Беглец, стр. 30
С трудом поднявшись, я еще раз оглядел поляну с телами и подумал: вот будет пиршество для местных хищных зверей. Нацепив на себя перевязь с клинками мастера и проверив, хорошо ли они выходят из ножен, я задумался. А что, если?.. Нет, ведь может сработать! Мне все равно нужно тренироваться и периодически полностью опустошать свой магический резерв, расширяя его емкость. Приняв решение, я снова уселся на землю, занял удобное положение и расслабился. Мысленно воссоздав у себя в сознании моего знакомого пушистика, я подтянул всю энергию, что кружила вокруг, и напитал ею свой зов. Этот зов был рассчитан на всех кэльвов в округе и подобно эхолоту волнами расходился от меня во все стороны. Я звал:
«Сюда!... Здесь есть пища... Здесь есть мясо... Все сюда...»
Через пятнадцать минут такого зова я полностью опустошил свой магический резерв и прекратил попытки. Со вздохом поднявшись, я подумал, что ничего не получилось, и принялся собираться. Вскинул на плечо лук в чехле, лучший из всех, что нашел у эльфов, мощный, тугой, местами украшенный затейливой резьбой. Туда же отправил сумку с продуктами и... замер. Потому что стремительный рыжий блик выскочил из кустов и остановился передо мной, превратившись в кэльва. Я постарался передать ему волну дружелюбия и показать, что нападать на него я не собираюсь. Затем промелькнуло еще несколько рыжих молний, и вскоре передо мной, напряженно застыв, стояли десятка полтора пушистиков, глядя мне в глаза. Один из них размерами и окрасом немного отличался от остальных – он был крупнее, а шерсть была серой в черных пятнах. Я мысленно сказал всем:
«Я не враг вам. Я добыл вам еду. Насыщайтесь и расскажите всем, что на этой поляне находится много вкусного мяса!»
Поразительно, но кэльвы меня поняли. Это я осознал сразу же, потому что после моего обращения напряжение ушло из их тел, они перестали смотреть мне в глаза. Некоторые стремительно унеслись обратно в кусты, а многие сразу же разбрелись по поляне, выбирая тело себе по вкусу и впиваясь в него клыками. Я удовлетворенно улыбнулся, поднял второй баул, вскинул его на другое плечо и, развернувшись, стал уходить.
«Спасибо, хозяин!»
Эта мысль заставила меня обернуться. Я увидел серого кэльва, что не стал насыщаться вместе с другими, а остался на месте и смотрел мне в глаза. Это он послал мне ее, понял я. Значит, они точно разумны.
«Я не хозяин», – подумал я в ответ.
Недоумение кэльва ясно хлынуло мне в мозг, рождая смутные образы:
«Хозяин... накормил... не приказывает... почему?..»
Глядя ему в глаза, я послал свою мысль:
«Я не хозяин, я друг!»
«Друг?..» – недоуменно донеслось в ответ.
Я постарался объяснить:
«Друг может помочь. Друг не нападет и не причинит боль. Друг может накормить, но не будет приказывать!»
Недоумение ушло из глаз кэльва, и я почувствовал, что он понял.
«Друг», – пришла ко мне его мысль, наполненная какой-то уверенностью.
Серый кэльв медленно подошел ко мне и потерся о ногу, как большой домашний кот. Осмелившись, я протянул руку и провел пальцами по его густой шерсти. Кэльв замер. Я наклонился и заглянул ему в глаза. В них не было неприязни или злости, только недоумение. Приободрившись, я продолжил гладить его по шерсти, положа вторую руку на загривок и ласково почесывая там. Пушистик расслабился, а потом и вовсе зажмурился, и на меня хлынула волна удовольствия и радости.
Так я стоял еще несколько минут, гладя вконец расслабившегося кэльва, который уже начал урчать, как большая кошка. Друге кэльвы, прервав трапезу, тоже стали подходить ко мне, требуя, чтобы я и их приласкал. Мне это было несложно, а потому я, скинув сумки, опустился на колени, гладя диких котов и получая от них ощущение невыразимого счастья. Некоторые, зажмурившись, стояли молча, другие урчали от удовольствия, один даже облизал в благодарность мне лицо. Язык дикой кошки оказался очень жестким и шершавым, поэтому в дальнейшем я не позволял им это делать. В конце концов, перечесав больше десятка кэльвов, и не по одному разу, я с сожалением поднялся, передав им свою мысль:
«Простите, ребята, мне нужно уходить».
Разочарование, нахлынувшее на меня, было таким явным, что у меня даже возникла идея остаться. Но, рассмотрев вариант жизни в роли чесальщика для стаи кэльвов, я поспешил от него отказаться.
«Я еще вернусь когда-нибудь», – подумал я.
Кэльвы смотрели, как я вскидываю сумки на плечи, я слышал их благодарность, сожаление и мысли, в которых чаще других проскальзывало слово «друг». Кивнув на прощание, я пошел в сторону тропинки, на которой меня встретили разбойники. Уже в кустах меня догнала прощальная мысль Серого:
«Мы будем ждать, друг!»
Я обернулся и посмотрел на него. Вожак стаи кэльвов дружелюбно мне оскалился. Я улыбнулся в ответ, показав зубы, и послал свою мысль:
«До встречи, пушистики! Хорошей вам охоты!»
То ли вой, то ли боевой клич диких котов раздался на поляне.
Интересно, думал я, размеренно шагая по выскочившей мне под ноги тропинке, ведущей на север, почему с эльфами мне так не повезло, а с кэльвами – наоборот? Ведь с пушистиками оказалось несложно общаться, я чувствовал их, как себя. Неужели я не смог бы сделать так с эльфами в самом начале? Что же послужило причиной моего конфликта? Нет, такие мысли к результату не приведут. Буду обходиться тем, что есть – кэльвы хорошие, а эльфы – гады. И все! А то скоро додумаюсь до такого, что пойду назад к лесному народу объясняться и закономерно получу пару стрел в особо важные органы или буду пущен на удобрение для Ритуального дерева. Тоже еще гадость редкая – росянка-переросток. И надо же такому быть, чтобы весь народ ему поклонялся, как духу леса. Нет, эти эльфы явно чокнутые! Многовековая изоляция явно не пошла им на пользу.
И не пойдет! Ведь в селении осталось всего несколько сотен эльфов, и приятно осознавать, что сам я приложил немало усилий к сокращению эльфийского поголовья. Да еще и двух магов убил, которые могли приготовить их эликсир жизни. Им теперь вовсе несладко придется, без универсальной аптечки-то. Ведь эликсир им не приготовить, даже если они решат покопаться в книгах из библиотеки учителя. Там многого нет, а пару мелких деталей мне учитель растолковывал только на практике, ведь градусник эльфам неведом – нельзя точно определить, когда снимать отвар с огня. А там есть несколько особых травок в составе – чуть переваришь, и получишь вместо лимэля очень верное средство от запора. Помню, сам когда-то пытался экспериментировать. Неприятные остались воспоминания... А если один хитрый цветок сварить с его листьями, как и написано в рецепте из книги, то действие лимэля будет очень и очень слабым. В общем, подводных камней там достаточно. Недаром рецепт этого зелья столетиями передается только из уст в уста.
Так что у эльфов теперь настанут тяжелые времена. А если будут и дальше посылать своих на мои поиски, то вообще останутся без защитников. Не думаю, что кэльвы их спокойно пропустят. Я даже и не знал, что пушистиков здесь живет так много. И самое главное, я не ожидал, что мне удастся наладить с ними контакт. Так что можно сказать, эльфы сами нарвались. Встретили бы меня ласково и дружелюбно, вместо того чтобы бить по голове, сейчас бы могли уже не бояться кэльвов и жить себе спокойно. А связались со мной и получили в ответ смерть двух своих магов, трех десятков стражей и пары молодых недоумков с пацаном. Так что все вышло по их книге – Убийца принес с собой многие смерти ушастикам.
Решив напоследок, что впредь надо больше доверять пророчествам, я вышел из леса на большую дорогу, в которую вливалась моя тропинка. Наверное, здесь разбойники выходили на охоту, понял я. Именно тут проезжают телеги, караваны, судя по глубоким колеям, а значит, в какую сторону я ни пойду, обязательно выйду к какой-нибудь деревне или городу. Я решил пойти направо, все дальше на северо-восток, разумно полагая, что сходить налево всегда успею.
Глава 11
Деревня
Не прошло и получаса, как меня догнала телега с лошадью (а куда же без нее?). На телеге восседал сухонький мужичок. Увидав меня, спокойно стоящего посреди дороги, он заволновался и запричитал: