Лунное притяжение, стр. 8

Абигейл посмотрела в направлении замка, где ее родители развлекались и совсем не думали, что в ночь перед принудительной свадьбой на ее глухую дочь могут напасть.

— Не мне об этом говорить.

— Ты — сестра Эмили. Женщина, на которой я должен жениться.

Абигейл кивнула, откидывая назад свои волосы возбужденным жестом, для которого у Сибил нашлось бы замечание.

— Вы — Талорк, лэрд Синклеров. Я поняла это в тот момент, когда вы оказались передо мной. Вы держитесь как лэрд.

Глаза Талорка опасно сузились, и она подумала, что оскорбила его своим как всегда неуместным замечанием. Синклер подошел к ней, и Абигейл захотелось отступить, но она заставила себя не делать этого.

Она должна смело с ним встретиться, или же навсегда потерять себя в страхе перед издевательствами.

Возможно, он думал, что она попытается избежать поразительно нежного прикосновения пальцев к ее щеке, но она не сдвинулась. Дрожь удовольствия от столь незначительной ласки распространилась по всему ее телу.

Без сомнения, она задумается о своем здравомыслии завтра, но в тот момент была затронута та часть ее души, которую она, думала, уже потеряла. Как это могло быть?

— Кто тебя ударил? — кончик его пальца мягко прошелся по менее болезненному ушибу Абигейл. Ушибу от удара Сибил по щеке.

— Это не имеет значение.

Он не отвечал, но при этом и не убирал свою руку. Как будто он желал, чтобы она ответила ему.

И Абигейл не могла противостоять его воле. Она вздыхала:

— Моя мать не очень обрадовалась моему ответу.

— Мать? Не отец?

— Нет. Сэр Рубен никогда не поднимал на меня руку.

— Так уж и никогда?

— Никогда.

Талорк кивнул, а затем нахмурился еще больше, отодвигая в сторону край ее платья возле шеи:

— Здесь есть другой ушиб. Этот более безобразный.

Это слово повергло ее в отчаяние, как ничто другое до этого не могло. Нет, Абигейл не могла претендовать на красоту. Она не имела ничего, что сделало бы ее идеальной женой для этого могущественного лэрда.

Единственной ее надеждой было то, что он не обнаружит правду о ней, прежде чем они отправятся в Хайленд. Абигейл отступила за пределы его досягаемости, скрываясь за занавеской:

— Я сожалею, что мой вид вызывает у вас недовольство.

— Я этого не говорил.

— Нет, девушка, он говорил это относительно твоего ушиба. И было бы лучше, если бы ты сказала ему, кто это с тобой сделал, — произнес другой великан.

Абигейл только и успела уловить его слова, и это напомнило ей, что они были не одни, и что она должна была наблюдать также за другим воином, чтобы перед свадьбой никто ничего не заподозрил.

Абигейл сдержала вздох разочарования. Кто его знает, что он говорил перед этим. Она должна быть более осторожной.

— Это сделала моя мать, — произнесла девушка, удостоверившись, что видит лица обоих воинов.

Лицо Талорка потемнело от ярости:

— Она избила тебя. Почему?

Всю свою жизнь Абигейл умалчивала о своем физическом недостатке, но она давно себе пообещала больше, ни о чем не лгать. Никогда.

— Я не хотела бы этого рассказывать.

— Мне ты все скажешь.

Глава 3

— Возможно, идея этого брака ей не больше понравилась, чем вам, Талорк.

Светловолосый великан, казалось, был удивлен таким предположением.

— Ты находишь это забавным, Найэл? — потребовал Талорк ответа у другого воина.

— Немного, — ответил Найэл, совсем не испугавшись грозного тона лэрда.

— Это действительно так? — спросил Талорк Абигейл.

— Да.

— Тебя избивали, пока ты не дала своего согласия? — спросил Талорк с отвращением.

— Я не согласилась.

— И все же ты здесь.

— Сэр Рубен сказал мне, что я смогу выбирать, как поступить, как только посмотрю в ваши глаза.

Что-то, наподобие уважения промелькнуло во взгляде Талорка.

— И теперь ты смотришь мне в глаза.

— Да.

— Ну, и?

— Что бы вы сделали, если бы узнали, что это мой отец избил меня? — спросила она вместо ответа.

— Убил бы его.

— Вы бы не ударили женщину?

Талорк ощерился:

— Я не англичанин.

Впервые с тех пор, как Эмили покинула замок сэра Рубена, Абигейл испытала желание засмеяться. Талорк действительно презирал англичан, и она нашла это совсем не пугающим, а даже забавным в этой ситуации.

Он даже не мог подумать, что горец может ударить женщину. Этот факт как ничто другое успокоил ее.

— Ты находишь это забавным? — спросил другой воин.

— Высокомерие вашего лэрда кажется мне забавным, — прошептала Абигейл, оправдываясь. — Его предположение о том, что только англичанин может избивать женщину, уменьшает мой страха перед тем, что должно произойти.

Ей не нужно было оправдываться, но Абигейл очень волновалась. Ни один из воинов, казалось, не обратил на это никакого внимания.

— Он также и твой лэрд, — сказал Найэл.

— Он будет моим лэрдом в том случае, если я выйду за него.

— Ты выйдешь за меня. — Абигейл не могла услышать тон Талорка, но уверенность в его глазах не оставляла места для сомнения. Совсем.

— Вы, конечно, обрадуетесь, если сэр Рубен откажется от соглашения о браке, — не смогла Абигейл сдержаться от высказывания.

— Я был бы оскорблен и вынужден был бы убить его. — Он не выглядел особенно обеспокоенным такой возможностью, и при этом он, казалось, говорил серьезно.

Абигейл почувствовала, как холодная рука страха сжала ей сердце. Вероятность того, что Талорк объявит войну ее отчиму в случае, если он, в конечном счете, обнаружит ее обман, только увеличилась.

— Почему оскорблен? Вы же ненавидите англичан.

— Так и есть.

В животе у Абигейл похолодело, и она на минуту забыла об отчиме.

— Тогда вы и меня ненавидите тоже.

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Он не испытывает ненависти к невинным, — пояснил Найэл.

Талорк оглянулся через плечо на своего воина, потом обратно посмотрел на Абигейл и пожал плечами:

— Я не испытываю ненависти к невинным.

Было что-то в том, как он это произнес и в выражении его лица, что подразумевало, что для него слова англичан и невинность были противоположны друг другу. И все же Талорк сказал, что он не испытывает к ней ненависти.

Она искала правду в его пристальном взгляде. Абигейл знала, что такое ненависть. Она прожила со своей родной матерью много лет. Поза Талорка не была воинственной, его поведение и отношение не было презрительным. Он стоял с полной готовностью к действию, и не было похоже на то, что ему скучно и есть более важные и интересные вещи, чем разговаривать со своей невестой-англичанкой.

Даже если он не предпринял никаких усилий, чтобы при полном параде встретить Абигейл, когда она приехала. И, внезапно, в ее голове промелькнуло предположение, что этот акт пренебрежения предназначался для ее родителей, а не для нее.

Когда Талорк смотрел на нее, в его глазах читалась осторожность и беспокойство. Было там также недоверие, даже разочарование, хотя из-за чего, она не знала. Но ненависти в его взгляде не было.

Абигейл знала, что, как только он узнает о ее неспособности слышать, он отречется от нее как от жены. Он может даже возненавидеть ее, но у нее не было выбора. Если бы она как-то помешала браку, Сибил нашла бы способ наказать Абигейл намного более строго, чем просто побить. Единственный путь к ее свиданию с Эмили лежит через брак с этим мужчиной.

Кто еще может ненавидеть англичан, но не испытывать ненависти к ней.

— Я выйду за вас замуж.

Талорк кивнул, как будто это уже было решенным вопросом. Без сомнения, в его уме, это так и было. Он казался тем типом человека, который всегда получает все, что ни пожелает, и никто не смеет стоять у него на пути.

— Мы, Синклеры, никогда не бьем женщин, но мы всегда убиваем тех, кто нас предает.

Как только до Абигейл дошел смысл сказанного, она вздрогнула:

— Я никогда не предам ваш клан.