Целовать девушек, стр. 26
Кейт кивала, как будто понимала, о чем он говорит, как будто до нее доходил смысл произносимых слов. Очевидно, он узнал о ее разговорах с другими пленницами. «Как он сказал… такая умница и такая дура? Это точно. Это ты верно подметил, парень».
— Я хотела… поговорить, — выдавила из себя Кейт. Язык как будто одет в шерстяную варежку. На самом деле она хотела сказать ему: «Давай поговорим. Все обсудим. Нам необходимо побеседовать».
Но на этот раз он явно не был настроен на разговоры. Казался поглощенным собственными мыслями. Витал где-то далеко. Снежный человек. Есть в нем что-то нечеловеческое. Страшная маска. Сегодня она изображала смерть.
Он стоял всего в десяти шагах с электрошоковым пистолетом и шприцем в руках. Врач, пронеслось в голове у Кейт. Он врач.
— Я не хочу умирать. Буду слушаться, — с невероятным усилием произнесла она. — Оденусь… высокие каблуки…
— Об этом надо было раньше позаботиться, доктор Кейт. И правила не следовало нарушать при каждом удобном случае. Я в твоем случае допустил промах. А это мне обычно несвойственно.
Кейт знала, что электрошоковая игла, выпущенная из пистолета, парализует ее, и пыталась сообразить, как избежать этого.
Она словно перевела себя на автоматическое управление. Сплошные условные рефлексы. «Один точный сильный удар», — думала Кейт. Но в этот момент это казалось невероятным. И все же она сумела сосредоточиться. «Полная концентрация», — приказала она себе. Все годы тренировок по каратэ слились в один-единственный миг самоспасения.
Единственный и последний.
Тысячи раз ей говорили на занятиях, учили, как сосредоточиться на цели, а затем применить силу и энергию противника против него самого. Полностью сконцентрироваться. Насколько она теперь в состоянии.
Он направился к ней и поднял пистолет на уровень груди. Его намерение было очевидно.
И тогда Кейт выкрикнула «киа» или что-то в этом роде. Некий клич, на который была способна в тот момент. И ударила ногой изо всех оставшихся сил. Целилась в почки. Удар мог сделать его калекой. Кейт готова была убить его. Коронного удара не получилось, но что-то произошло. Ей все же удалось пнуть его ногой, и основательно.
В намеченную цель — почки — она не попала даже близко. Удар пришелся то ли в бедро, то ли в пах. Но это не имело значения — ему здорово досталось.
Казанова взвыл от боли. Заскулил, как собака, сбитая машиной. И Кейт видела, что он потрясен. Неловко отступил…
А потом этот Джек-потрошитель, эта мерзкая тварь рухнул со всего размаху на пол. Кейт Мактирнан хотелось кричать от радости.
Она одолела его.
Казанова повержен.
Глава 42
Я вернулся на Юг, вернулся к этому жуткому расследованию убийств и похищений. Сэмпсон был прав — на этот раз результат его касался меня лично. Но дело выглядело безнадежным, и расследование могло растянуться на годы.
Предпринималось все возможное. Под подозрением находились теперь одиннадцать человек в Дареме, Чепел-Хилле и Роли. Среди них было несколько отборных психов, но также преподаватели университетов, врачи и даже полицейский-пенсионер из Роли. Исходя из «безупречности» преступлений Бюро проверяло всех полицейских области подряд.
Меня эти подозреваемые не занимали. Я должен был искать там, где не искал больше никто. Так мы договорились с Кайлом Крейгом из ФБР. Я выступал в качестве «шальной пули».
В то время по стране прокатилось несколько подобных дел. Я перечитал целые тома отчетов ФБР по всем. Убийца педерастов в Остине, Техас. Убийца нескольких пожилых женщин в Энн-Арбор и Каламазу, Мичиган. Убийцы со своим особым почерком в Чикаго, Северном Палм-Бич, Лонг-Айленде, Окленде, Беркли.
Я читал до тех пор, пока не почувствовал резь в глазах и боль во всем теле. Даже кишки подвело.
Попалось мне одно мерзкое дело, о котором кричали заголовки всех газет страны. Джентльмен-Ловелас в Лос-Анджелесе. Тогда я взялся за «дневники» убийцы. Их с начала года публиковали в «Лос-Анджелес Таймс».
И я снова углубился в чтение. Прочитав предпоследнюю публикацию, я затрясся как от электрошока. Дыхание сперло. Не в силах был поверить тому, о чем только что прочитал на экране компьютера.
Я снова вызвал текст на экран. И еще раз перечитал, очень медленно, слово за словом.
Это была история о молодой женщине, которую Джентльмен-Ловелас «держал в плену» в Калифорнии.
Звали молодую женщину Наоми К. Род занятий: студентка второго курса юридического факультета.
Приметы: чернокожая, очень красивая. Двадцать два года.
Наоми было двадцать два… студентка второго курса юридического…
Каким же образом этот свирепый, безжалостный убийца в Лос-Анджелесе может знать о Наоми Кросс?
Глава 43
Я тут же позвонил в редакцию журналистке, чье имя значилось под публикациями дневника. Звали ее Бет Либерман. Она сама сняла трубку в редакции «Лос-Анджелес Таймс».
— Меня зовут Алекс Кросс. Я — следователь по особо важным делам и сейчас занимаюсь убийствами Казановы в Северной Каролине, — сообщил я. Сердце у меня гулко стучало, пока я пытался вкратце обрисовать ситуацию.
— Я все о вас знаю, доктор Кросс, — перебила меня Бет Либерман. — Вы пишете об этом книгу. Я тоже. По вполне понятным причинам давать вам информацию я не намерена. В настоящее время заявка на мою книгу циркулирует по издательствам Нью-Йорка.
— Пишу книгу? Кто вам сказал? Никакой книги я не пишу. — Несмотря на все мои благие намерения, раздражение прорвалось наружу. — Я расследую цепь убийств и похищений в Северной Каролине. Вот чем я занимаюсь.
— А шеф полиции Вашингтона говорит обратное, доктор Кросс. Я позвонила ему, узнав, что вас привлекли к следствию по делу Казановы.
«Только этого не хватало», — подумал я. Мой старик шеф в Вашингтоне был полным придурком и к тому же меня недолюбливал.
— Я написал книгу о Гэри Сонеджи, — объяснял я. — Понимаете? Написал. Это глагол прошедшего времени. Чтобы поставить точку на этом деле. Поверьте, я…
— Не рассказывайте сказки!..
Хлоп! Бет Либерман бросила трубку.
— Ах ты, сукина дочь, — пробормотал я в замолкнувшую трубку и снова набрал номер редакции. На этот раз к телефону подошла секретарша.
— К сожалению, Бет Либерман ушла и сегодня ее больше не будет, — скороговоркой выпалила она.
— Значит, — взорвался я, — она ушла за те десять секунд, пока я набирал номер! Прошу вас, соедините меня с мисс Либерман. Я знаю, что она на месте. Немедленно соедините.
Но секретарша тоже повесила трубку.
— И ты сукина дочь! — заявил я в умолкшую трубку. — Катитесь все к чертям собачьим!
Теперь уже в двух городах мне отказали в помощи по одному и тому же делу. Больше всего я возмущался по причине, что, как мне казалось, именно теперь стал к чему-то подбираться. Нет ли какой-нибудь причудливой связи между Казановой и убийцей с Западного побережья? Каким образом Джентльмену может быть известно о Наоми? Может быть, он и обо мне знает?
Пока это всего лишь догадка, но слишком заманчивая, чтобы от нее отказаться. Я позвонил главному редактору «Лос-Анджелес Таймс». К боссу прорваться оказалось легче, чем к его подчиненной. Помощник главного был мужчиной. Голос по телефону звучал хрипловато, по-деловому, но слышать его было не менее приятно, чем отобедать в вашингтонском отеле «Ритц-Карлтон».
Я представился как доктор Алекс Кросс, сообщил, что занимался расследованием по делу Гэри Сонеджи и что обладаю очень важной информацией по делу Джентльмена-Ловеласа. Две трети из сказанного было чистейшей правдой.
— Я доложу мистеру Хиллзу, — обещал мне помощник все тем же невероятно любезным тоном, как будто только и ждал моего звонка. Я подумал, что было бы неплохо иметь такого помощника.
Главный редактор почти сразу подошел к телефону.
— Здравствуйте, мистер Кросс, — сказал он. — Говорит Дэн Хиллз. Я читал о вас в связи с расследованием по делу Сонеджи. Рад, что вы позвонили, в особенности если желаете сообщить нам что-нибудь важное по здешним ужасным событиям.