Темнейшая ночь (ЛП), стр. 71
Люциен встал посреди комнаты и произнес: «Я побеседовал с Сабином и, как вы знаете, решил помочь в его поисках ларца. Время этой проклятой вещице отыскаться. Пока она где-то там, демоны под угрозой всасывания в нее. Что означает угрозу смерти для нас»
«Проклятые Ловцы» сказала Эшлин, а Мэддокс сжал ее за талию.
«Они мертвы, убиты болезнью» напомнил Рейес.
Эшлин покачала головой, сожалея, что приходится поправить его.
«Вы убили только нескольких из них. Не всех. МакИнтош был просто вице-президентом Института. Я никогда не встречалась с президентом за все годы, что там проработала. Мне говорили, что он никогда не появляется на людях. Я не думала об этом раньше, но теперь это выглядит подозрительным. Помимо этого есть еще много сотрудников по всему миру. А может и другие Ловцы, что вообще не связаны с Институтом»
Раздалось бормотание среди мужчин.
«Мы надеялись, что ларец здесь в Будапеште» сказал Сабин, становясь рядом с Люциеном и хмурясь, когда тот напрягся, словно ожидая нападения. «Допрос Ловца, по крайней мере, привел нас сюда. Но…»
«Они не нашли его следов» договорил за него Люциен. «И хотят нашей помощи»
«Если хотите, чтоб я помог искать этот ларец, то должны дать мне подсказку» бросил Рейес. Он был на грани – Эшлин знала это – потому, что Даника сбежала из крепости этим утром, не попрощавшись. Никто не отправился ей вдогонку. Эшлин огорчилась, потеряв свою первую подругу, но знала, что так будет лучше.
Когда-нибудь им придется освободить Аэрона.
Мэддокс рассказал Эшлин про Аэрона, почему тот нуждался в убийстве Даники и ее семьи. Если б Анья могла в этом помочь. Мэддокс также рассказал ей, что Анья созналась в погоне за нею Титанов. Она была неким сверхъестественным существом, которое могло проникать в здания, оставаясь невидимой, и перематывать время, хотя все же боялась быть побежденной – значит, ее можно было победить.
«Смотри за своим тоном, Боль» сказала Камео, становясь по другую сторону от Люциена. «Ты попираешь мораль»
«Ладно, две мрачные новости», подумала Эшлин. Камео заставляла сердце Эшлин рыдать каждый раз, когда она смотрела на нее. Женщина нуждалась в любви. Хотя пока никто из мужчин не казался увлеченным нею, какой бы прекрасной она не была. Все держались отстраненно, словно опасались убить ее – или самих себя – если подойдут достаточно близко. Что ж они не были единственными мужиками в мире. Некто где-то там мог совершенно точно влюбиться в Несчастье.
«Эшлин слыхала противоречивые истории» сказал Мэддокс. «Расскажешь им?»
Она кивнула.
«Одна говорит, что ларец охраняет Аргус. Другая, что он спрятан глубоко на дне морском под надзором Гидры, но мне неизвестно где»
Все охнули.
«Есть идеи, откуда начинать?» спросил у нее Люциен.
Она покачала головой.
«Анья упомянула о всплытии на поверхность двух храмов» напомнил Мэддокс «Эти храмы наверняка использовались богами и не были загрязнены или разграблены смертными. Когда они всплывут, кто-то из нас должен отыскать их. Возможно, мы найдем нечто, что выведет нас на правильный путь»
«Превосходно» кивнул Люциен. «Кто-то должен остаться здесь с Аэроном и Торином и сторожить крепость»
«Мы с Эшлин останемся. Мы изучим книги и манускрипты»
«А я прислушаюсь к подсказкам в городе» добавила девушка.
Мэддокс прижал ее к себе и прошептал: «Я так сильно в тебе нуждаюсь»
«Хорошо. Потому, что я собираюсь заботиться обо всех твоих нуждах» соблазняющее поведала ему Эшлин.
Его губы смягчились, а фиалковый взгляд погрузился в ее ротик.
«Прямо сейчас я воображаю тебя в черном кожаном костюме с мечом на боку. Я попросил Париса купить такой наряд в городе, зная, как ты любишь свои сексуальные одежки»
Она растаяла подле него, так переполнена любовью, что та разбрызгивалась из нее бесконечным потоком.
«Надев его, мне придется сражаться, что защитить свою честь, или завоевать твою?»
«Мою, конечно же»
Возбуждение мгновенно овладело ею, и девушка задрожала.
«Хочешь покинуть этого сборище и пойти в нашу комнату?»
«Сильней, чем могу выразить это словами»
Они поднялись. И мужчина с самым темным, неистовым характером во всем огромном мире со смехом погнался за нею из комнаты, оставляя всех таращится на них – изумленно и с завистью.
Возможно, наступят и их времена…