Железная корона, стр. 59

— Я бы хотел пойти с тобой, — сказал он с сожалением. — Но я не уверен, что смогу. Я беру пару рабочих смен.

Правда? Или ты сбегаешь к Майвенн?

— Все нормально, — сказала я. — Ты все равно не сможешь ничего узнать в тот же день.

— Но ты дашь мне знать, когда ты узнаешь? — тревожно спросил он, глядя на меня.

— Сразу же.

Kийо, возможно, не смог пойти со мной... но Жасмин, пошла.

Я сказала себе, что беру ее с собой якобы потому, что ее нельзя оставлять одну. Но в душе, когда я обратилась к своему сердцу, я знала правду. Я не хотела проходить через это в одиночку. Я знала, что влечет за собой тест, и даже если мы не получим ответ сегодня, это все же сделает нас на шаг ближе к важному исходу.

— Ты можешь сделать это, ты знаешь, — сказала Жасмин.

Я позволила ей пройти со мной в смотровой кабинет. Он был тускло освещен для ультразвукового исследования, а доктор и технолог вышли, чтобы я могла переодеться. Раздеваться перед Жасмин казалось странным, так что я повернулась к ней спиной, пока надевала больничную одежду.

— Что? Этот тест?

— Нет. Я имею в виду, да, все будет в порядке. Но я хочу сказать, это ребенок. Как бы то ни было. Даже мальчик. Может выполнить пророчество нашего отца.

Существовало некое рвение в её голосе.

Одевшись, я обернулась.

— Нет, не может быть и речи. Если это мальчик... ну, я не могу. Конец истории. Девочка... я не знаю. Я, наверное, не сделаю это либо…

Я не договорила и добавила про себя: "Кроме того, я не думаю, что ты хотела бы быть матерью наследника".

Ее лицо было смертельно серьезное, когда она слушала мои слова.

— Я сделаю этот тест. Но, возможно, и не должна была.

Медицинский персонал вернулся, они расположили меня на столе для осмотров, пока Жасмин отошла в угол, после чего представились: Доктор Сартори и Вероника, технолог. Они объяснили мне ход процедуры, хотя я уже прочитала об этом несколько раз. Доктор собиралась... ох… ввести в меня гигантскую иглу, чтобы взять клетки и собиралась использовать ультразвук, чтобы дополнить исследование. Она убедилась, что я осознаю риск от подобного теста. У небольшого процента женщин бывает после него выкидыш. Я сухо ответила ей, что готова сделать это.

Вероника приподняла сорочку, чтобы обнажить мой живот. Когда она наносила на него гель, я смотрела на него с удивлением. Честно? Он выглядел также, как и раньше. Я всегда была худой, и с моим отсутствием аппетита, я, наверное, не набрала бы много веса. Если бы не мои симптомы и "очень точный" тест доктора Мур, я бы никогда не догадалась, что было внутри меня. А что было внутри меня? Мой желудок принял странный, зловещий облик. Опять же, у меня было чувство предательства моего тела. Оно делало вещи без моего контроля.

— Хорошо, — сказала Вероника, двигая приборчик к моему животу. — Давайте посмотрим.

И она, и доктор Сартори смотрели в черный монитор, в котором были мое имя, дата рождения, и несколько других статистик в нижней части экрана. Когда датчик вошел в контакт, экран ожил, показывая неразборчивую серо-белую путаницу, которую я всегда видела, когда люди делали ультразвук по телевизору. Я ничего в этом не понимала и не видела ничего похожего на ребенка, но звук сразу же присоединился к изображению, повторяющийся свистящий шум, похожий на волны. Я, по крайней мере, знала, что это значит.

— Это сердцебиение, не так ли? — спросила я, странное чувство пробежало по мне.

Сердцебиение. Ещё одно сердце у меня внутри. Ни один из врачей не ответил сразу. Доктор Сартори нахмурилась с интересом, и Вероника переместила прибор по моему животу, чтобы получить больше обзора.

— Хм... — произнес доктор.

— Что? — воскликнула я.

Две мысли пришло на ум. Одна из них, что моя кровь джентри смешиваясь с кровью кицунэ Кийо, создала своего рода монстра. Другая мысль, которая вдруг предложила миру безопасность, было то, что это ошибка. Тест не был точным, и я на самом деле не беременна.

— Это сердцебиение?

Улыбаясь, доктор Сартори взглянула на меня.

— Сердцебиения. У вас близнецы, Эжени.

Не сложно было догадаться, в какой геометрической прогрессии усложнились обстоятельства. Нехватка воздуха у Жасмин подтвердила все мои многочисленные опасения.

— Две плаценты, — сказала Вероника, делая паузу и печатая что-то одной рукой, все еще держась за инструмент.

— Что... что это означает? — спросила я.

— Это означает, что они могут являться идентичными или братскими, — объяснил доктор Сартори. — Одна плацента наверняка идентична.

Я сглотнула. Шум, подобный волновому звуку... Он затопил меня. Мое сердцебиение, другое сердцебиение, и еще одно... Как такое возможно? Как могло быть так много жизни в одном теле?

— Вы все еще можете сделать тест? — запинаясь, произнесла я.

Доктор Сартори держала иглу, но не сделала и шага, как ее глаза резко устремились к монитору.

— Я могу... но это не рекомендуется в такой ситуации. С близнецами риски увеличиваются.

— Мне все равно, — сказала я твердо. — Я все еще хочу этого. Я должна знать. С моей семейной историей...

Я понадеялась, что он не будет требовать слишком много подробностей сверх того, что послал доктор Мур. Он и Вероника обсуждали несколько вещей, используя медицинский язык, который я не понимала. Она использовала инструмент, чтобы проверить каждую сторону, проводя измерения на своем компьютере, поскольку она иногда указывала на детали. Наконец, после еще одного предупреждения против процедуры, она согласилась сделать это. Это так больно, как вы и ожидаете от гигантской иглы, застрявшей в вас. Ее руки были совершенно спокойны, поскольку ее глаза твердо придерживались монитора, таким образом, она могла наблюдать продвижение иглы. Я все еще не могла разобрать многое на изображениях, но знала, что проблема состояла в том, чтобы добраться до плаценты, не касаясь зародыша. Плацент, в этом случае. Они должны были получить другой исследовательский набор, используя другую иглу, по очереди беря образцы от обоих младенцев. Малыши. Я все еще не могла поверить этому. Они помогли мне, когда закончили тест, загружая Жасмин и меня последними рекомендациями по уходу, чтобы уменьшить членовредительство и риск ошибки. «Это имеет значение?» — подумала я безрадостно. Ошибка, вероятно, могла осуществить приговор без меня. Это не зависело от меня. На данный момент представлялась одна крошечная проблема: возвращение домой. Я была раздражена и не испытывала желание ехать обратно. Фактически, мне не рекомендуется нервничать. Жасмин любезно предложила свою помощь.

— На самом деле я знаю, у тебя нет прав, — сказала я ей.

Я прислонилась к своему автомобилю, обжигающему в приятном солнечном свете.

— Нет, но я могу водить. Давай, это не далеко. И ты, конечно, не можешь вести. Что ты хочешь сделать? Позвонить Тиму и сообщить ему, что происходит? — бросила она с вызовом в голосе.

Я хотела к своей маме, поняла я. Я хотела, чтобы моя мама приехала и увезла меня домой — в ее дом. Я хотела, чтобы она заботилась обо мне, и поговорила со мной, как она это делала. Я хотела, чтобы она разобралась со всем этим. Я быстро мигнула и повернула свою голову, не желая, чтобы Жасмин видела, что я разрываюсь.

— Прекрасно.

Я протянула ей ключи.

— Если нас остановят, штраф вычту из твоих карманных.

К ее чести она ездила ответственно, и она была права — это было не далеко. Я немного наклонила спинку своего сиденья, желая спать в течение следующих нескольких дней, несмотря на долгий срок получения моих результатов. Я не хотела выносить ожидание. Я не могла вынести ожидание. Тишина автомобиля и ритм почти поспособствовали желаемому, пока Жасмин не заговорила.

— Так, — сказала она с легкостью. — Если это мальчики, ты делаешь аборт. Если это девочки...

— Тогда я не сделаю.

Я не поняла, что приняла свое решение до этого момента. Когда я услышала те биения... черт возьми! Хорошо, не имело значения, если материнство и решительные изменения тела пугали. Если бы у меня было две дочери, дочери, не принадлежащие к какому-либо пророчеству, то у меня были бы они. Я планировала бы воспитание.