Назови меня женой, стр. 17
Рослин приветливо улыбнулась при встрече, но Марли отметила, что улыбка предназначалась исключительно Крисандеру. Докладывая о расписании дня, телефонных звонках и намеченных встречах, Рослин говорила тихим соблазнительным голосом и постоянно дотрагивалась до его руки. Она чарующе засмеялась, когда босс что-то сказал, и совершенно не замечала присутствия Марли. Если бы Марли не была беременна, она бы вытолкала эту бесстыдницу за дверь.
Наконец Рослин ушла, и Марли облегченно вздохнула. Но когда та входила в лифт, из него вышел мужчина, тоже очень похожий на Крисандера.
— В нашей квартире сегодня явно не будут закрываться двери, — заметил Крисандер, и Марли показалось, что он прочитал ее мысли.
Второй брат с откровенной враждебностью взглянул на Марли.
— Позволь перекинуться с тобой парой слов, — сказал Пирс сквозь зубы.
— Не буду вам мешать. — Марли повернулась и направилась в спальню.
Но, даже закрыв дверь, она услышала разговор на повышенных тонах. Но разобрать, о чем спорят братья, было невозможно. Вздохнув, она стала осматривать комнату, в которой поселил ее Крисандер после возвращения из больницы.
Не зная, чем заняться, Марли скинула туфли и уселась на кровать. Поездка не была утомительной, но ей все равно хотелось забраться под одеяло. Начинала болеть голова, и если она полежит, ей, может быть, станет лучше.
* * *
Проснувшись, Марли обнаружила себя в другой кровати. Стряхнув остатки сна, она поняла, что находится в спальне Крисандера. Марли сладко потянулась, радуясь тому, что голова снова стала ясной и свежей.
Она села и увидела Крисандера, смотревшего на нее. И почему-то смутилась.
— Должно быть, я устала больше, чем предполагала, — сказала она беззаботно. — Я даже не почувствовала, как ты перенес меня сюда.
— Ты должна спать в нашей комнате, в нашей кровати.
Марли заморгала.
— Да, конечно. Я просто не подумала.
Он подошел к ней и сел рядом.
— Твое место здесь. Со мной.
Она взъерошила его волосы.
— Твои братья не одобрили меня.
Лицо его стало каменным.
— Мои братья никак не повлияют на наши отношения. Я объявил им о свадьбе. Она состоится через неделю.
Ах, вот как, подумала Марли. Законы здесь устанавливает Крисандер Анетакис. Он наклонился и поцеловал ее.
— Почему ты не одеваешься? Сейчас мы пойдем в ресторан.
— Лобстеры? — радостно воскликнула она. — Я так их люблю!
Он снова поцеловал ее.
— Да, дорогая, я специально заказал их для тебя.
Когда они сидели в ресторане, Крисандер с улыбкой взглянул на нее.
— Ты о чем-то задумалась. Могу лишь надеяться, что именно я занимаю твои мысли.
Она посмотрела на него через стол — его загорелая кожа казалась бронзовой в матовом свете горевших свечей.
— Я мечтаю провести с тобой Рождество. Я вспоминаю сейчас, как любила праздники.
— Похоже, к тебе возвращается память, — сказал он, но в голосе его не слышалось радости.
Марли грустно улыбнулась.
— Не так быстро, как мне хотелось бы. Некие обрывки — то здесь, то там.
— Память восстановится. Тебе надо немного потерпеть.
Марли кивнула, но ей все равно было невесело. Решив не портить себе остаток дня, она заставила себя больше не думать о его братьях и секретарше и продолжать наслаждаться изысканной едой и общением с ним.
— Ты хочешь завтра пройтись по магазинам? — спросил Крисандер.
Этот вопрос прозвучал очень неожиданно. Марли не могла представить, что Крисандеру может нравиться это занятие.
— Ты уверен, что хочешь пойти со мной?
— Но ведь тебе надо выбрать свадебное платье, а также множество других вещей.
Марли глотнула воды, чтобы унять внезапно охватившую ее дрожь.
— Ну, хорошо. — Она вспыхнула.
Он протянул руку через стол и сжал ее пальчики.
— Ты моя женщина, дорогая. И мне хочется тебя баловать.
— Тогда отвези меня домой — и будем заниматься любовью, — прошептала она.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На следующее утро Крисандер встал очень рано. Он тихо поцеловал ее в лоб и сказал, что зайдет за ней днем. Марли сонно зевнула, потом перевернулась на спину и снова заснула.
Когда она пробудилась через несколько часов, в глаза ей светило солнце. Она взглянула на будильник и поняла, что до обеда еще много времени. Но Марли совсем не хотелось сидеть взаперти.
И вдруг ей пришла в голову идея. У Крисандера было много охранников, и, конечно, кто-нибудь из них помнил, где она любила гулять и чем ей нравилось заниматься.
Ободренная этой мыслью, Марли поспешила в душ. Через тридцать минут она вошла в лифт и спустилась в холл. У выхода она увидела крепкого мужчину и признала в нем одного из телохранителей, которого звали Ставрос.
— Мисс Джеймсон, — произнес он с сильным греческим акцентом. — Я могу вам чем-то помочь?
Она заметила, что при этих словах Ставрос загородил собою выход, и чуть не рассмеялась.
— Я полагаю, Крисандер говорил вам о том, что я... потеряла память. — (Он кивнул, и лицо его смягчилось.) — О, замечательно! Тогда прошу вас мне помочь. Мне хочется прогуляться, но я не знаю, куда пойти. Вы, без сомнения, следовали за мной повсюду до того несчастного случая и, может быть, покажете мне, где я любила гулять.
Мужчина помедлил секунду, затем достал мобильник и набрал номер. Быстро сказал что-то на греческом языке, затем кивнул несколько раз, потом протянул ей телефон.
— Мистер Анетакис хочет с вами поговорить.
Она услышала смех Крисандера.
— Что ты придумала, малышка?
— Я хотела немного, пройтись. А к обеду вернусь, обещаю.
— Конечно, прогуляйся. Если ты не будешь успевать к обеду, пусть Ставрос мне позвонит — и я подъеду к тебе.
Через несколько секунд подкатил автомобиль, и еще один охранник открыл для нее дверцу. Ставрос усадил Марли на заднее сиденье, а сам сел впереди.
— Куда прикажете вас отвезти, мисс Джеймсон?
— Я не знаю, — улыбнулась она. — Туда, где я обычно гуляла.
Он кивнул, и они поехали по шумным улицам Нью-Йорка.
Сначала машина остановилась возле маленького кафе. Посетители болтали и смеялись, и Марли почувствовала себя здесь уютно. Наверное, она бывала в таких местах, но у нее не возникло никаких воспоминаний. Вздохнув, она повернулась к Ставросу и сообщила, что готова ехать дальше.
Когда Ставрос привез ее на маленький рынок, она с удивлением взглянула на него.
— Вы любили готовить для мистера Анетакиса, и мы приезжали сюда за продуктами, — объяснил он с улыбкой. Марли старалась хоть что-нибудь вспомнить — но опять безуспешно. — Поехали дальше?
Они посетили библиотеку и маленький художественный салон — тоже никаких воспоминаний. Когда машина остановилась перед парком, Марли охватила паника.
— С вами все в порядке? — с тревогой спросил Ставрос. Он стоял возле открытой дверцы. — Наверное, нам надо вернуться. Мистер Анетакис ожидает вас к обеду.
— Нет, — сказала она поспешно и вышла из машины. Это место почему-то пробуждало в ней страх.
Марли брела по дорожке, плотно закутавшись в плащ. На самом деле на улице не было холодно. Полуденное солнце было ласковым и теплым, но Марли пробирала дрожь.
Взгляд ее упал на каменную скамью, стоявшую перед статуей, и Марли направилась к ней, не понимая, почему эта скамья так притягивает ее.
Она уселась на скамью и дотронулась рукою до холодного камня. Внезапно Марли охватила грусть. Она поняла, что сидела здесь когда-то раньше, ощутила страх и закрыла лицо руками.
Кто-то дотронулся до ее плеча, послышался тревожный голос Ставроса:
— С вами все в порядке? Мне позвонить мистеру Анетакису? Или вызвать «скорую»?
Она покачала головой и подняла глаза.