Сбежавшая принцесса, стр. 7
Тело Люка умоляло его вернуться в гардеробную его жены и завершить начатое.
Он возбудился. Его сердце бешено колотилось, и ему стоило невероятных усилий убрать руки с ее нежной кожи. Ее вкус опьянил его.
Он остановился посреди коридора. Ему хотелось заняться любовью со своей женой и доставлять ей удовольствие до тех пор, пока они не заснут от усталости. А ведь он был абсолютно уверен, что его самообладанию ничто не угрожает.
Люка Гарнье было нелегко удивить. Он предполагал, что Габриель может вызвать у него желание, но никак не ожидал, что оно потрясет его до глубины его мужского естества.
Возможно, это своеобразное подтверждение правильности его выбора. Тот факт, что лишь немногие мужчины в похожей ситуации хотели своих жен, ничего не значил. Он всегда отличался от других мужчин.
В конце концов он заставил себя уйти подальше от ее двери.
У них вся жизнь впереди для того, чтобы наслаждаться супружескими отношениями. На одну ночь он может оставить ее в покое. Дать ей время осознать, что она теперь замужняя женщина.
При мысли о своем великодушном поведении Люк скривил губы. Подобное было для него в новинку. Прежде он никогда не шел против своих интересов.
«Но ведь это всего на одну ночь», – напомнил он себе.
Утром он продолжит приучать ее к себе.
«Все оказалось так просто», – с восхищением подумала Габриель почти неделю спустя, глядя на бескрайнее море ночных огней. Отсюда, с Голливуд-Хиллс, открывался изумительный вид на Лос-Анджелес.
Она никак не могла понять, почему так долго ждала, чтобы сделать что-то, чего хотелось ей самой, а не другим.
Быстро переодевшись, она покинула дворец, добралась до пристани и села на паром. Утром она уже была в Италии. Остановившись на одну ночь в отеле в Риме, она позвонила своей старой университетской подруге. Кассандра, с которой они не виделись целую вечность, извинилась за то, что не сможет встретить ее в Калифорнии, поскольку находилась на съемках в Ванкувере. Она предложила Габриель пожить в ее доме. Утром Габриель добралась на самолете до Лондона, а там пересела на рейс до Лос-Анджелеса.
Смелый поступок для послушной принцессы, которая за всю свою сознательную жизнь не посмела и пальцем пошевелить в знак протеста.
Сейчас Габриель стояла босиком на деревянном настиле за домом Кассандры и потягивала белое вино. Она любила Калифорнию с ее холмами, пахнущими розмарином, кипарисами и эвкалиптами. Ей нравились завывания койотов в ночи и теплое солнце днем. Дома с красными крышами, которые напоминали ей о ее родине.
Габриель чувствовала себя настоящей американкой. Кассандра настояла на том, чтобы она воспользовалась ее одеждой. Сейчас на принцессе были голубые джинсы и шелковый топ. Волосы она оставила распущенными и теперь наслаждалась тем, как их треплет легкий бриз. Наслаждалась свободой. Сейчас она была так не похожа на принцессу, привыкшую носить костюмы от Шанель в пастельных тонах и собирать волосы в гладкий французский узел.
В гардеробе Габриель не было ни одной пары джинсов. Ее отец считал их «одеждой для простолюдинов», и из уважения к нему она их не носила после окончания университета. Ей нравилось, как они сейчас облегали ее бедра и ягодицы. В них она чувствовала себе настоящей бунтаркой.
По ее телу вдруг пробежала дрожь отчаяния. Как она могла полностью потерять контроль над собственной жизнью? Она передала ее сначала своему отцу, затем мужу, которого совсем не знала.
Когда раздался звонок в дверь, Габриель улыбнулась. Наверное, это экономка Ума вернулась с продуктами. Она не позволила гостье самой поехать за покупками, и Габриель была ей очень благодарна.
Девушка побежала к входной двери. Темный деревянный пол приятно поскрипывал под ее ногами.
– Ты меня спа… – начала она, открывая дверь, и тут же осеклась.
На пороге стоял Люк.
Глава 5
Габриель бросило в жар. Люк. Ее муж.
Если бы она могла пошевелиться, то повернулась бы и убежала прямо босиком в горы. Но под его яростным взглядом ее словно парализовало. Он выглядел не менее внушительно в свитере и темных брюках, чем в свадебном костюме. Исходившая от него опасная сила на этот раз была почти осязаемой.
Неделю назад Габриель его испугалась, но сейчас поняла, что Люк Гарнье, с которым она познакомилась в день свадьбы, был само очарование по сравнению с тем, который стоял перед ней сейчас.
– Привет, Габриель, – произнес он насмешливым тоном, от которого ее передернуло. – Похоже, тебе так не терпелось сбежать, что ты кое-что забыла, – добавил он, угрожающе нависая над ней.
– Что я з-забыла? – пробормотала она.
Его губы дернулись.
– Своего мужа.
Бокал выпал из ее дрожащей руки и разбился о пол. Переступив через осколки и лужицу вина, Люк вошел в дом.
Как она смела так на него смотреть? Она унизила его в день свадьбы, сбежав от него, на другой конец земного шара. Как он мог так в ней ошибаться?
Если бы кто-то из его подчиненных совершил подобную оплошность, он бы уволил его и поставил крест на его карьере. Неужели он верил только в то, во что хотел верить? Неужели поддался на женское обаяние, как и большинство мужчин?
Люк сдержал свой гнев и разочарование. Он собирался контролировать свои эмоции. Он не станет опускаться до ее уровня, хотя ему никогда еще не было так трудно сохранять спокойствие.
Он медленно окинул взглядом свою упрямую принцессу. Она оказалась не совершенством, а фальшивкой. И назад уже дороги не было: они женаты.
Сейчас она нисколько не походила на ту скромную послушную девушку, которую он выбрал из десятков претенденток. Той Габриель словно больше не существовало. Нет, ее никогдане существовало! Сейчас перед ним стояла абсолютно другая женщина. Ее светлые волосы разметались по плечам. От нее пахло чем-то сладким. Этот запах напоминал аромат жасмина, доносившийся с холмов. Когда он переступил через порог, она отстранилась от него как от прокаженного.
Ее ступни были босыми. Узкие голубые джинсы обтягивали ее длинные стройные ноги. Люк представил себе, как эти ноги обвиваются вокруг него, и его пронзила боль желания. Он хотел Габриель.
И ненавидел себя за это. Ведь она сделала из него дурака. Ей удалось обвести его вокруг пальца. Его, человека, который всегда считал себя защищенным от подобных обманов. Ему не следовало верить ее испуганным глазам, ее дрожащим губам. Ее добродетель была ложной. Как и все разговоры о ее девственности. Люку прямо сейчас следовало потребовать от нее то, на что он имел право. К черту ее чувства!
К черту странное желание ее защитить! Он больше никогда не поддастся этому порыву.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Габриель, нарушив напряженное молчание.
Она попятилась в гостиную, затем обошла диван, словно пытаясь создать между ними барьер. Как будто она нуждалась в каких-то барьерах!
При других обстоятельствах это могло бы показаться ему забавным, но разве он мог веселиться, когда ее побег породил массу сплетен и домыслов? Ему следовало ее возненавидеть.
Остановившись в центре комнаты, Люк сложил руки на груди, чтобы не сделать чего-то, о чем потом придется жалеть.
– Что я здесь делаю? – Он невесело улыбнулся. – Я ведь не мог допустить, чтобы моя невеста проводила наш медовый месяц в одиночестве, не так ли?
– Медовый месяц? – Она покачала головой. – Я не понимаю.
– А что, по-твоему, я должен был им всем сказать, Габриель? – мягко спросил Люк. – Ты не задумывалась над этим? О чем ты вообще думала, оставляя меня одного в разгар празднования нашей свадьбы?
– Мне очень жаль, – произнесла его жена безжизненным тоном.
При этом она всплеснула руками, и ее грудь качнулась под топом, что, разумеется, не укрылось от его взгляда. Он подозревала, что она сделала это нарочно, чтобы сбить его с толку.
И он клюнул на этот жест, чего она и добивалась. Он, человек, который никогда не терял над собой контроль из-за женщины.