Самая темная страсть (ЛП), стр. 58
Она любит меня.
Его доверие коварной демонице просто бесило.
Почему он не может чувствовать того же по отношению к Оливии, она — бывший ангел, который никогда в жизни не лгал? Почему он постоянно старается оттолкнуть ее от себя?
Дверь в спальню открылась, Аэрон неуверенно шагнул к ней.
Легион уцепилась за него, улыбаясь.
Он быстро выпрямился и повернулся к ней.
Она надела одну из его футболок и тренировочные штаны, и то и другое висело на ней мешком.
— Теперь счастлив? — спросила она, кружась на цыпочках.
— Это всё…
что я смогла отыскать.
Но ты знаешь…
как нелепо я смотрюсь в этом? А я хочу…
выглядеть классно.
В ее речи снова появилось много запинаний.
Он отодвинулся от нее, поближе к Оливии.
Оливия погладила его по плечу, он ощутил покалывание, ее сердце забилось быстрее.
Соприкосновение.
— Нам с Оливией нужно отправиться в город.
Ты остаешься здесь.
И я надеюсь за это время
ничего не случится.
Мне нужно будет поговорить с тобой, когда я вернусь.
Ее призывная улыбка быстро сползла с лица.
— Что! Нет.
Проклятье, нет.
Я собираюсь…
с тобой.
— Ты остаешься, это не обсуждается.
Он раздраженно топнула ногами.
— Почему ты…
берешь с собой этого уродливого ангела?
Я не уродливая!
— Она нужна мне, — это всё, что произнес Аэрон, но в его голосе были стальные нотки.
Нотки раскаленной стали.
Шипение вырвалось изо рта Легион, и она подняла свой пристальный взгляд на Оливию, которая всё ещё выглядывала из-за спины Аэрона.
В этом взгляде Оливия ощутила столько ненависти, сколько никогда не видела в жизни.
— Только прикоснись к нему, и я…
убью тебя.
Понятно…
тебе?
Казалось, что в эти слова она вложила всю глубину своих эмоций, всё огорчение.
— Ты не будешь вредить ей.
Не поворачиваясь к ней, Аэрон обнял Оливию за талию, его пальцы крепко удерживали ее.
— Больше никаких угроз.
Ты понимаешь это? Я не разрешаю тебе.
Легион крепко сжала губы, на мгновение воцарилась тишина.
Затем она улыбнулась.
Натянутой приторной улыбкой.
— Несмотря на то…
что ты сказал, Аэрон.
Я люблю тебя и…
хочу, чтобы ты был счастлив.
Ложь.
Оливия услышала это в голосе демона.
Не когда та говорила о любви к Аэрону, а когда она пообещала оставить Оливию в покое.
Ей придется быть начеку, она уже видела демона в деле и знала не понаслышке, какие они коварные, сколько вреда они могут причинить.
— Попробуй, — сказала она, несмотря на медоточивый голос, в ее словах звучал вызов.
Не стоит беспокоиться об этом сейчас.
— Потому что я собираюсь сделать нечто большее, чем просто прикасаться к нему.
Правда.
Аэрон повернулся к ней и посмотрел на нее испытующим взглядом.
Его подопечная изменилась с тех пор, как он поцеловал ее у Джили, его грудь поднималась и опускалась, как будто он не мог отдышаться.
— Ни
единого
слова
об этом
больше
от
тебя, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
Поцелуй его…
На сей раз она не могла сопротивляться.
Будь проклята эта тьма, она прижалась к нему, встала на цыпочки, и приблизила свои губы к его.
Легион нужно узнать, что Оливия решительно настроена заполучить этого мужчину.
Обладать им всеми возможными способами.
Ее язык скользнул в его рот, не на короткий миг.
Не просто, чтобы ощутить его вкус.
Он подчинился, ясно давая понять, что жаждет большего, чем удивил ее и подхлестнул ее желание, но она заставила себя остановиться и отпрянуть от него.
— Идем, Аэрон, — сказала она.
У нас куча дел.
У нас двоих.
Не оборачиваясь к Аэрону или к проклятой Легион, она отправилась прочь, как будто будто ее нисколько не ужасали события этого дня.
Глава 16
— Я ничего не вижу, — прошептал Аэрон.
Слишком темно.
— Причем, неестественно темно.
Ни малейшего проблеска света, фонарик, который он захватил с собой, почти не светил, его свет просто растворялся в клубящейся густой мгле.
— Этой ночью мне являлся Лисандр, он сказала, я в любом случае останусь ангелом после того, как мое время здесь истечет.
— Я думаю, я могу…
— Шшшш
Там голос.
Он не хотел, что она стала мишенью.
На самом деле, эта мысль бесила его, и за это он мог упрекнуть только себя.
Он не должен был брать ее сюда, независимо от того представляет угрозу Ночной Кошмар или нет.
Он просто… он не мог оставить ее в опасной близости к Легион.
Или в непосредственной близости к Торину.
К тому же он обещал показать Оливии неприглядную реальность его жизни.
Какой же я дурак.
Дурак, тонущий среди шторма, который сам же его и спровоцировал.
Желание завладеть Оливией… заметь, оно нисколько не уменьшилось.
А только возросло.
Ревность кровожадной псевдо-дочки обренулась в конце концов против ангела, заметь.
Обещание убедить ангела вернуться домой…заметь, как же он ненавидит себя за это обещание.
Отослать ее прочь, никогда не узнать, как она там живет?
Мучительно!
— Она спит, — сказала Оливия, повышая голос.
— Она может проснуться, — сказал он сквозь зубы.
Не обращая внимания на тьму, он прокрался внутрь, нащупал стену и продолжил путь вдоль нее в дом Скарлетт, который на самом деле был подземной усыпальницей на местном кладбище, какая там…обстановка? гробы? он не знал, что может поджидать впереди, вероятность того, что Оливия окажется втянута в кровопролитие вызывала в нем дрожь страха, смешанного с яростью.
Как он сможет защитить ее в подобном месте?
— Она не проснется, я клянусь.
В любом случае.
Если мое время ещё не ушло, возможно я могу…
Слова Оливии замерли на ее губах, он остановился, обернувшись.
Она наткнулась на него и проворчала.
Он почувствовал ее лишь слегка, и наслаждался этим соприкосновением.
Нежная, теплая.
Возбуждающе.
Этого было достаточно, чтобы его тело пришло в готовность.
Снова.
Моя, — сказал Гнев.
Я знаю.
Ты говорил это.
Каждый долбаный раз.
И Аэрон сдался ему, перестал волноваться.
Потому что…
Нет.
Не делай этого.
На миг воцарилось молчание, их дыхание было единственным звуком.
Воздух был затхлым от старости, пыли и смерти, но он мог бы наслаждаться эти мгновеньем вечно.
Рядом с ним, она была в безопасности.
С ним вместе.
— Можешь что?
— Вот это.
Засияли крошечные лучики света.
Он моргнул, протирая глаза.
Эти лучики исходили от ее кожи, осознал он, соединяясь вместе и увеличивая яркость.
Яркость возросла настолько, что разогнала тени прочь, а его глаза слепило.
— Как…
Медленно она усмехнулась, ее лицо светилось, сияло подобно звезде, черные ресницы обрамляли ее небесно-голубые глаза.
Он готов был целовать даже воздух вокруг нее.
Не смей.
Но теперь, когда он знал ее вкус, теперь, когда он чувствовал как она трепещет рядом с ним, как он предполагал сопротивляться?
Легион.
Лисандр.
Свобода.
О, да.
Будь он проклят.
— Смертные иногда терялись во тьме и я указывала им путь обратно.
Оливия переступила с ноги на ногу, и отодвинулась, опустив подбородок.
— Скарлетт за тем углом.
Я могу чувствовать ее.
— Спасибо тебе.
Решительным движением, Аэрон заставил себя отвернуться от нее.
Его глаза опечалились, потеряв ее из вида.
Гнев, тоже, завыл протестуя.
Спокойно.
Мы пока ещё с ней.
Аэрон приказал себе отбросить грязные мысли, и вскоре оказался в импровизированной спальне.
На полу в некоторых местах торчали шипы, они опасно блестели и были надежно прикреплены.
Они соединялись проводами с дальним углом комнаты, посреди всего этого веселья стоял гроб.