недавно сидел муж. Ну кто бы мог подумать, что Лайса поступит так безрассудно! Ведь всем известно, что Серые горы — гиблое место! Зачем она туда пошла?! Почему ей, как любой достойной женщине, настоящей хранительнице домашнего очага, не сидится дома, рядом с мужем и ребенком! Ведь своим поведением она только причиняет боль и волнение родным и близким людям. Боже, даже сложно представить, как тяжело сейчас Талейну!

Вот она, Зарайна, не причиняет страданий Дейну и ведет себя как добропорядочная жена и мать. У них в семье все хорошо и правильно, а все потому, что Зарайна знает, как нужно себя вести, чтобы муж был счастлив и доволен. И портрет в его руках был ее, Зарайны. Она видела, как трепетно и нежно он целовал ее изображение.

Желая получить подтверждение своим мыслям, Зарайна открыла ящик стола и достала портрет. Мгновение спустя ее мечтательная, умиротворенная улыбка погасла. Внимательно всмотревшись в нарисованные черты, она чуть слышно застонала. Ошибки быть не могло. На рисунке изображена не она, а ее сумасбродная сестра. Но как же это? В чем она ошиблась? Что сделала не так? Почему ее муж целует портрет ее сестры?!

Первым желанием было порвать злополучный лист на мелкие клочки, так, чтобы не осталось даже воспоминаний. Зарайне едва удалось справиться с искушением. Ведь потом, когда Дейн заметит исчезновение портрета, ей нужно будет признаваться в содеянном, устраивать допрос, а затем и безобразный скандал. Нужно ли это ей, Зарайне? Кто знает, какой станет их жизнь после этого разговора? Ведь если он столько времени скрывал свои чувства, ничем не выдавая их и не выказывая своего неудовольствия, значит, он не хочет ранить ее чувства. Так стоит ли самой разрушать эту, как оказалось, хрупкую идиллию? Разрушать всегда легче, чем строить, а разбитую чашку как ни склеивай — все равно будут видны трещины.

Нет, она не подставит под удар свою семью и будет молчать, потому что муж ее уважает и по-своему любит, потому что у нее замечательный сын и обязательно будут еще дети и потому что как ни крути, но именно благодаря сестре у нее есть любимая семья, счастье, благополучие и положение в обществе. Не узнай Лайса о ее существовании несколько лет назад и не познакомь с Дейном, ничего бы этого не было. А значит, пусть все остается как есть. Иногда мудрость проявляется в молчании.

Убрав портрет в ящик стола, Зарайна быстро вышла из кабинета и аккуратно закрыла за собой дверь. Нужно придумать оправдание своему отсутствию, потому что Дейн наверняка ищет ее, чтобы рассказать о прибытии во дворец племянника. А еще нужно позаботиться о второй детской и дополнительных комнатах для многочисленных нянек Салема.

Вечер наступил довольно быстро. Большую часть дня Гайела проспала, а когда спустилась к ужину, кошки, во избежание лишних вопросов, спрятались под кроватью. Затем, когда девочка вернулась в комнату, выбрались и требовательно уставились на нее.

— Вот, пока поешьте, — Гайела материализовала на ковре пару тарелок с молоком и мясом, — а я приготовлю все необходимое.

Дважды просить не пришлось. К тому моменту, когда тарелки опустели, девочка убрала под кровать сверток со всем необходимым, улеглась в кровать полностью одетой и завернулась в одеяло.

— Мама придет поцеловать перед сном, — объяснила она кошкам.

Те в очередной раз спрятались под кроватью. Шепнув нужное заклинание, Гайела вернула тарелки на кухню.

После того как Гейла, пожелав доброй ночи, скрылась за дверью, девочка выждала несколько минут для верности, затем встала, сотворила свой спящий фантом на кровати и, достав сверток, поманила кошек. В комнате заискрилась серебристая паутина портала.

На кладбище было привычно тихо и пустынно. Полная луна заливала бледным светом кресты и надгробия, придавая пугающее очарование молчаливой картине вечного покоя.

Кошка нервно прижимала уши, стараясь держаться рядом с котом, зато Тимошка был спокоен, словно пришел не на кладбище, а на обычную лужайку. Спокойной выглядела и Гайела.

Остановившись на просторном, свободном от могил месте, девочка обернулась к своим провожатым:

— Послушайте! Что бы вы ни увидели, ни в коем случае не выходите из круга и не мешайте мне. Сидите тихо и постарайтесь ничего не бояться. Договорились?