Обещай мне рай, стр. 16

– Так что же все-таки произошло во время танца? – спросил он довольно резко.

Кэт очнулась и открыла глаза.

– Ничего особенного. – Она подняла руку, предвосхищая его возражения. – Это правда. Клянусь. Ты мой хороший друг, мой наставник. Я все рассказала бы тебе, – тихо произнесла девушка, словно отвечая самой себе на какой-то вопрос, – если бы случилось что-нибудь особенное. Мне нечего скрывать. Он только дерзко смотрел на меня. Однако я почему-то испугалась, почувствовала опасность и повернулась, чтобы уйти. Мне было крайне неловко и неприятно. Слава Богу, ты оказался рядом.

– И каков был этот «взгляд», лишивший тебя присутствия духа? Как его можно истолковать?

– Как заигрывание, – простодушно ответила Кэт. – Я кокетничала и флиртовала весь вечер, используя все уловки, которым ты меня научил. И это сработало! Конечно, Брайтон не Лондон, но тем не менее это был головокружительный эксперимент покорения мужчин. И мне это удалось.

Кэт положила руку на плечо Томаса и посмотрела ему в лицо.

Тот покачал головой.

– Они исполняли свою роль гораздо менее искусно, чем ты, дорогая. В связи с этим я начинаю подозревать, что твой успех действительно обоснован. Продолжай.

– Они все были, как я уже сказала, очарованы, включая последнего партнера. Я не помню его имени. Гринфилд или Гренфелд? Он, кажется, действительно был увлечен мной. – Кэт испуганно сдвинула брови. – Даже не помню, что говорила ему и что тот отвечал. Я смотрела на него из-под ресниц, Томас, как ты учил, а он не отрывал от меня напряженного взгляда. При этом у него был такой вид, словно я какое-то десертное блюдо. У него был жадный, неистовый взгляд и… – Она покраснела и подняла руки ладонями вверх. – Ты понимаешь? Какая же я глупая!

Томас, внимательно наблюдавший за ней, поднял голову и отвернулся. Лицо его оставалось бесстрастным, если не считать маленькой жилки, пульсирующей на худощавой щеке.

Наконец он снова искоса взглянул на нее и слегка улыбнулся:

– Что поделаешь, он просто неопытный юнец. Чего ты ожидала от него? Ты гораздо опытнее его, хотя в какой-то момент казалось, что вы одного поля ягоды. Он слишком молод, чтобы уметь скрывать свои чувства, Кэт. Бедняга, несомненно, рискует навлечь на себя неприятность, если допускает, чтобы любая женщина читала его мысли. Довольно легко разгадать его намерения.

Томас заметил, что девушка встревожена, и вздохнул.

– Не беспокойся, Кэт. Большинство мужчин, которых ты встретишь, не будут так открыто проявлять свои чувства, – сказал он. – И таких гораздо больше, чем дебютантов в смокингах на балах в Брайтоне. Эти джентльмены не будут бросать на тебя такие откровенные взгляды. Они лишь мельком дадут тебе понять, на что надеются, и попытаются… испытать тебя. Посмотреть, не растеряешься ли ты. И надо принять их вызов, иначе они немедленно разоблачат твое притворство.

Томас отступил от нее на шаг, и Кэт ощутила холодок в груди.

– Это начало игр, в которых тебе придется принять участие, Кэт. Главное – не надо спешить. Лучше всего дать понять, что соблазнительница все понимает и испытывает удовольствие, однако еще не готова признаться в этом.

Внезапно ему захотелось отпугнуть Кэт от ее замыслов. Заставить ее почувствовать, насколько отвратительна и опасна такая игра на самом деле. Позволить ей убедиться в этом на собственном опыте. Предупредить, чего на самом деле хочет добиться от нее повеса.

Томас устремил внимательный взгляд на ее лицо, чтобы запомнить эти милые черты, каждый взмах ресниц, нежный овал щеки, легкую дрожь нижней губы. Его взгляд медленно скользнул по ее шее и остановился на пышной груди, которая быстро вздымалась и опускалась под его страстным взглядом. Он не скрывал, что в нем выражено желание, и Кэт затрепетала, увидев выражение его лица. Но в следующий момент огонь вдруг угас. Томас небрежно улыбнулся.

– Я тебя утомил, дорогая!

– О нет, – тихо сказала Кэт, положив руку на его широкую грудь. При этом она ощутила сквозь ткань твердость его мускулов и исходящий от него жар. – Продолжай, прошу тебя.

Томас взглянул на ее длинные тонкие пальцы, и ему захотелось разорвать свою рубашку, чтобы почувствовать их прикосновение на своей коже. Вместо этого он протянул руку и толкнул дверь в ее номер.

– На сегодня хватит, – сказал он, чувствуя, что если бы вдруг оказался свидетелем, что какой-то мужчина смотрит на Кэт так, как только что смотрел он, то непременно покалечил бы его.

Томас склонил голову и не отрывал глаз от пола, пока не заметил, как скрылся край шелкового платья и не услышал щелчок закрывшейся двери.

Глава 8

Томас ждал Кэт в роскошном вестибюле отеля «Олд шип». Люстры из хрусталя, свисавшие над дорогими коврами, освещали многоцветными огнями помещение, в котором царило спокойствие. Только несколько постояльцев поднимались наверх или спускались вниз. Большинство же гостей, веселившихся до рассвета, предпочло оставаться в постели как можно дольше. Несколько джентльменов, расположившихся здесь на мягких кожаных диванах, выглядели чрезвычайно усталыми.

Восемь лет назад Томас тоже являлся одним из представителей бомонда. Он готов был отвечать на все любовные вызовы, не считаясь с нормами морали и этики. Утомленный светской жизнью, тщательно спланированными обольщениями, ложью и погоней за все новыми удовольствиями, он сделал довольно длительную паузу в своей «карьере» бонвивана, чтобы задуматься и понять, что он находится в числе уже вышедших в тираж повес.

Он представлял собой превосходный материал для лорда Стюарта и его агентов, признал Томас с кривой улыбкой, и особенно для полковника Генри Сьюарда. Они наладили контакт с ним косвенным образом: некий приятель как бы случайно упомянул, что безупречный французский язык Томаса можно было бы использовать гораздо лучше, чем для нашептывания заманчивых предложений в женские ушки. Сьюард был прав, черт его подери. Проникновение в парижский полусвет и соблазнение любовниц военных советников казалось таким увлекательным делом! Однако с годами его роль существенно изменилась. Политическое чутье обострилось, возможности по сбору информации расширились и углубились вплоть до деликатных вопросов, касающихся внешней политики Франции. Томас стал ценным агентом. Он понял, что его информация была не просто полезной, но жизненно важной.

В течение последнего года, когда Томас являлся доверенным лицом сэра Стюарта, его редко использовали в качестве простого курьера. Его таланты были весьма значительны, чтобы растрачивать их на элементарные дела. Он был способен на большее. Изголодавшуюся по ласке женщину, чей муж поглощен государственными делами, трудно было заставить выдать нужную информацию иначе, чем «убедительными доводами».

А такая особа, как Дафна Бернар, была согласна исключительно на бартерный обмен своих сведений.

Что он мог ответить Сьюарду? Что больше не желает выполнять такие задания? Глупо. Томас хорошо понимал, что сведения, которыми делилась Дафна, часто способствовали спасению многих жизней. Однако сознание этого ни в коей мере не преуменьшало его ненависть к самому себе.

Он думал, что сможет смириться с этим; в прошлом старался отделить себя от роли любовника и даже в постели с красоткой оставался как бы бесстрастным актером.

Но теперь появилась Кэт со своими наивными планами, со своей своеобразной логикой, со своей нелепой, но рациональной просьбой. Томас восхищался ее разумной аргументацией. Он не видел причины, почему намерения девушки не должны осуществиться в обществе, где многие браки заключались по расчету.

Томас устремил свой взгляд на испещренный лучами солнца морской пейзаж. Он будет помогать ей без всякого личного интереса. И не станет поддаваться ее очарованию. Однако все-таки помнил каждую черточку ее лица, ясно представлял шелковистость ее кожи, чувствовал ритм ее дыхания. Все это отчетливо запечатлелось в его сознании. Однако Томас понятия не имел, что делать со своим столь внезапно возникшим чувством.