Беглец, стр. 34
– Я знахарка, а это обманщик! Я лечу всю деревню, и...
– Неужели? – не дал я ей закончить. – И скольких ты вылечила?
– Многих!
– Небось только тех, кто сам поправился, несмотря на все твои усилия? – с сомнением спросил я. – Ответьте мне, жители деревни, кого из вас она действительно спасла от болезни?
В толпе начались перешептывания. Наконец один мужик вышел вперед и заявил:
– Ну, меня она вроде как лечила...
– От чего?
– Да насморк меня замучил, так она мне травку дала какую-то, и за день он прошел... Правда, я после той травки так желудком маялся...
– Вот! Я помогла! Мои травы могут исцелять! – радостно заявила бабка.
Я понял, что в разговоре нужно ставить точку. Жирную и желательно кровавую. Потому с презрением посмотрел на ежку и велел Искиму принести тот пучок, что дала ему шарлатанка. Метнувшись в дом, он принес требуемое. Его жена в этот момент испуганно наблюдала с порога за происходящим. Я поднял пучок повыше, чтобы всем было видно.
– Вот... – начала было бабка, но я резко бросил:
– Заткнись! – и начал разбирать пучок.
Поворошив траву, я обратился к людям:
– А теперь, уважаемые жители деревни, смотрите, чем лечит вас эта тварь. Вот эта травка (тут я отделил несколько травинок и показал) вызывает сильное расстройство желудка. Именно она (я посмотрел на мужика) помогла вылечить твой насморк, потому что ты целый день боялся чихнуть, чтобы не обос...
Конец фразы был заглушен дружным хохотом толпы. Подождав, пока смущенный мужик скроется за спинами других, а люди немного притихнут, я поднял еще несколько травинок:
– Вот эта вызывает у человека слепоту, – я бросил травку под ноги. – Вот эта вся вызывает горечь во рту, так как является сорной травой, а не лекарственной, – я бросил под ноги бо?льшую часть пучка. – А вот эта... – отделил я два листика и замолчал, делая вид, что глубоко задумался.
В толпе раздались крики:
– Ну что там?
Но я обратился к Искиму:
– Ты упоминал, что твой сын тоже болел, это так?
– Да, Сивашка наш два года назад свалился с горячкой...
– А Яжина приходила его лечить? – продолжил я.
– Ну, да...
– И принесла точно такой же пучок травы?
– Да, приносила. Мы сделали отвар и поили мальчика, только он все равно не выздоровел, а к ночи и вовсе дышать перестал, – рассказывал Иским, не понимая, куда я клоню.
– Все дело в том, – поднял я два листика повыше, – что эта травка у здорового человека вызывает помутнение сознания и разные видения, а у детей – глубокий сон, а потом смерть!
Я бросил траву на землю. Иским проводил ее недоумевающим взглядом, а затем на его лице начало проступать понимание и гнев. Он побагровел и вонзил взгляд в Яжину, которая под ним съежилась и стала отходить назад.
– Это что же, я сам... своими руками отравил сына?! – проревел Иским и бросился на бабку.
Та попыталась убежать, но врезалась в стоящих людей и в который раз опрокинулась на землю. Подбежавший Иским начал бить ее ногами, руками, швыряя, как мешок с картошкой. Что-то хрустнуло, бабка издала сдавленный стон, слабо закрываясь руками от побоев. Толпа все еще не пришла в себя и стояла молча, но затем все же кто-то очнулся, подбежал к старосте, попытался оттащить его. Тот сопротивлялся, в яростном безумии колотя обманщицу. Наконец трое здоровенных мужиков сумели оттащить его от тела незадачливой знахарки, но было уже поздно. Бабка невидящими глазами смотрела в небо, изо рта вытекала кровь, голова застыла под неестественным углом... Яжина была мертва.
Страсти понемногу стихали, Иским приходил в себя, глядя на труп бабки, а я решил взять дело в свои руки и громко сказал:
– Вот и все! Обманщица, наживавшаяся на вашем горе, наказана. Теперь вам следует поискать себе другую знахарку в соседних деревнях. Не может быть, чтобы ни одна не согласилась поехать к вам. В крайнем случае, вам нужно отдать нескольких своих девок, что посмышленее, в ученицы, а там через несколько лет...
– А ты не можешь остаться у нас? – робко спросили у меня, но я выкрутился, сумев найти весомый аргумент:
– Нет, я у вас не могу остаться. Я королевский лекарь, возвращаюсь в столицу из эльфийского леса, где обучался знахарству эльфов. Поэтому задерживаться не имею права, ведь Фариам Справедливый будет очень мной недоволен.
Вся толпа посмотрела на меня уже с восторгом и легким страхом. Еще бы! Ведь для них я стал теперь не просто важной шишкой, а вознесся на недосягаемые высоты. Поэтому я не стал ждать, пока они придут в себя, а, взяв за руку Искима, пошел в дом, мимоходом показав на труп и обронив:
– Уберите это...
Несколько парней тут же бросились выполнять мою просьбу.
Зайдя в дом, я усадил Искима на лавку и сел рядом.
– Сколько же лет у вас жила эта шарлатанка?
– Три года, – безжизненно ответил Иским, смотря в одну точку.
– И что, никто ничего не заподозрил? – с сомнением спросил я.
– Нет.
– А почему вы вообще позволили Яжине заниматься у вас знахарством? Что, неужели нельзя было найти никого поприличнее?
Я просто не понимал, как можно три года терпеть у себя шарлатанку и ничего не пытаться предпринять.
– После того, как умерла наша Владна, мы все сильно переживали, что деревня осталась без знахарки. Уже хотели было ехать в город, как тут объявилась эта... эта...
Выяснив все, что мне нужно, я развернул к себе Искима и, пристально глядя ему в глаза, четко сказал:
– Не ты убил своего сына, а та, что обманула тебя. Ты наказал обманщицу, поэтому больше не кори себя, иначе мнимая вина может сожрать тебя изнутри! Понял?
– Понял, – сдавленно произнес хозяин, выходя из своего потерянного состояния.
– Ну а сейчас иди и побудь с дочкой, покорми ее и больше не вспоминай о прошлом! – приказал ему я.
Иским заторможенно поднялся и на автомате пошел в другую комнату, провожаемый хозяйкой, но на пороге вдруг обернулся и сказал только одно слово:
– Спасибо.
Я кивнул ему и, сняв со спины клинки, растянулся на лавке. День был хлопотным, а завтра рано вставать, поэтому нужно хорошенько выспаться. Я закрыл глаза. Вот какая жирная точка у меня получилась, подумалось мне. Сегодня я вновь убил. Лишил жизни человека, причем чужими руками. А что чувствую? Да ничего! Я уже давно перешел ту грань, чтобы терзаться сомнениями. Тем более что в ситуации с шарлатанкой я не мог поступить иначе. Да, я сам спровоцировал накал страстей, поддавшись своим чувствам. Но если бы Яжина молча удалилась, глядишь, и осталась бы в живых. Всему виной обман, и только он.
Обман... обманщик... Я покатал на языке это слово. Нормально звучит, и мне очень подходит, ведь я сегодня тоже прибег к обману, но признаться в этом могу только себе. Я повернулся на бок и сонно улыбнулся. Да, я действительно неплохо разбираюсь в травках и могу легко распознать в них лекарственные, спасибо эльфийским наставникам. Но никто из этих людей никогда не узнает, что те два листика были абсолютно безвредны...
Это была последняя мысль, после чего темнота вновь ласково укутала меня своим одеялом и унесла далеко-далеко...
Глава 12
По дороге с облаками
Я проснулся до восхода солнца, чувствуя себя прекрасно отдохнувшим. Видимо, давало о себе знать то, что я не пил лимэль уже почти двое суток. Бодренько вскочив с лавки, я вышел во двор. Петухи еще спали, не брехали собаки, вообще тишина была мертвая. Я порадовался этому и направился к бочке с водой, где умылся и тщательно (насколько это возможно без мыла, мочалки и даже ковшика) помыл верхнюю часть тела, скинув одежду. Мимолетно ощупал свой шрам от стрелы на спине и почувствовал только легкий намек на него – дырка уже полностью затянулась.
Одеваясь, я оглядел себя. Приятные изменения меня порадовали – исчезло небольшое пивное брюшко и намечавшийся жирок на ногах, сами ноги стали более сильными. Подвигав ими, я увидел, как перекатываются твердые мышцы, что появились за время долгого путешествия по лесу. Ощупав их, я понял, что не иначе это лимэль подействовал, ведь за такой срок у меня, хиляка, просто не могло появиться подобное. Мой торс за время голодовки также избавился от всего лишнего, наросшего благодаря сидячему образу жизни, и стал более подтянутым, но до культуриста, да и просто атлета я явно не дотягивал. Над мышцами мне еще нужно много работать. Кстати, а почему бы не начать прямо сейчас?