Пендервики, стр. 40

— Я не знаю, как положено по закону, но…

— Рози, при чём тут законы? — возразила Джейн. — Главное — это истина и отвага! И ещё дух приключений.

— И верность себе, — добавила Скай.

— Это всё ясно. И ясно, что мама Джеффри не очень-то умеет слушать… — Скай хотела что-то вставить, но Розалинда строго посмотрела на неё, и она промолчала. — Но, Джеффри, она ведь хочет, чтобы тебе было лучше. Просто она, как и все родители, может не понимать, что для тебя лучше. Если бы ты всё-таки попробовал ей объяснить, что ты думаешь про эту военную школу…

— Да я уже столько раз пытался! — Джеффри поморщился, будто от боли. — Ничего не выходит.

— Да. Знаю. — Розалинда и правда это знала. Джеффри пытался. Он сделал всё, что мог.

— Розалинда, я должен уехать, неужели ты этого не понимаешь?

И Розалинда, вопреки всем доводам рассудка, ответила честно:

— Понимаю.

— Ура! — тихо крикнула Джейн.

— Спасибо, Розалинда, — сказал Джеффри, и вид у него вдруг сделался ужасно усталый.

— Но! — Розалинда подняла руку, требуя внимания. — Ни Джейн, ни Скай, никто из нас ни в какой Бостон не едет. Вы хоть подумайте, как наш папа себя при этом должен чувствовать!

— Ты права, — согласилась Джейн. — Но мы обязательно навестим Джеффри, когда он уже устроится.

— И он может приехать к нам в Камерон, — сказала Скай.

— Проведать Пёсика, — добавила Бетти.

— Точно, — улыбнулся Джеффри. — Да, чуть не забыл, я же кое-что принёс для Бетти. — Джеффри вытащил фотографию Пса, которую Бетти подарила ему на день рождения. — Подержишь её пока у себя? А когда мы в следующий раз увидимся, я опять её у тебя заберу, ладно?

— Ладно. — Бетти показала фотографию Псу.

— Тогда всё, — сказала Розалинда. — Кстати, Джеффри, тебе совершенно не обязательно спать под открытым небом. Пусть Бетти сегодня ляжет со мной, а ты переночуешь у неё в комнате. Я просто заведу будильник и подниму тебя пораньше, и ты пойдёшь.

— Нас тоже подними, чтобы мы попрощались с Джеффри, — сказала Скай.

— И чтобы мы снабдили голодного путника провиантом, — добавила Джейн.

— А теперь всем спать! — объявила Розалинда. — Поздно уже.

Джейн и Скай разошлись по своим комнатам, а Джеффри забрал рюкзак в комнату Бетти и растянулся на кровати прямо в одежде. Но Бетти до отхода ко сну надо было ещё переделать много дел. Она уложила слоника Фантика на Розалиндину кровать, потом вернулась через кладовку за медведицей Урсулой, потом опять вернулась за медведиком Фредом. Она собиралась ещё принести лошадку Джульетту и деревянного кролика Чака — но Розалинда сказала, что тогда для людей места не останется. Потом Бетти вспомнила, что она ни за что не уснёт без своего любимого одеяльца с единорогом, и Джеффри пришлось вставать, чтобы Розалинда забрала одеяльце с единорогом и постелила вместо него зеленое одеяло со своей кровати.

Когда Бетти наконец согласилась лечь в постель, выяснилось, что у Пса тоже проблемы. Он запутался. Хорошо, Джеффри теперь спит у Бетти, Бетти у Розалинды, а где ему-то спать? Ясно, что Розалинда не пустит его к себе на кровать — даже если бы на ней оставалось ещё место для собаки. А Джеффри пустит, это тоже ясно. Пёс обожает Джеффри, и всё было бы замечательно, но Джеффри — не Бетти. Так куда же идти Псу? Несколько раз он, поскуливая, перебегал через кладовку из одной комнаты в другую. Кончилось тем, что Розалинда встала, плотно закрыла обе двери и приказала ему лечь на пол около своей кровати.

— Охраняй Бетти, — сказала она. Конечно, это было не совсем честно, потому что Бетти не требовалось ни от кого охранять. Но это хоть была какая-то понятная команда. Поэтому Пёс испустил огромный вздох облегчения, рухнул на пол и немедленно отключился.

Бетти тоже уснула через несколько минут. Одна только Розалинда лежала без сна и беспокоилась о Джеффри. Может, она всё-таки должна попытаться его удержать? Не отпускать ни в какой Бостон? Но когда он заговорил про своего папу, глаза у него стали какие-то… как будто голодные. Если бы не это, Розалинда, наверно, ещё бы его поотговаривала. Или всё-таки надо поотговаривать? Как быть? Вдруг она совершает ужасную ошибку? Ах, как ей хотелось сейчас с кем-то посоветоваться! Не с младшими сёстрами — что толку с ними советоваться, когда у них одни приключения на уме? — а с человеком постарше. Таким, как Кегни, например. Вот только с Кегни она уже не посоветуется. Ни о чём. А может, они вообще больше никогда не увидятся. После того случая у пруда он один раз заглядывал к Пендервикам, спрашивал, как дела у Розалинды. Но она по-детски заперлась у себя в комнате, даже не спустилась вниз. А послезавтра они уже уезжают в Камерон. Вряд ли он захочет зайти ещё раз. И теперь у неё не осталось от него ничего, одни только воспоминания. Стоявшая в вазе роза Фимбриата отцвела, и она её выкинула, а книгу про Геттисбергское сражение передала через папу.

Да, одни только воспоминания. Ну и ещё синяк. Она осторожно вытащила руку из-под одеяла и ощупала лоб. Притрагиваться пока было больно — папа так и сказал: какое-то время должно поболеть. Но внешне уже почти ничего не заметно, особенно после того как она зачесала волосы на другую сторону. Так что можно считать, что и синяка уже нет. И, в сущности, какое ей дело до Кегни и до его драгоценной Катлин? Розалинда вздохнула — глубоко, почти как Пёс. Только в её вздохе не было облегчения. Она ещё долго ворочалась, но наконец уснула.

Глава семнадцатая

День предпоследний

Бетти проснулась до будильника. Зачем будильник, когда собачий язык лижет тебе лицо?

— Уходи, — прошептала она Псу.

Он подскочил к двери кладовки и заскулил. Нет, так не годится, решила Бетти: он разбудит Розалинду, которая пока ещё спит в обнимку с медведицей Урсулой. Выскользнув из-под одеяла, Бетти ухватилась за ошейник Пса и потянула его обратно к кровати. Пёс сел и прирос к полу. Она потянула сильнее. Он прирос к полу ещё крепче.

Противный, подумала Бетти и, отпустив Пса, тихо пошлёпала к двери спальни. Не успела она её открыть, как Пёс просочился впереди неё в коридор, сделал два гигантских прыжка и уселся перед дверью соседней комнаты.

— Хочешь к Джеффри, да? — спросила у него Бетти. Пёс смотрел на неё скорбными глазами. — Я тоже хочу. Но сейчас нельзя: он спит. Вот так.

Пёс в ответ коротко тявкнул, но, когда Бетти развернулась и пошла к лестнице, всё же потрусил за ней.

В те дни, когда Бетти сама готовила для себя завтрак, ей разрешалось готовить его только из хрустящих колечек для завтрака. Причём без молока. Это последнее ограничение было введено после того, как она вылила целый пакет молока Псу на голову. Поэтому сейчас она забралась на стул и достала из шкафчика коробку с колечками. Спустившись со стула, Бетти, как обычно, сначала высыпала несколько колечек на пол: пускай Пёс тоже угостится. Потом она отперла дверь и выпустила Пса, чтобы он мог совершить свои утренние ритуалы, как называл их мистер Пендервик.

Теперь наконец можно было заняться завтраком. Бетти сняла чашку с Питером Пэном с нижней полки, куда её ставили специально, чтобы она могла дотянуться, и уже поднесла к чашке коробку с хрустящими колечками. Но она так и не насыпала себе колечки, потому что Пёс на улице вдруг разлаялся, будто перед домом приземлились инопланетяне. Бетти подбежала к сетчатой двери посмотреть. Инопланетян не было, но люди, которых она увидела через сетку, были, с точки зрения Бетти, ничуть не лучше. На дорожке перед дверью кухни стояли миссис Тифтон с Декстером, а Пёс заливался лаем, не подпуская их к дому. Бетти попятилась, но её уже заметили.

— Битти! Впусти нас, — крикнула миссис Тифтон.

— Хорошая собачка! — Это был Декстер, хотя по его голосу было ясно, что он не считает Пса хорошей собачкой.

— Декстер! Убери его, чтобы я могла пройти! — Это опять была миссис Тифтон.