Оборотная сторона, стр. 3
— Они вернулись почти все...
Эго сел в конце живой человеческой очереди. Возвратившиеся, или, как их обычно называли, катапультировавшиеся со звезд, сидели молча, не пытаясь заговорить друг с другом. Одного за другим их вызывали по именам.
Эго попытался собраться с мыслями: во-первых, он — бессмертный — струсил, испугался смерти. Но ведь он же не может умереть! Во-вторых, он предал своих товарищей. В-третьих, он так и не узнал, что такое это. Тоже люди? В-четвертых, его уже никогда больше не пошлют к звездам.
3
Бимон шумно ввалился в рубку управления кораблем и с грохотом бросил на пол бластеры. Ройд словно и не заметил его. Он продолжал как ни в чем не бывало возиться возле анализаторов полей. Стис не выдержал и сказал:
— Он катапультировался на Землю...
— Не смейте думать о нем плохо! — с вызовом сказал Бимон. — Еще неизвестно, что будем делать мы. Он, во всяком случае, хотел расправиться с _ними_.
— Ты с ума сошел... Никто и не думает о нем плохо.
— Он расскажет на Земле, что _это_ уже появилось здесь, — продолжал Бимон. — Все-таки польза.
— Вот именно, — сказал Ройд, оторвавшись наконец от своих анализаторов. — Он выполнил первую часть программы. Теперь нам без особой нужды нет смысла возвращаться.
— Я и не думал возвращаться, — сказал Бимон.
— А я думал, — устало выдохнул Стис. — Подсознательно. Я знаю, что этого нельзя делать, а мысль: «На Землю, на Землю» — все равно возникает.
— Это плохо. Так нельзя, — сказал Ройд. — Тебе лучше это сделать сразу.
— Но ведь есть еще и вы. Без вас я не вернусь. Но один здесь я бы не остался ни за что.
— О чем ты говоришь?! — улыбнулся Бимон. — Последний шанс всегда у нас в кармане. Поговорим лучше о том, что здесь было. — Он сел в свое кресло и закинул ногу на ногу. Столько независимости и вызова было в его позе, что Ройд улыбнулся, а Стис сказал:
— Сейчас _оно_, кажется, отступило.
_Оно_, конечно, отступило, потому что все сейчас чувствовали себя свободнее.
— Так что же у нас есть? — спросил Бимон.
— Давайте соберемся с мыслями, — предложил Стис.
— Согласен. Хотя их не очень и много, — сказал Ройд. — Во-первых, это не является ни одним из известных полей материи. А предполагать, что существуют еще и неизвестные, я бы не осмелился.
— Но ведь не приснилось же это все нам? — слегка раздраженно сказал Бимон. — Ведь все это было!
— В том-то и дело, что было, — ответил Ройд. — Когда ты идешь по траве, изменения физических полей настолько незначительны, что не регистрируются аппаратурой и не учитываются ни в одной из теорий. Когда ты стреляешь из бластера, аппаратура регистрирует всплеск. Когда корабль проходит трехмерное пространство, не надо никакой аппаратуры. Это заметно и без нее. Но как _оно_ может возникать и исчезать, не нарушив структуры пространства?
— Выстрел из кустов прошел сквозь силовой экран, — сказал Стис. — Этого не могло быть, потому что это был обыкновенный выстрел. А выстрел из бластера не может пробить силовой экран.
Бимон осторожно потрогал правую щеку.
— Она обожжена. Это видно, — сказал Ройд. — Нематериальный выстрел не может обжечь щеку. Но аппаратура ничего не зарегистрировала.
— А поле сознания? — спросил Бимон.
— Слишком много помех. Страх, охвативший нас, забил всю информацию, если она и была. Появись _они_, когда все спокойны, может быть, и удалось бы что-нибудь зарегистрировать.
— Можно попробовать, — предложил Бимон. — Будем ждать. Время у нас есть.
— Я думаю, все будет напрасно, — сказал Стис и кисло улыбнулся. — Сначала появляется страх, неосознанный, непонятный, а затем _они_.
— Похоже, что Стис прав, — кивнул головой Ройд.
— _Они_ действуют на нас страхом, подготавливают нас к тому, что мы уже не можем сопротивляться, и лишь потом появляются.
— Но ведь мы еще сопротивляемся, — сказал Бимон.
— Мы отбили первую атаку, — глядя в глаза Бимону, проговорил Ройд, — но с потерями. Будет и вторая атака, и десятая.
— ...и потом некому будет сопротивляться, — закончил Стис.
По спинам людей пробежал холодок.
— «Миссисипи, река моих предков!» — громко запел Бимон. Потом замолчал и тихо сказал: — Это была любимая песня Эго.
Стис удивленно посмотрел на него, а Ройд понимающе закивал головой.
Стало чуть легче.
— Хотите кофе? — спросил Стис.
— И бутерброд с кислым сыром, — вместо ответа сказал Ройд.
Стис твердыми шагами вышел из рубки, только рука его сразу не могла найти ручку двери.
— Что с ним? — спросил Бимон.
— Он не хочет поддаться страху.
Стис вернулся с подносом и поставил его на столик возле двери, чтобы никто не видел, как он расплескал кофе. Он дал каждому по бутерброду и по чашке кофе. Несколько секунд они молча пили кофе, потом Бимон сказал:
— Так что же у нас есть?
И еще несколько секунд прошло в молчании.
— Мы не знаем, что это такое, — сказал Ройд. — Но кое-что, характеризующее _их_, у нас есть.
— Например? — спросил Бимон.
— Перед тем, как _им_ появиться, нас охватывает страх. Все начинается со страха.
— Это доказано неопровержимо, — подтвердил Стис.
— Второе. _Они_ могут принимать любой облик. От зверя до человека. Вольно или невольно мы убили одного индивидуума, который умер очень похожим на человека.
— И исчез, — вставил Бимон.
— Что ты хочешь сказать?
— Он не умер. Он тоже катапультировался, когда его жизнь была в опасности. _Их_ там было человек пять-десять. И _они_ тоже исчезли. _Они_ могут мгновенно перемещаться в пространстве в обе стороны.
— Хорошо, — согласился Ройд. — Предположим, что это _их_ третье свойство.
— То, что _они_ могут принимать вид людей, еще не говорит, что это их естественный вид, — сказал Стис. — Это делают специально для нас. _Они_ знают, что мы не можем стрелять в людей.
— Пусть это будет в-четвертых, — кивнул головой Ройд. — Хотя это мне кажется наивным. В таком случае им лучше являться в виде детей.
— Ройд! — крикнул Стис. — Не подсказывай _им_ этого!
— Ты думаешь...
— Я уверен, что _они_ узнают наши слабые места от нас самих.
— Пусть это будет в-пятых.
Все с минуту помолчали, потом Бимон сказал:
— Помните, когда мы с Эго вышли из корабля, кто-то хохотал? Кто это мог быть? Эго молоди неопытен, но мы-то все знаем, что ни одно животное на Агриколь-4 не хохочет. Это известно из отчетов. Почему был смех? Кого из нас он мог испугать?
— А ты сам не испугался? — спросил Стис.
— Да, я вздрогнул. Это было неожиданно. Нервы напряжены. Я бы вздрогнул, наступив на сучок. Но страха не было.
— Эго мог испугаться, — сказал Ройд.
— Вы опять думаете о нем плохо, — недовольно сказал Бимон.
— Это так и было, — настойчиво повторил Ройд. — Эго испугался. Он самый молодой из нас.
— Может быть, мы зря взяли его в экспедицию? — спросил Бимон.
— Напротив, — ответил Ройд. — Я очень жалею, что его нет с нами. Он мог чувствовать тоньше и глубже нас.
— Но почему все-таки был смех? Кто-нибудь думал в это время о смехе? Может быть, Эго?
— У меня не было мыслей о смехе, — сказал Стис.
— И мне было не до смеха, — устало проговорил Ройд. — Постойте. Мне действительно было не до смеха, но я сказал: «Ты смеешься, Стис». И после этого раздался смех.
— Значит, это мы _им_ подсказали, — заключил Стис. — Ну а кто подсказал _им_ чудовище на опушке леса?
— У меня этого не было, — сказал Ройд.
— Я бы никогда не догадался, — улыбнулся Бимон. — Я думаю, в этом случае главным был Эго.
— Это правдоподобно, — согласился Ройд. — Но откуда мог быть выстрел? Почему там оказался человек? Снова Эго? Если это все было из-за Эго, то очень жаль, что его нет с нами... Все-таки почему там был человек?
— Действительно, почему? — сказал Стис. — Ведь его там не должно было быть.