Эмоции и чувства, стр. 48

Активационная функция эмоций отмечается многими авторами. Э. Гельгорн (1948) считает, например, что ускорение и усиление реакций, поддерживающих индивидуальное и видовое существование живых систем, представляет одну из самых ярких черт эмоционального реагирования. Она состоит в том, что при возникновении эмоций происходит активация нервных центров, осуществляемая неспецифическими структурами ствола мозга и передаваемая неспецифическими путями возбуждения (Линдсли, 1960; Арнолд, 1967). Согласно «активационным» теориям, эмоции обеспечивают оптимальный уровень возбуждения центральной нервной системы и ее отдельных подструктур. Активация нервной системы и прежде всего ее вегетативного отдела приводит к изменениям во внутренних органах и организме в целом, приводя либо к мобилизации энергоресурсов, либо к их демобилизации. Отсюда можно говорить о мобилизационной функции эмоций.

Об этом же пишет П. В. Симонов (1987): «Будучи активным состоянием системы специализированных мозговых структур, эмоции оказывают влияние на другие церебральные системы, регулирующие поведение, процессы восприятия внешних сигналов и извлечения энграмм этих сигналов из памяти, вегетативные функции организма…» (с. 84).

При этом он отмечает, что «при возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиения, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т. д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические траты, чем в разгар напряженной деятельности – борьбы или бегства – остаться без достаточного обеспечения кислородом и метаболическим “сырьем”» (там же, с. 84).

Это замечание действительно верно, непонятно только, почему избыточность мобилизации ресурсов Симонов рассматривает как проявление компенсаторной функции эмоций.

Кстати, об избыточности эмоционального реагирования писал еще Г. Мюнстерберг: «Конечно, напряженность этой энергетической реакции имеет следствием огромный избыток энергии, и потому получается много излишних побочных результатов. Но они неизбежны в интересах большой задачи – сосредоточения всего организма на реакции определенного рода» (1997, с. 200).

Показано (Дорфман, 1986), что физическая работоспособность у лиц с сильной нервной системой больше при эмоции радости, чем при эмоции страдания, а у лиц со слабой нервной системой – при эмоции страдания, чем при эмоции радости (правда, на уровне достоверности только по показателю мощности работы) (табл. 6.2).

Таблица 6.2. Продуктивность физической работы лиц с разной силой нервной системы в зависимости от модальности эмоций, вызванных музыкой.

6.6. Роль «положительных» и «отрицательных» эмоций

«Отрицательные» эмоции, по мнению большинства психологов, играют более важную биологическую роль по сравнению с «положительными» эмоциями, поэтому отрицательных эмоций больше, чем положительных. Не случайно механизм отрицательных эмоций функционирует у ребенка с первых дней появления его на свет, а положительные эмоции появляются значительно позднее (Макарова, 1968). Отрицательная эмоция – это сигнал тревоги, опасности для организма, поэтому он мотивирует изменение ситуации. Положительная эмоция – это сигнал возвращенного благополучия, поэтому он не требует никаких действий (Schwarz, 1990). Ясно, что последнему сигналу нет необходимости звучать долго, поэтому эмоциональная адаптация к хорошему наступает быстро. Сигнал же тревоги должен подаваться до тех пор, пока опасность не устранена.

Нельзя не отметить, что при объяснении большей полезности для существования животных и человека отрицательных эмоций существует некоторая преувеличенность фактора опасности, угрозы. Так, полагают, что в процессе естественного отбора должны сохраняться лишь те эмоции, которые сигнализируют либо о ситуации угрозы, либо о возможности успешного удовлетворения потребностей. При этом отмечают, что различных опасных ситуаций больше, чем ситуаций возможностей, поэтому и негативных эмоций больше, чем положительных (см., например, Nesse, 1990). Мне это обоснование кажется надуманным. Во-первых, невозможно подсчитать, каких ситуаций больше – опасностей или возможностей. Во-вторых, на любую осознаваемую как опасную ситуацию (угрозу), какого бы вида она ни была, эмоциональная реакция у человека и животных только одна – страх [50]. При чем же здесь такие отрицательные эмоции, как печаль, гнев? Гораздо ближе к истине другое объяснение роли отрицательных эмоций: они привлекают внимание к ситуации отклонения наших взаимоотношений с окружающей нас средой от желаемых (White, 1994). С этих позиций легко объяснимы и страх, и печаль, и гнев.

Страх, гнев, ярость повышают интенсивность обменных процессов, приводят к лучшему питанию мозга, усиливают сопротивляемость организма перегрузкам, инфекциям и т. д. (Лукьянов, 1966). Поэтому считается, что негативные эмоции ведут к мобилизации ресурсов организма, а положительные эмоции – к минимизации затрат (Taylor, 1991). Однако это отнюдь не очевидно. Возникновение скуки при монотонной работе тоже приводит к снижению энергозатрат, но вряд ли кто-нибудь будет рассматривать скуку как положительную эмоциональную реакцию. С другой стороны, при воодушевлении человека его энергия и активность увеличиваются.

Считается, что застойными и разрушающими здоровье человека могут оказаться только отрицательные эмоции. Действительно, здоровье человека при застойности отрицательных эмоций страдает. Но отрицательные эмоции вредны лишь в избытке, как вредно все, что превышает норму (в том числе и положительные аффекты). О полезности отрицательных эмоций умеренной интенсивности свидетельствуют опыты на крысах, проведенные В. В. Фролькисом (1975): из трех групп подопытных крыс дольше всего жили те, которых систематически подвергали стрессовым воздействиям средней силы – пугали, брали в руки и т. д. Показано также, что состояние тревоги перед экзаменом способствует интеллектуальной мобилизации студентов (Е. П. Ильин с соавторами, 1979). При наличии положительной эмоции люди не склонны к риску, так как не хотят лишаться имеющегося эмоционального фона (Isen et al., 1988).

Опираясь на положение Э. Гельгорна и Дж. Луфборроу (1966) о динамическом равновесии парасимпатического отдела вегетативной нервной системы, связанного с положительными эмоциями, и симпатического отдела вегетативной нервной системы, связанного с отрицательными эмоциями, Б. И. Додонов заключает, что «для организма важно не сохранение однообразно положительных эмоциональных состояний, а постоянный их динамизм в рамках определенной, оптимальной для данного индивида интенсивности» (1978, с. 82).

В то же время имеются данные (Янкина, 1999), что уровень развития интеллекта выше у дошкольников с преобладанием положительных эмоций и ниже – с преобладанием отрицательных. Правда, преобладание отрицательных эмоций и средний уровень интеллекта, по тесту Д. Векслера, был у детей с эмоциональными нарушениями. Как обстоит дело у детей с нормальным развитием эмоциональной сферы, остается не ясным.

С точки зрения П. В. Симонова, нервные механизмы положительных эмоциональных реакций более сложные и тонкие, чем отрицательных. Он считает, что положительные эмоции имеют самостоятельное приспособительное значение, т. е. роль положительных эмоций отлична от роли отрицательных – положительные эмоции побуждают живые системы активно нарушать достигнутое «уравновешивание» с окружающей средой: «Важнейшая роль положительных эмоций – активное нарушение покоя, комфорта, знаменитого “уравновешивания организма с внешней средой”» (1970, с. 52).