Притяжение века (СИ), стр. 51

– Нет, – послал сообщение обеим и закрыл портал.

– Не бросай меня…

Джед не ответил, зато граф с азартом продолжил наступление.

– Бросить? Сейчас? Это невозможно, – сказал присев на подлокотник дивана, к Мэри, склонил голову к ее уху. Она забилась в угол, то есть, практически прильнула к нему сама и единственное, что оставалось – взять предлагаемое. – Ты уже дышишь почти ровно после моих поцелуев, но я дам тебе еще небольшую передышку.

– Мне нужно идти.

Мэри попыталась встать, но граф навис над ней, уперев одну руку в спинку дивана и тем самым словно взяв в плен.

– Я расскажу тебе одну из своих фантазий, – сказал, понизив голос до шепота. – Я поделюсь с тобой тем, что вижу в снах, чтобы мы смогли повторить это. Тебе понравится, сладкая. Сначала я буду нежен, чтобы ты доверилась и подпустила ближе. Я прикоснусь губами…

Он сделал паузу, два дыхания сплелись.

– Как думаешь, с чего я начну? Правильно, – еще ближе и тише раздавался шепот, – ты ведь хорошо разбираешься в этих вопросах. – Его пальцы прикоснулись к вырезу платья. – Придется его разорвать: слишком скромное для того, что я хочу.

Мэри встрепенулась, пытаясь отстраниться, но вторая рука графа притянула ближе.

– Ты даже не дослушала, – он притворился рассерженным. – Сладкая, не торопись, мы все успеем. Верь мне. Разорванное платье, спущенные чулки… подвязки я оставлю. И туфли. – Он приподнял подол платья. – Расшитые серебром? Ты подготовилась, сладкая.

Его губы опустились к ее шее, осыпая быстрыми поцелуями.

– Здесь я оставлю свою метку. Когда-нибудь, – граф довольно улыбнулся. – И каждое утро ты будешь смотреть на нее, и вспоминать, что я был в тебе, на тебе. Лежа. Сидя. Стоя… Как еще, сладкая? Напомни. Как еще ты хочешь?

Он поднял голову, и Мэри показалось, что за маской нежности притаилась злость. Он понял, догадался, что ее опыт в данном вопросе не чисто теоретический? Но даже если и так, она ему ничем не обязана и ничего не обещала. Ее вообще не должно быть в этом веке и хранить девственность человеку, который умер за двести лет до твоего рождения…

Она разозлилась на него за этот взгляд. Разозлилась на себя за невозможность дать то, что он требовал или… скорее, за желание дать то, на что он посягал. Она могла бы. Раньше. Если бы они встретились вовремя. К черту! Она не обязана оправдываться!

Мэри вырвалась из его объятий, но едва удовлетворенно выдохнула, руки графа снова опрокинули, прижали к дивану, а взгляд из настороженно-ледяного метал жаркие молнии.

– Не так быстро, сладкая. Какая ты нетерпеливая. Торопишься воплотить мои желания в жизнь? Мы успеем, поверь мне. Я расскажу тебе. Нет. Покажу. Позже. А у тебя есть желания, сладкая? Расскажи мне, чего хочешь ты. Что представляешь, когда думаешь обо мне?

Мэри замешкалась, и граф бросил другую приманку:

– Есть что-то, чего бы тебе хотелось сильно, невыносимо и прямо сейчас?

– Ванную.

– Ванную?

– Огромную, необъятную, с пеной, аромамаслами. – Их взгляды встретились. – И массаж. Но я думаю об этом очень часто и совсем не думаю о вас. Хочу, чтобы вы запомнили это, граф.

Несколько минут они пожирали друг друга взглядами. Он знает – снова мелькнула мысль, но она в любом случае ничего не может изменить, даже если бы хотела. А она и не хочет, ведь так?

Граф – никто для нее, и его желания… Она представила его в ванной с пеной. Его руки облокачиваются на бортики, голова повернута в сторону, глаза томно прикрыты, спина и ягодицы манят сквозь пенную воду, и она проводит пальцем по его пояснице, а потом…

– Я запомню.

Стук в дверь оттолкнул их друг от друга.

– Спрятаться? – спросила Мэри. Она понятия не имела, почему вдруг перестала соображать и полагаться исключительно на себя. Почему переложила ответственность на Блэкберна? Он воспринял это как так и надо. В секунду скрыл страсть под маской скуки, окинул равнодушным взглядом, превратив девушку в обычную, некрасивую, какой и была раньше для него. Дверь открыл не любовник, а расчетливый, пресытившийся, холодный аристократ.

– И что на этот раз? – спросил вошедших Брайна и миссис Эльюз. – Я думал, вы давно уехали.

– Я обещал отвезти леди Элфорд и ее компаньонку домой, – сказал брат, быстро оценив ситуацию и с трудом подавив усмешку. – А миссис Эльюз и мисс Эльюз поедут в твоей карете.

– Почему в моей?

– Потому что моя уже занята.

– Леди Элфорд! – воскликнула миссис Эльюз, заметив, как Мэри поправляет лиф платья, и осеклась под пристальным взглядом графа.

– Если вы намерены ехать в моей карете, поторопитесь занять места, – процедил он сквозь зубы. – Я не собираюсь никого ждать.

– Да, конечно, – она повернулась к дверям, но не удержалась от смешка. – Простите, что снова помешали вашей ссоре.

Граф почти вытолкал ее из комнаты, и не прощаясь, вышел следом. Виконт предложил Мэри руку, помогая подняться и, глядя в глаза, произнес искренне:

– Леди Элфорд, если вам когда-нибудь понадобится друг… Или просто человек, который умеет хранить секреты и отнюдь не ограничен в фантазии, чтобы спокойно принять многие невероятные вещи, вы всегда можете обратиться ко мне.

– Виконт, – Мэри с благодарностью сжала его ладонь, – вы всегда были добры ко мне, но насколько невероятные вещи вы готовы услышать?

– Я не считаю, что в мире есть какие-либо ограничения, которые человек не придумывает сам.

– Иными словами…

– Иными словами, я на вашей стороне.

– Вы пытаетесь свести меня и своего брата? – спросила прямо.

– Я сделаю все, чтобы помочь брату стать счастливым и если заминка в вас… Да, я подтолкну к нему его половинку, – такой же прямой ответ.

Мэри рассмеялась.

– Я не могу быть половинкой графа. Априори. Ни при каких обстоятельствах. Никогда. Едем?

Она вышла из комнаты. Чуть замешкавшись, виконт последовал за ней. У него больше не было и тени сомнений, что Мэри – суженая Михаэля, и плевать судьбе на все априори и никогда.

Он отвез леди Элфорд и ее компаньонку, навестил Матильду и после постельных подвигов долго смотрел в потолок и думал, что где-то есть и его половинка. Возможно, ему повезет, и она окажется ближе, чем половинка Михаэля, а пока его полностью устраивала его холостяцкая жизнь и свобода. Он не встретил леди, ради которой хотелось бы что-то менять или для начала – уйти из постели Матильды.

– Леди… – процедил голос, который Брайн не мог не узнать. – С чего ты взял, что она будет леди?

Брайн прижал к себе сонную любовницу, провел по спутанным длинным волосам с наслаждением и отдал приказ, который на время избавил его от капризного духа:

– Убирайся, ночь не связывает нас.

– Сделка, – со стоном протянул голос.

– Пока не затянется узел, я не хочу тебя видеть.

Смешок. Пустота. Брайн выпустил Матильду из объятий. Если бы Эсма была живой, возможно, он отдал бы ей предпочтение ночью, но он знал, что так не бывает. Ночь разрывал рассвет, а его мысли – дух, который сопротивлялся, чтобы о нем забыли. А, может…

Нет, отмахнулся. Не бывает, и точка, к тому же, он не встречался с женщинами, которым был должен.

Глава 27

С момента бегства, – по-другому не назовешь, – леди Элфорд в имение, Михаэль пустился во все тяжкие: клубы, бега, ставки, женское общество. Ночь смешалась с днем в один круговорот, темные круги под глазами были единственным возмущением против такого образа жизни. Сам граф делал вид, что вельми доволен.

– Как провел день?

– Спал.

– Как провел ночь?

– Разве ты не знаешь, где я был?

Это был самый содержательный разговор Брайна и Михаэля за последние две недели. Граф избегал встреч с графом, делая вид, что ему попросту некогда; он так же избегал любых упоминаний о трусихе леди Элфорд.

Она подумала, он бросится следом? Подумала, что нужна ему более чем для флирта от скуки? В какой-то момент он действительно походил на безумца и преследовал старую деву, но просветление настало, слава Богу. Ее наряды больше не раздражали, ее волосы больше не околдовывали, и глаза не плели веревки к его сердцу.