Премьера без репетиций, стр. 12

– Взглянуть бы на этого святого бандита? Церковь-то закрыта.

– Церковь закрыта. Ключ у священника, а он пропал.

– Может, взломать?

– Не стоит. Вдруг церковь заперта не случайно? Впрочем, можно посмотреть ночью.

– Ночью?.. Почему ночью?

– Днем несподручно. Привлечем внимание. На окнах там решетка, сами окна узкие. А вот на крыше листы железа отошли. Можно оттянуть и пролезть. Вы – человек молодой, тренированный. Залезете – поможете мне…

– Зачем вам?

– Я покажу, где это.

– Вдвоем плохо. Вы, Паисий Петрович, лучше подстрахуйте на улице. Темнеет рано…

– Ладно, подумаем. А вы, поговаривают, зачастили в лес. Надеетесь там встретить кого-нибудь? Напрасно. Вряд ли они так открыто гулять станут. Я лично пока никого не видел. – Паисий внимательно посмотрел на Алексея. – Уж не дочка ли Филиппа тому причина?

Алексей не ответил.

– Любовь, молодой человек, прекрасна. Но в прошлом году ее назвал своей невестой Чеслав Лех. Она отвергла его, И все же…

– Чеслав? Кто это? – удивленно спросил Алексей.

– Правая рука Барковского. Его цепной пес. Любому готов перегрызть горло за хозяина. Да и за себя… А раз пан здесь, не исключено, что и он при своем хозяине.

16 октября 1939 год

МИНСК

Сводка писалась легко. Астахов даже и не останавливался, формулируя фразы.

«…В городе Белостоке задержан переодетый в штатское платье бывший белопольский ротмистр Вельчинский М. К., намеревавшийся совершить переход через границу, временно установленную на участке Ломжа – Белосток. При проведении обыска, у последнего в доме был обнаружен большой подземный тайник. В нем изъято: патронов – 300 тысяч, гранат – 1357 шт. и четыре ящика взрывателей к ним, пулеметов – 3 шт., 40-мм зенитная пушка с полным боекомплектом. Склад предназначался для действовавшей в окрестностях города Белостока и самом городе фашистской группы «ОЗОН», пытавшейся объединить реакционное подполье для вооруженного выступления против частей Красной Армии, надеясь на помощь немецких войск. Работа по ликвидации группы «ОЗОН» продолжается».

Астахов услышал, как скрипнула дверь, и поднял голову. На пороге стоял заместитель начальника управления Ягупов.

– Пишешь? – Он сел в кресло у стола. – Давай прочту. Это все ладно, – одобрительно сказал Иван Григорьевич, возвращая неоконченную сводку. – Как другие банды?

– «Круля» добили вчера. Прижали к реке, и те быстро кончили сопротивление. Остатки банды Вацлавского сдались. – Астахов взял папиросу, но курить не стал. – Об «ОЗОНЕ» вы читали. Напряженность обстановки спадает. Приграничная зона практически очищена от бандгрупп. Вот только эта болотная заноза!

– Как они сейчас?

– Да никак. Затаились в болотах.

Ягупов удивленно посмотрел на Астахова.

– А не допускаешь ли ты, Сергей Дмитриевич, что это боевка того же «ОЗОНА»? А Барковский, видя ситуацию, решил вернуться восвояси.

– Не думаю. Скорее выжидает чего-то.

– Но, согласитесь, странно: после относительно активных действий – вдруг полное затишье.

– Эффективность их действий за прошедшее время была небольшой. Последнее задание, если исходить из того, что Барковский – командир этой группы, они так и не выполнили. Да и своих целей он еще не достиг. Пан ищет сокровища из бывшей своей коллекции. Но большая ее часть у нас в руках.

– Как проходит операция, учитывающая его «интересы»?

– Работаем. Только после событий у шоссе вряд ли он сломя голову кинется в засаду.

– А вдруг, Сергей Дмитриевич, он уверен, что мы не знаем, кто он такой? Вон ведь какую таинственность развел.

– Думаю, что Барковский не дурак и понимает, что столько времени оставаться невидимкой невозможно… Тем более что рядом с ним Чеслав Лех… а эта фигура известна каждому крестьянину.

– Нравится мне, Астахов, твоя оперативная хватка. Но вот некоторых мелочей ты, человек не местный, знать не можешь. Барковский – настоящий пан. А значит, остальных он считает ниже себя во всех отношениях. Это у них, шляхтичей, с молоком материнским внутрь попало. Что же касается населения… Тут и белорусы живут, и поляки, и украинцы… Чего им всем делить? Бывшие долги панам? И банды им не нужны. Я помню, вы к этому коллекционеру живописи своего «художника» послали. Ну и как?

– Вчера получил подробное сообщение от Богомольца. На пособников банды «художник» пока выйти не сумел. Хотя все сделал правильно. Чуть подождать, и, думаю, выйдут они на него сами. Новых людей у болот тоже пока не появилось. Только вот, кажется, влюбился парень.

– Что ж плохого? Дело молодое.

– Может, и так. Но за девушкой этой перед тем, как с молодым паном уехать, Чеслав Лех ухаживал.

– А не может эта девушка быть ниточкой к банде? Если Чеслав ходит к ней…

– Думал уже. Девушка – дочь лесного объездчика. Отец – мужик простой, но уж очень скрытный. Живет по принципу: ни вашим, ни нашим. А дочь не в него. Посмелее… Она еще тогда Чеславу от ворот поворот дала. И вот представим его состояние. Девчонка отказала ему, подручному пана! Предпочла замухрышку, голь перекатную. Да сейчас попади к нему в руки Алексей, трудно представить, что будет!

– Да, ситуация… Что думаете предпринять для скорейшей ликвидации банды?

– Подготовлена система засад на основных путях, где они могут появиться. Еще вот что: «полковник» не будет хранить награбленные картины в болоте, в сырости. Значит, есть у него тайники. Завтра выставим засаду в его бывшей усадьбе и еще в двух-трех перспективных местах.

– Что радиоперехват?

– Ничего не дает. Они рацией не пользуются.

17 октября 1939 год

ИМЕНИЕ «БАРКОВСКОЕ»

Рябову сразу не понравился этот двухэтажный особняк. Еще в сумерках, расставив посты и проинструктировав бойцов, он долго бродил по нему. Ходил туда-сюда по длинной анфиладе комнат, а предчувствие чего-то нехорошего не покидало его.

Темно на улице. А в комнатах, пропахших недалеким болотом, еще темней. Чувствуешь, будто трясина уже затянула.

Рябов зябко поежился и поправил накинутую на плечи шинель, на всякий случай пощупал кобуру, снова пошел, не торопясь, по анфиладе. Произойдет ли сегодня что-нибудь? Честно говоря, находиться в роли подсадной утки и заманивать к себе охотника ему не нравилось…

Вот как расценить сегодняшний эпизод? Рябов со своей группой (первая еще затемно незаметно прошла сюда и организовала засаду) целый день лазил по имению. Часа через полтора появилось несколько мужиков. Степенно поздоровались, поговорили о том о сем. А глаза с хитринкой. Ждут, когда начальник скажет основное – зачем в имение приехал. Понял Петр Николаевич, чем вызвано сдержанное любопытство. Понял и таить цель приезда не стал.

Предложил он мужикам вместе богатства, которые, говорят, пан где-то здесь спрятал, поискать. Молчали мужики. Объяснил он, что это сейчас народные богатства, а пан их награбил, эксплуатируя их же, мужиков. Но у тех лица стали скучными и чужими, и они под разными предлогами начали расходиться. Только один с интересом смотрел на Петра Николаевича. Его окликнули: «Эй, Нестор! Пойдем!» Но тот будто и не слышал. Подошел к Рябову, закивал головой и сказал: «А-а-а! Гостей ждешь? Праздник? Огоньки, фонарики? Придут и к тебе небось!» – и вдруг неожиданно громко рассмеялся.