По зову крови (ЛП), стр. 31

И укусил кончик её налившегося кровью указательного пальца. Хлынула кровь. Хелена вскрикнула от удивления… от сладкой боли и удовольствия. Он лизнул кровоточащий кончик пальца, его язык был быстр как пламя. Он щекотал, дразнил, усиливал удовольствие. Не только в её пальчике — везде. В её губах, сосках, меж её бедер, и в ногах до самых кончиков пальцев. Задохнувшись от удовольствия, Хелена кончила. Это был удивительный, отозвавшийся дрожью во всём теле, легкий оргазм. Не сильный, но накрывший её с головы до ног.

— Алекс!

Он остановился, чтобы одарить девушку понимающей улыбкой, а потом провел языком по её ладошке. Каждый нерв в руке девушки стал чувствительным до предела. У основания её ладони рот Алекса открылся, а зубы сверкнули в свете свечей, став длиннее и острее, чем она когда-либо их видела. Они сомкнулись на её приподнятом запястье.

Рука Хелены потянулась ещё ближе к Алексу и напряглась. Да, укус причинял боль, но это ощущение не было обычным, оно было ноющим, глубинным. Каждый её кровеносный сосуд, каждая вена отозвались на его зов, открылись, и кровь устремилась в его рот. Хелена наблюдала за лицом Алекса. Его глаза были закрыты. Это выглядело так, словно он молился и Бог отвечал на его молитвы.

Хелена покачнулась. Это были невероятно. Удовольствие пронзило её сознание. Её лоно. Всё её тело. Она чуть было не упала со стула.

Алекс оторвал губы от её запястья. В уголке рта виднелось пятнышко крови. Он выглядел так же изумленно, как изумлена была сама Хелена. Но всё ещё крепко прижимал к своему колену другую её руку. Оба они тяжело дышали, пока Алекс ждал, когда же Хелена, наконец, скажет хоть что-нибудь.

И она сказала.

— Ещё.

Он смёл со стола чашки и подсвечники и положил Хелену на белую скатерть. Ему нравилось смотреть на неё, вот так распростертую перед ним. Это читалось в его глазах. Казалось, в комнате не осталось ничего кроме них двоих, их темные глубины пылали огнём. Тихо, словно призрак, и точно, словно хирург, он повернул её, тщательно выбирая местечки на её теле для следующего укуса. Правая лодыжка, внутренняя сторона бедра. Впадинка за правым ухом. Каждый укус доводил её до оргазма. Каждый укус делал её всё более и более усталой. И каждый укус заставлял её жаждать следующего.

Должно быть, вот так опьянял опиум. Именно так ты однажды умрешь от наслаждения.

Алекс развязал тесёмку её платья и распахнул его. Он больше не играл с нею. Он мог укусить Хелену в шею. Мог потерять контроль и убить её, как того лося.

Его лицо напряглось от желания, он разглядывал её обнаженную кожу. Её тело выгнулось навстречу его прикосновениям. Она извивалась под его взглядом, перекатываясь с одного бедра на другое, её страх плавно перешел в бесконтрольное желание. Прикоснись ко мне. Убей меня, если захочешь, только прикоснись.

Он накрыл ладонями её груди, расстегнув бюстгальтер незаметно, словно по волшебству. Бюстгальтер упал, и её нежная, цвета слоновой кости кожа засияла в тусклом мерцании свечей, вершинки её грудей были розовыми и напряженными. Нетронутыми.

Жаждущими его поцелуев.

Его покусываний.

С губ её сорвался стон нетерпения.

— Хелена, — пробормотал он и подался ближе, склонившись так, чтобы поймать губами её груди — сначала одну, затем другую — поглаживая её соски языком, а потом втягивая вершинки в рот. Он посасывал их, пока они не набухли и не стали сверхчувствительными.

И, наконец, словно она жаждала, что он сделает именно это, он укусил её груди, оставляя по четыре отметины вокруг каждого соска, подвигая её дальше и дальше к краю преисподней, которой была грань между наслаждением и болью. Но она так и не сказала «нет». Она не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось.

Вместо этого Хелена лишь ухватилась за края стола, принимая каждый укус, словно накрывающую с головой темную волну. Тонкие струйки крови медленно проложили свой путь вниз, на живот, и стекли по её бокам.

Алекс подвинул девушку ближе к себе на колени, ещё шире открывая ранки так, что они закровоточили обильнее, омывая её тело длинными, непрерывными струями. Его низкий удовлетворенный стон прошел дрожью по её телу.

— Прекрасная. Восхитительная.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он сказал это не вслух.

Но когда она поняла, он запустил руку в её трусики.

Глубоко втянул ртом вершинку её груди, пока скользил двумя пальцами по гладкому входу в её лоно. Это случилось очень быстро. Пальцы на её ногах конвульсивно поджались. Она сделала глубокий вдох. Ещё один. И ещё. Но воздуха не хватало. Всё, что она видела, это золотистый свет.

— Кончи для меня, Хелена.

Золотой свет у неё перед глазами стал ярче, сжался в точку и взорвался, словно солнце. Алекс удерживал шею девушки, пока тело её сотрясал оргазм, и Хелена поняла, что он питался белым обжигающим светом.

Солнцем внутри неё.

Когда всё прекратилось, она приоткрыла глаза и увидела перед собой его лицо. По щекам его текли слёзы, глаза светились обожанием.

— Спасибо, solntsе moyo. Моё солнце. Мой единственный свет.

Режущий слух пронзительный визг пронзил наступившее между ними умиротворение.

В дверях стояла Лейси.

Глава 11

Лейси развернулась и побежала прочь.

Теперь уже Хелена широко распахнула глаза и послала настороженный взгляд в сторону Алекса. Рот его был перепачкан в крови и его собственных слезах. И всё тело Хелены тоже было в крови. Точно также как и скатерть. И белая рубашка Алекса.

Лейси вызовет копов.

Хелена соскочила со стола. Её ноги, ослабевшие от потери крови и только что испытанного оргазма, чуть не подвели её. Спотыкаясь, она бросилась к двери, Алекс направился следом.

Выскочив за порог и поспешно застегнув платье, она жестом велела Алексу вернуться обратно. Снег обжег босые ноги. Внедорожник Лейси с ревом разворачивался на подъездной дорожке.

— Лейси! — закричала она, помахав рукой.

Завизжали тормоза, машина остановилась и тут же распахнулась пассажирская дверь.

— Бегом, бегом, бегом! — завопила Лейси, и Хелена запрыгнула в теплый салон автомобиля. Прежде, чем она смогла что-то произнести, Лейси захлопнула дверцу.

Хелена заметила, что Алекс остановился на крыльце, на лице его читалось изумление, когда он наблюдал за отъезжающей машиной.

— С тобой всё в порядке? Как тебе удалось смыться? Я подумала, что ты мертва. И молилась Богу, чтобы это случилось для тебя быстро и безболезненно.

— Нет, со мной всё нормально.

— Милочка, ты ранена. У тебя шок. Я отвезу тебя в больницу.

— Нет, не нужно мне в больницу. Мне нужно вернуться обратно. Ты должна познакомиться с Алексом. Он всё объяснит.

— Уверена, что объяснит. При помощи бензопилы. И ведь чувствовала, что что-то не так. Мне следовало бы поторопиться. И вызвать копов. Ты оставалась наедине с этим типом несколько дней.

— Нет! То есть, да. В некотором роде.

— Когда ты не позвонила мне насчет вечеринки у Миллигана, я позвонила тебе сама, но услышала только длинные гудки. Я знала, что что-то стряслось. Тем более, на сообщения ты не отвечала.

Хелена тихо выругалась. Она оставила сотовый в своём кабинете, а домашний телефон Алекс, скорее всего, отключил, чтобы кто-нибудь не прервал его гурманскую феерию.

— Серьёзно, со мной всё было нормально. То, что ты увидела, выглядело плохо, но на самом деле всё совсем не так.

— Это называется Стокгольским синдромом, [53]золотце, — входить в положение своего похитителя.

Лейси выудила из кармана своей джинсовой куртки мобильник и судорожно принялась набирать номер.

— Не надо! — Хелена схватила телефон. Лейси попыталась удержать его, и автомобиль повело.

— Вот дерьмо! — Лейси выпустила из рук сотовый в попытке не столкнуться со встречным грузовиком. На дисплее высветились цифры 911. Хелена нажала на клавишу отмены вызова.