Морская война, стр. 2

Читатели заметят в разных местах моей книги, что я дал доказательства намерения распространить мои исследования на то, что может быть названо второстепенными операциями морской войны. В настоящем томе я разбираю «Сущность морской войны» и «Борьбу за обладание морем» или с конечной целью этого обладания, или с перспективой дальнейших операций, в будущем на это обладание опирающихся, а также «Дифференциацию морской силы» или законы, которые разделяют суда на классы и определяют их размеры, и законы, обусловливающие успех и неудачу «Нападений на сушу с моря».

Таковы главные разделы морской войны, указываемые ее опытом. Но эти разделы обнимают еще меньшие подразделения, в которые входят операции блокады, атака и защита морской торговли, а также и целая область тактических действий в открытом море. Я намеревался сначала дать в настоящем томе краткие сведения и об этих подразделениях. Но в ходе своей работы я нашел необходимым развить статьи о территориальной атаке значительно шире, чем предполагал сделать это сначала, для того чтобы бороться против сильнейших предубеждений современного общества. И уже при этом условии я не нашел возможным дать ясную картину трех последних подразделений в объеме, который не сделал бы этого тома несоразмерно большим. Буду ли я говорить об этих частях предмета впоследствии – будет зависеть в значительной мере от степени успеха этих моих первых усилий.

Едва ли где-либо на этих страницах я приложил законы, о которых трактую, к условиям настоящего времени. По моему мнению, этот вопрос должен быть предметом отдельного обсуждения; на первый раз уже довольно и попытки показать, что такое приложение возможно.

Моя работа уже готовилась к печати, когда я был обрадован объявлением на страницах «Illustrated Naval and Military Magasine» о труде капитана Мэхэна «Influence of sea Power upon History» [2], которое извещает, что на другом берегу Атлантики более способное перо более глубокого мыслителя трудится над вопросом, аналогичным с занимающим меня. В сущности, наши книги дополняют одна другую: американский автор говорит, главным образом, о том, к чему приводит морское могущество, а я посвящаю свой труд рассмотрению того, что такое морское могущество и как надо пользоваться им.

Автор сознает, вероятно, более, чем кто-либо из читателей, свои недосмотры, пробелы и ошибки. Предлагая свою книгу на суд публики, я уверен только в том, что она будет помнить, что умение употреблять совершенно новый инструмент не достигается первым усилием и что для своего способа изложения военно-морской истории я не имел образца, которому мог бы следовать.

Глава I

Сущность морской войны

В противоположность своему родичу – сухопутной войне, принципы которой берут начало с незапамятных времен, морская война родилась сравнительно недавно. Сражения на море имели место, без сомнения, и в весьма древние времена, но такие сражения сами по себе еще не составляют морской войны. За немногими возможными исключениями, древние морские сражения времен греческого и, может быть, римского периодов истории были результатом военных экспедиций морем, а не операциями морской войны.

Операции сухопутной войны во все времена велись с целью территориальных завоеваний; поле сражения оспаривалось или с целью временного завладения им как базисом для дальнейших операций, или как частью территории, достижение постоянного обладания которой входило в задачу войны. Битва на море в древние времена представляла только состязание армий на воде не с целью завладеть полем сражения или окружающими водами, но просто как необходимое средство для одной армии удалить поражением встречной ей армии препятствие с дороги к завоеванию территории. О постоянном обладании водой, обладании, подобном тому, какое имело место относительно суши, и не мечтали по той простой причине, что такая мечта не могла быть осуществимой для триремы древних и для галеры средних веков. Тогда не строили ничего подобного тому, что мы называем мореходными судами, да в действительности ничто и не вызывало потребности постройки таких судов. Только после того, как область посещаемых морских вод сделалась обширнее и как весло перестало быть единственной движущей силой обыкновенного судна, оказалось возможным строить его так, чтобы оно могло обеспечить постоянное обладание морем. Даже если мы оглянемся назад, на время, которое может назваться первыми днями морской войны под парусами, то мы заметим, что война почти или совсем не имела цели обладания морем или преобладания на нем в том смысле, как это постоянно преследовалось относительно суши.

Ни богатства, ни слава, ни какие-либо другие выгоды не могли в те времена извлекаться при непосредственной помощи моря. Торговля была незначительна и сама по себе и еще незначительнее по отношению к силе наций, владеющих морскими берегами. Выгоды, доставляемые морем, признавались лишь в легком средстве транспортирования, и в этом отношении море как бы считалось общим для двух воюющих соседних наций. Берега были открыты, и отражения внезапных нападений на них не могли быть хорошо подготовлены. Большое значение моря признавалось лишь в одном отношении – в возможности вторжения через него в пределы неприятельской территории. Англия в течение длинного ряда лет требовала того, что она называла «господством над морями», ее окружающими. Но это требование было главным образом гражданского, а не военного характера. Это была скорее юридическая борьба за возможное расширение права, которое в настоящее время принадлежит нам неотъемлемо в территориальных водах, т.е. в омывающем наши берега поясе на три мили кругом (рис. I) [3].

Притязания Англии всецело отрицались Голландией, и это отрицание было объяснено и сформулировано ученым писателем Гротиусом. Карл I заставил Селдена написать опровержение доводов Гротиуса и в первый раз снарядил флот для усиления своих требований.

Требования Англии сосредоточивались на притязании исключительного права рыболовства, торговли, якорных стоянок и т.п. Даже и во времена Карла они не имели ничего общего с идеями обладания морем для военных целей. В прежние времена на море смотрели как на общую большую дорогу для военных экспедиций, причем имели место только слабые попытки той или другой из воюющих сторон обеспечить его для этой цели исключительно за собой.

Из этих воззрений на значение моря возникло то, что я позволил себе назвать термином «cross ravaging» – система мстительных морских экспедиций, или перекрестных морских набегов на побережье неприятеля, сопровождавшихся разрушением городов его, уничтожением имущества жителей и вообще вносивших в страну опустошение огнем и мечом. Такова система, с которой мы ознакомились в ранний период ее существования, но начало которой граничит не с очень отдаленными веками. Эта система никогда не давала больших выгод ни одной из воюющих сторон, но нисходя от времени ее возникновения к самым позднейшим временам, мы можем найти ее господство в истории войны там, где не было поставлено ясной цели чисто морской войны, т.е. не было намечено завоевания вод и сохранения обладания морем, тогда как в сухопутной войне всегда преследовались захват территории и сохранение господства на ней.

В 1512 г. сэр Эдвард Говард пришел в Брест с флотом, который высадил на берег вооруженные войска и сжег Конквет. Посланный в подкрепление к нему новый флот встретил и разбил французский флот как раз при выходе последнего из порта. Эта операция закончила кампанию того года. Следующей весной Говард опять пришел со своим флотом в Брест, и французы, ожидая прибытия нескольких галер из Средиземного моря, остались в порту и позволили Говарду войти в гавань, опустошить и сжечь селения на противоположном берегу, однако без попытки действий против самого города и стоявшего там флота. Ожидаемые галеры пришли в Конквет, где Говард, прибыв туда из Бреста, атаковал их, но был убит во время сражения. Наш флот возвратился тогда к своим берегам; но Франция, в свою очередь, снарядила флотилию, опустошила Сассекский берег и сожгла Брайтон. Сэр Томас Говард, брат сэра Эдварда, снарядил другой флот, перед которым французский флот ретировался; перевез на своих судах армию через Кале и захватил Теруэн и Турне.