Связанные кровью, стр. 13

Но он этого не сказал. Для первого свидания слишком много информации. Он нахмурился, как будто обдумывал вопрос. "Что-то среднее между кровью девственницы и кровью ребенка."

Ее челюсть отвисла. Это того стоило, увидеть ее с таким выражением на лице. Она получила, что хотела и не знала, что с этим делать. Когда она вновь заговорила, то каждое слово произносила отдельно. "Ты — меня- разыгрываешь."

"Ты права, разыгрываю." Уже появилось недоверие на лице. "Дети не стоят тех усилий, а с девственницами скучно."

Теперь она уже смеялась, и даже захлопала в ладоши от удовольствия. "Мне всегда было интересно — всегда хотелось узнать — это просто фантастически! Ты не прикалываешься надо мной? На самом деле? Скажи, а оборотни тоже существуют? Демоны? Ты можешь превращаться во что пожелаешь? Ты мертв?"

Грегори ухватился за последний вопрос, как за последний вагон уходящего поезда. "Мертвый? Как бы я тогда управлял клубом, если был бы мертвым?"

"Неживой, я имею в виду."

"Нежить. Я, блин, ненавижу этот термин. Ты либо живой, либо мертвый, и разница вполне очевидна. Быть неживым — то же самое, что быть чуть-чуть беременной. А такое невозможно."

"Мне хочется верить, что существуют все виды промежуточного состояния, места, о которых мы ничего не знаем, или не понимаем."

"Может и существуют такие миры, Мадлена, но я о них ничего не знаю." Пока он говорил, то заметил, как на нее накатила грусть новой волной. Он сделает все, чтобы вернуть ее улыбку, но не знает, что сказать.

К счастью, печаль длилась недолго, пока любопытство не достигло своего апогея. "А твои братья…тоже?"

"Ага, вся семья."

"Значит, ты таким родился? Это…наследственное?"

"Совершенно верно. Мы все натуральные. Даже органические, если так можно выразиться."

Улыбка вернулась. Хвала Господу Богу. "Вау. Только представь, кучка проголодавшихся маленьких вампиренышей. Какой кошмар должно быть."

Грегори закатил глаза, когда несколько воспоминаний всплыли в его памяти. Алекс струей извергает целую пачку попкорна на их тетю Софи. Или, как Михаил тащит миссионера — мормона домой, планируя спрятать его в их комнате и использовать в качестве удобной закуски. Грегори предпринимает неудачные попытки полететь. Но это было по вине Михаила. "Поговори на эту тему с моей мамой. Она немного того, и наверное по этой же причине."

"Когда — "

"Эй, мне кажется, сейчас моя очередь задавать вопрос."

Все эти разговоры о вампирах, оказывается, превратились для Мадлены в приманку, а ему не хотел выдать все свои козыри зараз.

"Еще один вопрос." Щеки ее зарделись. "Когда мы вместе, тебе хочется…. не знаю, как правильно выразиться."

"Попробовать тебя." Его голос звучал так хрипло, что ему стало стыдно, но он знал, что от нее ничего не скрыть. "Да. Но я сделаю это, если только ты сама попросишь. Это не будет так, будто я тебя убью, или что-то в этом роде. Ничего такого, как это показывают в паршивых фильмах. Все будет…красиво."

"Понятно." Она еще сильнее покраснела. Он должен быть польщен, видя ее такой потрясенной, но был настолько смущенным, или стесненным, или что бы это ни было. Не было приятно вовсе. Он чувствовал себя развратником за то, что так сильно желал ее.

"А сейчас, можно мне задать свой вопрос?" спросил он и она легким жестом руки дала согласие, все еще держа свой взгляд прикованным к пиву. "Ты не хотела бы встречаться с вампиром?"

В ответ она разрыдалась.

Глава 5

"Мадлена?"

Вампир или нет, а Фостин был, как и любой другой мужчина — слезы его пугали. Она посмотрела в его лицо, такое раненное и беспомощное перед глазами плачущей женщины, и знала, что, в некотором смысле, ему даже хуже, чем ей.

"Прости меня." Она пыталась остановить слезы. "Просто, день был очень долгим, и я устала. Я бы хотела вернуться домой."

"Конечно." Он достал свой телефон. "Хани? Отправишь машину к бару Оу- Салливан на углу Мэдисон и Ист -41? Все нормально? Позже."

Когда он закончил разговаривать по телефону, между ними воцарилась мертвенная тишина. Почему он должен быть таким замечательным? Даже если он и не тот чертов вампир— субъект многих ее эротических фантазий — Грегори Фостин ее пленил. И добрый лорд знал, что она к нему не равнодушно дышит. Тембр его голоса, грация пальцев, эта новая, необычная доброта, которую излучает его лицо — все вместе было разрушительно. Итак, она рыдала, как идиотка, над тем, чего никогда не сможет получить.

"Мы можем подождать на улице? Мне нужен свежий воздух."

Больше походило на то, что она хотела поскорее спрятаться от его глубоко посаженных и вопрошающих глаз.

На улице неловкость продолжалась. Они шаркали ногами по обочине, белые клубы дыхания зависли между ними. Слезы все еще лились ручьем. Она промокнула глаза и вытерла нос своим шарфом, но, все же, решила ехать домой. Холодный сырой ветер продувал насквозь.

"Прости меня." Он засунул руки в карманы. "Я знаю, это слишком много, чтобы принять все, вот так сразу."

"Дело не в тебе!" она рыдала, расстроенная, и знала, что так говорят именно тогда, когда все с точностью до наоборот.

"Иди сюда, стой здесь." Взяв за плечи, он прислонил ее к стене паба, а сам закрыл своим телом от ветра. Это было так мило. Ей захотелось упасть прямо там, и потом, и покончить со всем этим. Он убрал волосы с ее лица, пытаясь заправить их за уши. "Объясни мне, что все это значит."

"Я уже сказала, я не хожу на свидания. Я не могу ни с кем сейчас встречаться."

Фостин кашлянул, чтобы прочистить горло. "Э, может тебе следует узнать, что вампиры не болеют. Мы не переносчики болезней и сами заразиться не можем."

Мэдди моргнула сквозь слезы, думая, что для него было как-то странно говорить об этом. Потом до нее дошло. "Господи, Фостин! У меня нет никакого герпеса — или еще чего хуже."

Он раскинул руки в стороны. "Ну, а, что прикажешь думать, когда я знаю, как сильно ты хочешь меня? Почему статистически?"

"А, так ты знаешь,что я хочу тебя?"

Глупо было сказать такое, несомненно, и она должна была предвидеть, что может из этого получиться. Она узнала это выражение голода на его лице — такое же было и в такси, когда он прямо- таки налетел на нее — и вытянула руку, упершись ему в грудь. Казалось, этот жест был малозначительным, чтобы устоять на его пути.

"Нет," прошептала она. "Пожалуйста." Она просто не может принять это.

Очень нежно, очень осторожно, он протянул руку через ее блокирующий жест, снял ее очки и засунул в свой нагрудный карман.

"Не надо." Новая слеза скатилась по ее щеке, горячая, в отличии, от ее кожи.

"Я должен познать всю тебя, Мадлена."

Приятная дрожь в ответ на его слова прошлась по всему телу. Он снял ее берет, и засунул его в другой карман. С продолжающейся, бесконечной нежностью, он чертил своими пальцами линии по ее лицу и шее. Затем сомкнул свои руки вокруг ее шеи и поднял их, собирая волосы наверх и укладывая на макушке.

Где-то между снятием очков и жгучими слезами, она могла видеть с трудом, но его взгляд согревал ее кожу. Он повернул ее лицо сначала в одну сторону, потом в другую. Зубы ее стучали, а внутри так мутило, что она подумала, что может вырвать прямо ему на обувь. Это послужит ему правильным уроком.

"Ты выглядишь, как королева," прошептал он. Все еще придерживая ее волосы наверху, он нагнулся и поцеловал ее. Только один поцелуй. Волшебный поцелуй принца.

О, Боже, ее бедное сердечко, теперь оно было разбито всеми возможными способами. "Грегори, я очень хочу. Но не могу."