Самый Тёмный Ангел (ЛП), стр. 16

Когда пирог был съеден, тарелка облизана, а вилка откинута в сторону, она взяла баночку Доктора Пеппера. [4]Она положила несколько монет в старый автомат, и вскоре дребезжащий звук эхом отразился от стен. Бьянка влезла на сцену, двигая бедрами, выгибаясь, скользя, танцуя вокруг поручня всем телом.

В этот знойный момент она представляла, как горячие руки заменят ее, изучая ее грудь, живот. Думала, как мягкие пернатые крылья обхватят ее, закрыв каждый дюйм тела. Она успокоилась, и только сердце стучало в груди. Как бы сильно ни хотелось ей позвать его по имени, она боялась спугнуть его. Итак… что же ей делать? Как она…?

Ощущение закрытости и защищенности исчезло.

Черт с ним!

Поскрежетав зубами, не зная, что делать, она вышла из закусочной так же, как вошла. Через переднюю дверь, будто ее ничего не заботило. Дверь за ней захлопнулась с такой силой, что почти покачнулись стены.

— Ты должна закрыть за собой.

Он был здесь, он наблюдал. Она знала это! Стараясь не ухмыляться, она повернулась лицом к Лисандру. При виде его у нее перехватило дыхание. Он был так же красив, как она запомнила. Его светлые волосы трепетали на ветру, маленькие снежинки летали вокруг. Золотые крылья были раскрыты и сияли. Но его черные глаза не были пусты, как когда она впервые встретилась с ним. Они были как бездонный океан, такими же, когда она ушла от него.

— Мне казалось, я велела тебе держаться подальше от меня, — сказала она, делая все, чтобы голос звучал сердито, а не возбужденно.

Он нахмурился.

— А я сказал тебе, как следует себя вести. Но вот ты похищаешь пирог.

— Что ты хочешь от меня? Вернуть его?

— Не груби. Я хочу, чтобы ты заплатила за него.

— Когда я сделаю это, начну рыдать, — она скрестила руки на груди. Преодолей расстояние между нами. Поцелуй меня. — Это испортит мой имидж, так что придется мне отказаться.

Он тоже стоял, скрестив руки.

— Ты также можешь заработать пищу.

— Да, но в чем тут удовольствие?

Минута молчания. Затем:

— Ты вообще понятия не имеешь о морали? — прошипел он.

— Нет. — И о сексуальной границе тоже. Так что подари мне уже долбанный поцелуй! — Не имею.

У него отвисла челюсть, и в отчаянии он исчез.

Руки Бьянки упали, она с изумлением огляделась. Он ушел? Вот так? Не коснувшись ее? Не поцеловав? Мерзавец! Она пошла к своей машине.

Лисандр наблюдал, как Бьянка уехала. Он был тверд как камень, как тогда, когда она щеголяла голышом, приняв ванну, а затем надев короткую рубашку. Он был в отчаянии из-за неё. Почему она не может быть ангелом? Почему не гнушается греха? Почему она должна принять его?

И почему тот факт, что она крадет, проклятие, лжет, еще привлекает его?

Потому что это было в порядке вещей, полагал он, и было испокон веков. Искушение просочилось сквозь защиту, изменяя его, сделав тем, кем он быть не должен.

Должен быть путь положить конец этому безумию. Он не мог уничтожить ее, он уже доказал это. Но что, если он может изменить ее? Он ведь не пытался прежде, поэтому может сработать. И если бы она приняла его образ жизни, они смогут быть вместе. Он мог быбыть с ней. Узнать больше о ее поцелуях, касаться ее.

Да, подумал он. Да. Он поможет ей стать женщиной, которой он мог бы гордиться. Женщиной, которую он бы с радостью назвал бы своей. Женщиной, которая не станет причиной его падения.

Глава 9

Так как у Лисандра никогда не было… подружки, как говорили люди, он понятия не имел, с чего начать. Он только знал, как тренировать своих солдат. Без эмоций, сохраняя дистанцию и не внося ничего личного. Его солдаты, однако, хотели учиться. Приветствовали каждое его слово. А Бьянка будет противостоять ему на каждом шагу. Это он знал точно.

Итак. В первый день, он следовал за ней, просто наблюдая. Планируя.

Она, конечно, крала любую пищу, даже легкие закуски, слишком много выпила в баре, танцевала слишком близко к человеку, которого она, очевидно, не знала, затем сломала ему нос, когда он опустил руки на ее задницу. Лисандру ужасно хотелось добавить еще, но он сдержался. Едва. Когда пришло время сна, она просто прошлась по периметру своей комнаты, проклиная его. Но ни минуты не потратила на отдых.

Как прекрасна она была: темные волосы струились по спине, красные губы поджаты. Кожа пылает, как радуга в лунном свете. Ему так сильно хотелось прикоснуться к ней, окружить своими крыльями, сделав их всего лишь двумя живыми существами, и наслаждаться ею.

Скоро, пообещал он себе.

Она позволила ему кончить, но он не сделал того же для нее. Чем больше он думал об этом ? что делал все время, ? тем больше не мог усидеть на месте. Чем более он думал об этом, тем более смущался, на самом деле.

Он не знал, как прикоснуться к ней, чтобы дать освобождение, но хотел попробовать, научиться. Но для начала он должен перевоспитать ее, как и планировал. «Только как?» — снова спросил он себя. Она, казалось, реагировала на его поцелуи ее груди, и это наполняло его гордостью. Он никогда не награждал своих солдат за хорошую работу, но, возможно, он может сделать это для Бьянки. Вознаграждение в виде поцелуя каждый раз, когда она будет хорошо себя вести.

Безотказный план. Он надеялся.

На второй день, он фактически напевал заранее. Когда она вошла в магазин одежды и положила вышитый бисером платочек в сумочку, он материализовался перед ней, готовый приступать.

Она успокоилась, подняв глаза и увидев его. Вместо того, чтобы склонить голову в раскаянии, она улыбнулась.

? Вот так встреча.

? Верни это на место, ? велел он. — Чтобы выжить, не обязательно красть одежду.

Она сложила руки на груди, жест упрямства, знакомый ему.

? Да, но ведь это забавно.

Неподалеку женщина, странно посматривающая на Бьянку, спросила:

? Могу я вам помочь?

Бьянка не повернулась к ней.

? Нет, я в порядке.

? Она не может видеть меня, ? пояснил Лисандр. — Можешь только ты.

? Так я выгляжу сумасшедшей, разговаривая с тобой?

Он кивнул.

Она засмеялась, удивляя его. И хотя забавного тут мало (и хотя ее смех был неуместен), ему нравился ее смех. Он был волшебным, как аккорд арфы. Он любил смотреть, как радость смягчает выражение ее лица и зажигает великолепную кожу.

Я должен прикоснуться к ней, подумал он вдруг ошеломленно. Шагнул ближе, намереваясь сделать именно это. Должен почувствовать эту мягкость снова. И при этом она сможет понять всю прелесть награды, что он предложит.

Она сглотнула.

? Ч-что ты…?

? Вы уверены, что я не могу вам помочь? — еще раз спросила женщина, отвлекая ее.

Бьянка осталась на месте, дрожа, но пронзила ее взглядом.

? Уверена. А теперь захлопнись, прежде чем я зашью тебе рот.

Женщина попятилась, побледнела и побежала на помощь другому покупателю.

Лисандр застыл.

? Можешь продолжать, ? сказала она ему.

Как мог он вознаградить ее за такую грубость? Это будет противоречить его цели.

? И тебя не волнует, что подумают о тебе люди? — спросил он, наклоняя голову.

Ее глаза сузились, она перестала дрожать.

? С какой стати? Через несколько лет эти люди будут мертвы, а я все еще буду жива и здорова, ? пока она говорила, еще один платок исчез в ее сумочке.

Теперь она просто дразнила его.

? Положи его обратно, и я тебя поцелую, ? прошипел он.

? Ты — что?

Она снова заикалась. Он легко коснулся ее.

? Ты слышала меня.

Он не станет повторять. Он и так сказал, что все, чего он хотел, это соединить их губы, засунуть язык в ее рот и пробовать ее. Слушать ее стоны. Чувствовать ее тело.

? И ты сам поцелуешь меня? — прохрипела она.

Охотно. Отчаянно. Он кивнул.

Она облизала губы, увлажняя их. От вида ее розового язычка кровь бросилась ему в пах. Он сжал кулаки. Все, чтобы не схватить ее и не прижать к себе.