Джентльмен-повеса, стр. 28
Она не будет об этом думать. Она не может об этом думать. Все ее внимание было сосредоточено на мускулистом бедре Стивена, которого касалась ее ладонь. Бедро было твердым и теплым.
Эви ухмыльнулась и выгнула бровь: «Я же говорила тебе».
Кузина Клоринда сначала долго смотрела на их руки, а потом устремила гневный взгляд в лицо мистера Паркер-Рота.
— Сэр, я не привыкла к такому скандальному поведению.
— В нашем поведении нет ровным счетом ничего скандального. Энн — моя нареченная, мы находимся в уединении моего экипажа. Я просто держу ее за руку, а не занимаюсь с ней страстной любовью.
Следовало отдать кузине Клоринде должное: она была не столько смущена, сколько рассержена.
Стивен пожал плечами. Он сидел так близко, что Энн почувствовала это движение.
— Да и кто станет распространять слухи? Вы?
— Конечно, нет! — Клоринда окинула их еще одним неприязненным взглядом, негодующе фыркнула и отвернулась к окну.
Энн тоже посмотрела в окно, тщетно стараясь не обращать внимания на сидящего рядом Стивена. Она чувствовала себя ужасно. Теперь этот негодяй лениво поглаживал ее ладонь. Она закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на непередаваемом ощущении. М-м-м…
Стивен опять подался к ней, прижимая ее своим телом к стенке экипажа.
— Ты замерзла, радость моя? — Его дыхание щекотало ей ухо.
— Н-нет, — прохрипела Энн и, откашлявшись, повторила: — Нет.
Она вовсе не замерзла. Ей было жарко. Ужасно жарко. И влажно. Энн смутилась.
Экипаж подпрыгнул на ухабе, Стивена качнуло, и Энн получила возможность во всех подробностях рассмотреть его галстук и жилет. Они были безупречны. Его запах — мыло, чистое белье и мужское тело — наполнил ноздри. Энн задрожала.
— Уверена, что тебе не холодно? Если хочешь, я могу тебя обнять. Будет теплее. — Его глаза — они находились в паре дюймов от ее глаз — смеялись.
— Подвинься. Ты мнешь мое платье.
— Извини.
Стивен действительно отодвинулся, но их бедра все равно соприкасались. Энн чувствовала это на каждом ухабе — а их было удивительно много, этих ухабов. Она раньше не замечала, насколько неровные дороги в Лондоне.
Странное ощущение снова зародилось где-то внутри и стало заполнять все ее существо. Соски стали твердыми, грудь — необычайно чувствительной, между ногами увлажнилось. Ей нужен был его…
Нет! Она вздохнула. Она не желает, чтобы кто-нибудь касался ее там опять. Одного раза вполне достаточно. Было очень больно и стыдно.
— Нам долго ехать? — Энн подозревала, что мистер Обольститель Паркер-Рот приказал кучеру выбрать самый длинный путь к дому графа Кендерли, возможно, даже через Йоркшир.
Стивен улыбнулся ленивой понимающей улыбкой, которая лишь усилила негодование Энн. Она могла поставить на кон все деньги, которые выдавались ей на булавки, что негодяй точно знает, как она себя чувствует.
— Мы почти приехали. Кажется, экипаж останавливается.
Слава Богу! Энн искренне надеялась, что на ее лице не отразилось облегчение.
— Давно пора. — Клоринда не потрудилась скрыть свое облегчение. — Мне казалось, что мы никогда не приедем. — Она окинула Стивена неприязненным взглядом и процедила сквозь зубы: — Надеюсь, сэр, вы знаете, что делаете.
— Даже не сомневайтесь. — Голос Короля Сердец был холоден и тверд.
Лакей открыл дверцу, опустил ступеньки экипажа, и Стивен вышел, чтобы помочь спуститься дамам.
Энн впервые после того, как села в экипаж, позволила себе вздохнуть полной грудью. Она уже давно — с той самой незабываемой вечеринки — не чувствовала такого возбуждения. Тогда, вернувшись домой от барона Геддинга, она ощущала себя глупой и грязной. Словно все над ней смеялись. Другие девушки избегали Брентвуда — видели, что он собой представляет. А она — нет. Она оказалась единственной безмозглой идиоткой, которая…
Нет, она не станет больше себя ругать. Это было одним из условий мира, который она заключила сама с собой. Нечего постоянно оглядываться назад. Она давно смирилась со своей ошибкой и ее последствиями и перестала мечтать о добром муже и детях.
Да и мечтать ей было некогда.
— Энн, любовь моя, ты собираешься просидеть в моем экипаже всю ночь? — Стивен уже давно стоял у дверей кареты и протягивал ей руку. Он ухмыльнулся — в темноте было хорошо видно, какие белые у него зубы. — Если хочешь, я могу забраться обратно и доказать, что в экипаже можно проводить время со всей приятностью. Это, вероятнее всего, шокирует твоих родственников и выйдет за рамки даже самого либерального толкования поведения помолвленной пары, но, если желаешь, я готов.
Энн подавила сильное желание согласиться и устремилась к двери.
Нет, не стоит заставлять ждать графа и графиню Кендерли.
Стивен взял ее руку и внимательно всмотрелся в глаза.
— Энн, мне наплевать на удобства графа и леди Кендерли, и их бал может превосходно обойтись без нас.
— О! — Еще никогда в жизни у нее так сильно не колотилось сердце. Он же не хочет на самом деле затащить ее обратно в экипаж и показать все… эти вещи?.. Или хочет?
Судя по выражению его лица, определенно хочет.
Глава 9
Пальцы Энн дрожали. Она выглядела насмерть перепуганной. Но вместе с тем создавалось впечатление, что ее одолевает жгучее любопытство. Стивен получал огромное удовольствие, поддразнивая ее. Он был чертовски счастлив.
Она притягивала его, даже одетая в бесформенный коричневый мешок и с чудовищной шляпкой на голове. И он определенно восхищался ее умом. Но каким же наслаждением — и облегчением — оказалось появление столь сильного физического влечения к девушке, на которой он обязан жениться!
Стивен поднес к губам ее руку, поцеловал ладонь и довольно ухмыльнулся, услышав ее короткий хриплый вздох. Энн была неиспорченной и удивительно восприимчивой, моментально реагировала на любое слово или прикосновение, словом, нисколько не походила на искушенных вдов, с которыми он предпочитал общаться.
— Это первый из множества поцелуев, которые я намерен тебе сегодня подарить, — шепнул он.
Ее глаза расширились.
— Может быть, вы поторопитесь? — донесся до Стивена недовольный голос Клоринды. — О нашем прибытии не доложат, пока вы к нам не присоединитесь.
— К сожалению, — тихим шепотом проговорил Стивен, — мне не позволили заняться этим в собственном экипаже.
— Конечно, нет! — Энн снова вскипела праведным гневом.
Стивен решил, что будет лучше, если пока не станет рассказывать ей о великолепных садах Дамьена, в которых так много увитых листьями восхитительно темных беседок, вполне подходящих для уединенных… бесед. Он уже водил нескольких вдовушек на экскурсию по отдаленным уголкам садов, но на этот раз все будет иначе. Он поведет туда свою нареченную, будет долго целовать ее, а потом подарит кольцо, которое, наверное, уже прожгло изрядную дыру в его кармане.
— Мистер Паркер-Рот, пожалуйста, — снова раздался скрипучий голос Клоринды. — Мы вас ждем.
— Как они нетерпеливы, да? — сказал он Энн, и та сдавленно усмехнулась.
Они вместе поднялись по лестнице и остановились у двери.
— Ну, вот и мы. Можешь постучать, Фредерик, — сказал Стивен лакею.
Фредерик, весьма дерзкая, по мнению Клоринды, личность, нагло ухмыльнулся и потянулся к дверному молотку. Почти сразу дверь открылась. На пороге стоял Хантингтон, дворецкий Дамьена. Он, должно быть, топтался за дверью и недоумевал, что их задержало.
— Мистер Паркер-Рот, дамы, прошу вас, входите. Хантингтон отдал вещи гостей лакеям и повел их в гостиную. Леди Кендерли — Джо — направилась к вновь прибывшим, как только о них доложили, ведя за собой седого мужчину в очках.
— Как приятно видеть тебя снова, Стивен! — сказала она. — Я рада, что ты пришел.
Он поклонился и усмехнулся:
— Спасибо, что включили нас в список в последний момент.
— Я счастлива включить твоих друзей в нашу компанию. — Леди Кендерли указала на стоявшего рядом мужчину: — Позвольте представить вам лорда Рамзи. Мисс Стрэндж, полагаю, вы уже знакомы с бароном.