Муки сердца, стр. 20

Он мой муж, потрясенно подумала она. И так же резко отмела эту мысль. Она не станет думать об этом человеке как о своем муже, ибо слишком хорошо знает, что уж он-то не считает ее своей женой. Частное соглашение — это не нормальный брак. Взгляд ее прекрасных глаз словно застыл. Кимберли стянула с пальца золотое колечко, с минуту изучала его, презрительно скривив губы, а потом положила его на столик.

— Забери его, — равнодушно бросила она. Агостино посмотрел на нее так, словно она влепила ему пощечину. На его лице проступил лихорадочный румянец — он кипел от гнева.

— Ты поразительно красивая женщина, но иногда ты выводишь меня из себя! — прошипел он. — Зачем понадобилось снимать кольцо сейчас, когда мы наедине?

— Оно мне мешает. — Избегая его пронзительного взгляда, Кимберли откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Агостино ведет себя так, словно она смертельно ранила его. Но Кимберли не собиралась носить кольцо, которое ей рано или поздно придется снять. С этой мыслью она и уснула.

Агостино тронул ее за плечо, лишь когда самолет приземлился.

— Попутчик из тебя никудышный, — спокойно заметил он.

Кимберли вспыхнула.

— Извини. Я так устала…

— Ты удивишься, но я это понял.

Они пересели в вертолет, чтобы проделать заключительную часть путешествия на небольшой остров, принадлежащий Агостино. Перелет не доставил Кимберли удовольствия.

— Мы почти на месте. Я хочу, чтобы ты увидела остров, когда мы подлетим к заливу, — сказал Агостино. Его теплое дыхание коснулось ее щеки. Пилот подал сигнал о снижении, а Кимберли изо всех сил вцепилась в подлокотники. — Смотри. — Агостино пытался подбодрить ее, но она крепко зажмурила глаза, а губы раскрылись сами собой, повторяя слова молитвы.

— Я забыл, что ты боишься высоты, — с сожалением пробормотал Агостино, помогая жене сойти на твердую землю. — Я всегда добираюсь до острова на вертолете. Тебе тоже придется иногда им пользоваться.

Кимберли бросила в его сторону взгляд, полный отчаяния.

— Ты родился на свет, чтобы мучить меня?

Его обжигающий взгляд вновь скользнул по ней, чувственные губы насмешливо изогнулись.

— С удовольствием, любовь моя… в постели.

Глава 8

Нежный румянец слегка тронул бледное лицо Кимберли.

В тридцати шагах от них на живописном берегу стояла роскошная белая вилла. За ней виднелась полоска золотистого песчаного пляжа, и довершала великолепие искрящаяся под лучами солнца морская лазурь.

— Я родился здесь. С тех пор как умер мой отец, остров принадлежит мне. — Небрежно обняв жену за талию, Агостино повел ее к вилле. — Ты удостоена огромной чести. Я еще никогда не привозил сюда женщину.

Через уютный холл они прошли в огромную гостиную. Кимберли медленно обвела взглядом стены, увешанные картинами, полки с книгами и фотографиями. Настоящий семейный дом.

— Он совсем не похож на твои апартаменты! — Она не скрывала удивления.

— Мы здесь одни. Я отпустил всех слуг.

Кимберли невольно сжалась. Его горячие губы коснулись нежной кожи за ее ухом. В ответ раздались лишь частые удары сердца. Она вся задрожала. Ноги вдруг стали ватными. С многозначительным смешком Агостино подхватил ее на руки, словно она была легкой как перышко, и понес куда-то по бесконечному коридору. У Кимберли оставался еще один шанс. Она нервно облизнула губы.

— Агостино, — торопливо зашептала она. — Я знаю, ты думаешь, что я спала с…

— Я не желаю ничего слышать о мужчинах, опередивших меня, — жестко отрезал он, и его черные глаза гневно сверкнули, — Ты не можешь просто помолчать?

Умолкнув под его неожиданным натиском, Кимберли неуверенно прикусила губу. Мгновение спустя она уже стояла на пушистом ковре в красивой уютной спальне. Все внимание ее поглотила кровать.

Агостино вновь заключил жену в объятия и с наслаждением вдохнул запах ее волос. Прижав к себе ее податливое тело, он потянул вниз молнию платья. Прохладный воздух коснулся ее обнаженных плеч и сразу сменился жаркими прикосновениями настойчивых губ. Кимберли натянула платье и немного отстранилась.

— На самом деле, — торопливо заговорила она, — я только хотела сказать, что у меня нет никакого опыта!

— О Боже… — Агостино резко отпустил ее и заметался по комнате. Сорвав пиджак, он отшвырнул его. Его глаза метали молнии.

— Прости, что… — начала было Кимберли.

— Зачем ты это делаешь? — прорычал Агостино, яростно срывая галстук. — Неужели ты думаешь, что мне нужна твоя дурацкая ложь? Что я поверю сказкам?

Стоя посреди комнаты в платье, с беспомощно обнаженным плечом, Кимберли опустила глаза в смущении и отчаянии. Если Агостино так задевает лишь намек на ее неопытность в постели, остается лишь догадываться, какой взрыв повлечет за собой заявление о полнейшем неведении в этом деликатном вопросе. А ей вовсе не хотелось оказаться в постели с разъяренным монстром.

— Дело дойдет до заявлений, что мужчина, с которым ты жила два года, не прикасался к тебе. Не смей лгать, — произнес Агостино, подчеркивая каждое слово. — Я не желаю слышать о твоем прошлом. Я принимаю тебя такой, какая ты есть. У меня нет выбора.

Кимберли попыталась поправить платье и открыла было рот, чтобы ответить, но он перебил ее:

— Зачем ты изображаешь из себя оскорбленную невинность? Хочешь заставить меня мучиться угрызениями совести?

Кимберли вспыхнула.

— Ты думаешь только о сексе.

Отразив очередное нападение, она смело встретила пронзительный взгляд черных глаз и вздернула подбородок. Оскорбленная невинность? Да как он смеет? В ее прекрасных глазах зажегся гневный огонь. Воцарившаяся тишина оглушила обоих. Кимберли медленно подняла руки.

Агостино замер, вперив в нее изумленный взгляд. Платье скользнуло к ее ногам, и его глазам открылась безупречная фигура в прозрачных белых трусиках и кружевном бюстгальтере. У него, казалось, перехватило дыхание. Шагнув из платья, Кимберли бросила в его сторону взгляд, достойный роскошной куртизанки, уселась на кровать и небрежно скинула туфельки.

— Чего ты ждешь? Белого флага? — сухо поинтересовалась она, довольная произведенным эффектом.

— Меньше театральности и побольше тепла и энтузиазма, — произнес Агостино с неожиданной холодностью. Он подошел к кровати и как-то странно взглянул на Кимберли. — У меня возникло сильное подозрение, что с тобой в постели невероятно скучно, потому что ты абсолютно не понимаешь, что я сейчас чувствую.

Кимберли закрылась рукой, словно защищаясь от удара.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты уже близка к разгадке. — И, вновь обескураживая ее, черные глаза зажглись весельем. Он принялся расстегивать пуговицы своей рубашки.

— Это угроза? — едва слышно пролепетала Кимберли.

— Страх или надежду я слышу? — С тихим и невероятно сексуальным смехом Агостино снял рубашку и насмешливо заглянул в широко открытые зеленые глаза. — Твое лицо…

Кимберли изо всех сил старалась скрыть смущение.

— А что касается постоянных мыслей о сексе… — Он запнулся. — Разве ты не знаешь мужчин? Я много дней хранил обет воздержания. Я не привык ждать и бороться за то, чем хочу обладать. Когда у тебя есть все, приобретает огромное значение…

— Когда ты наконец получаешь желаемое, у тебя не остается ничего, так? — робко вставила Кимберли.

Агостино приподнял иссиня-черную бровь.

— Будь проще, — посоветовал он, даже не вникая в смысл ее замечания. — Время все расставит по своим местам. Я живу настоящим, тебе тоже следует этому научиться.

Он раздевался с удивительной легкостью. Кимберли не могла оторвать от него взгляд. До появления Агостино она и не представляла, что мужское тело может быть столь прекрасно. Но его смуглые широкие плечи, узкие бедра и длинные сильные ноги вызвали у нее внезапную сухость во рту, учащенное сердцебиение и неожиданную влагу на ладонях…

— С момента нашего бракосочетания ты была так спокойна… Ты и сейчас возлежишь на моей кровати, как прекрасная каменная статуя. — Одним неторопливым ленивым движением Агостино стянул черные плавки. — Если бы это не было так нелепо, я мог бы подумать, что ты боишься меня.