Рейнтри: Инферно, стр. 33

— Нет, но ты ударилась. — Он также повысил голос, поворачивая голову, чтобы посмотреть, как подъезжают и останавливаются патрульные машины с другой стороны барьера. Сирены замолчали, но другие аварийные машины продолжали приближаться, и шум снова стал громче.

— Я в порядке! — настаивала она, и так оно и было, по крайней мере физически.

Его рука сомкнулась на ее предплечье, передвигая к дорожному барьеру.

— Иди и сядь. Я буду чувствовать себя лучше, если ты это сделаешь.

— Это не я истекаю кровью, — съязвила она.

Он коснулся своей щеки, как будто совершенно забыл о порезе, или, возможно, только что заметил его.

— Тогда присядь со мной и составь мне компанию.

Но ни один из них так и не сел. Полицейские пытались выяснить, что случилось, распутывали пробку и, хотя и очень медленно, возобновляли движение, перевозили раненых людей в больницу. Вскоре, на месте происшествия осталось, в общей сложности, семь патрульных машин, наряду с пожарной и тремя грузовиками скорой помощи. Водители поврежденных автомобилей, которые все еще могли ездить, были проинструктированы, как переместить их к обочине.

Нашлось несколько свидетелей происшествия. Никто не знал, являлась ли стрельба следствием дорожной разборки или это был конфликт между конкурирующими гангстерами, но у каждого была своя версия событий. Единственное, на чем все сходились, так это, что люди в белом «додже» выстрелили в «нисан», а люди в «нисане» стали отстреливаться.

— Кто-нибудь обратил внимание на номерные знаки тех машин? — спросил полицейский.

Данте немедленно посмотрел на Лорну.

— Номера?

Она подумала о белом «додже», и три числа тут же вошли в ее сознание.

— «Додж» — 873. — Невадские номера состояли из трех цифр и трех букв.

— А буквы? — спросил полицейский, готовясь записать.

Лорна покачала головой.

— Я помню только числа.

— Это значительно сузит поиск. Что относительно «нисана»?

— Хм... 612.

Он быстро записал их, затем отвернулся, чтобы переговорить с кем-то по рации.

Зазвонил сотовый Данте. Он вытащил его из переднего кармана джинсов и проверил кто звонит.

— Это Гидеон, — сказал он, открывая телефон. — В чем дело? — Он слушал мгновение, затем ответил: — Хуже некуда.

Краткая пауза.

— Я помню.

Они говорили меньше минуты, когда Лорна услышала, как он произнес «проблеск будущего», что заставило ее задуматься, о чем они говорят. В один момент она слушала как он смеется над какими-то словами брата, как внезапно задрожала и обняла себя руками, даже несмотря на то, что температура воздуха достигала почти тридцати двух градусов. Тот ужасный, пробирающий до костей холод захватил ее настолько внезапно, будто ее бросили в водоем со льдом.

Данте внимательно посмотрел на нее и резко закончил телефонный разговор, убрав сотовый обратно в карман.

— Что случилось? — спросил он, приглушив голос и отводя ее в сторону.

Она боролась с приступом головокружения, вызванного сильным холодом.

— Я думаю, что развращенный серийный убийца, видимо, следовал за нами, — ответила она.

Глава 19

Данте обнял ее, делясь жаром своего тела. Его температура всегда была такой высокой, как будто у него постоянно была лихорадка. Чувствовать этот жар, согревавший ее замерзшую кожу, было замечательно.

— Сосредоточься, — наклонив голову так, чтобы никто больше не смог его услышать, сказал он. — Думай о построении того убежища.

— Не хочу строить проклятое убежище, — сердито ответила она. — Этого не случалось до того, как я тебя встретила, и я хочу, чтобы это прекратилось.

Он потерся щекой о ее волосы, и она почувствовала его улыбку.

— Я посмотрю, что можно с этим сделать. А пока, если ты не хочешь строить убежище, то не можешь ли сказать, что вызывает проблему? Закрой глаза, мысленно оглядись вокруг и скажи мне, если найдешь что-нибудь, например, какие-нибудь искривления энергии в конкретном месте.

Это предложение показалось ей намного более практичным, нежели построение воображаемых убежищ для воображаемых зеркальных кристаллов. Лучше уж она сделает хоть что-нибудь, чтобы остановить эти внезапные болезненные ощущения, вместо того, чтобы просто узнать, как обращаться с ними. Она сделала, как он сказал, наклонившись к нему и позволив поддерживать часть ее веса, в то время как сама закрыла глаза и начала мысленно искать что-нибудь сверхъестественное. Она понятия не имела, что именно она делает и что конкретно «ищет», но, занимаясь этим, чувствовала себя лучше.

— Этот действительно должно сработать? — спросила она, уткнувшись в его плечо. — Или ты просто отвлекаешь меня?

— Это должно сработать. Каждый имеет индивидуальное энергетическое поле, но некоторые более сильное, чем у других. У сенсоров повышенная чувствительность к этой энергии. Попробуй установить, откуда сильнее всего это исходит, наподобие того, как определяешь, откуда дует ветер.

Когда он облек свои слова в понятные ей термины, они приобрели для нее смысл. Но если она была сенсором, почему не ощущала все это постоянно? За исключением того случая в Чикаго, когда внезапно испугалась кого-то скрывающегося в переулке, она никогда не осознавала ничего необычного.

Некоторые сильнее других, сказал Данте. Возможно, всю свою жизнь она была окружена совершенно обычными людьми. А если так, эти чувства должны означать, что теперь около нее были люди, не являющиеся обычными и имеющие очень сильные энергетические поля.

Самый сильный из всех держал ее в своих объятиях. Сконцентрировавшись, она решила использовать его как своего рода стандарт, образец, по отношению к которому будет измерять все, что ей удастся обнаружить. Она могла физически чувствовать энергию его дара, почти как статическое электричество, окружающее все ее тело. Ощущение было слишком сильным, чтобы назвать его приятным, но и неприятным оно не было. Скорее оно было возбуждающим и сексуальным, подобно крошечным уколам огня, проникающим глубоко в тело.

Удерживая часть эмоций в центре сознания, она начала расширять его, ища места с более сильными потоками. Это напоминало ей ловлю рыбы.

Сначала не было ничего, кроме нормального потока энергии от многих различных людей. Они с Данте были окружены полицейскими, пожарниками, санитарами, людьми, приехавшими им на помощь. Исходящая от них энергия была теплой и успокаивающей, сочувствующей, защитной. Они были хорошими людьми; все они имели свои причуды, но их сущность была хорошей.

Она расширила свой мысленный круг. Здесь энергия была немного другой, там толпились зрители, зеваки, те, кто проявлял любопытство, но не собирался помогать. Они хотели обсудить увиденную аварию и пробку, на неопределенное время остановившую движение, как будто вынести это было труднее всего, но сами не желали приложить ни малейшего усилия. Они…

— Там!

Начала она, немного встревоженная тем, что почувствовала.

— Где? — прошептал Данте в ее волосы, сжимая в объятиях. Скорее всего, окружающие думали, что он успокаивал ее или что они цеплялись друг за друг друга в благодарности, что избежали гибели.

Она не открыла глаз.

— Слева от меня. О... Я не знаю... возможно, метрах в ста. В той стороне, припарковался у обочины.

— Он?

— Он, — ответила она очень уверенно.

— Наши друзья в полном порядке, — с отвращением сообщил приверженец Ансара, опуская бинокль, чтобы сконцентрироваться на телефонном разговоре. — Они лишились автомобиля, но сами не пострадали.

Рубен в отчаянии вздохнул. Это лишь доказывало старую пословицу: Хочешь сделать что-то правильно, сделай это сам.

— Отзовите наблюдение, — сказал он. — У меня есть кое-какие идеи.

Их планы были слишком сложными, а лучший план всегда самый простой. Чем меньше деталей, способных дать осечку, и меньше участников, тем больше шанс добиться цели.

Вместо того, чтобы пытаться сделать смерть Рейнтри похожей на несчастный случай, проще было дождаться последней минуты, когда для клана станет слишком поздно объединяться в Прибежище, а затем просто пустить ему пулю в голову.