Стрела амура, стр. 15

— Лиза.

— Что, простите?

— Просто Лиза. «Мисс Кудроу» у вас как-то… противно выходит.

— Простите еще раз. Так вот, я был не прав. Чтобы загладить свою вину, предлагаю следующее. Давайте серьезно и без эмоций обсудим, действительно ли вы хотите вместе ехать в Англию.

— Еще как хотим!

— Спокойнее, Брюс. Я уже понял, что ты подружился со своей тетей, но не забудь — у нее ведь есть и своя жизнь. Она родилась в этом городе, здесь ее друзья, дом. Возможно, ей будет нелегко так запросто сменить страну жительства.

Брюс метнул на Лизу отчаянный взгляд, но она в нем и не нуждалась. Легкая улыбка тронула ее губы — и Джон Брайтон ощутил СОВЕРШЕННО неуместное желание ее поцеловать.

— Видите ли, мистер Брайтон…

— Джон. Просто Джон.

— Хорошо. Джон. Так уж получилось, что в этом городе у меня почти ничего и не осталось. Деньги я растратила, дом принадлежит Брюсу. Друзья… оказалось, я несколько погорячилась, посчитав их друзьями. Карьеру свою я не разрушу, потому что у меня ее и не было. Вещей немного — за эти две недели я выяснила, что на самом деле человеку требуется не так уж много вещей. Машина у меня арендованная. Собственно, все. А самое главное — вы можете мне не верить, но я действительно не представляю, как смогу теперь жить без Брюса.

Девушка встала и отошла к окну. Джон невольно обежал взглядом точеную маленькую фигурку. Потом он испугался, что она заплачет… Но когда она повернулась, звонкий голос звучал спокойно и твердо.

— Понимаете, Джон, я ведь только сейчас сообразила, что уже очень давно живу одна. Совсем одна. На всем белом свете. И вдруг у меня появился Брюс. Теперь я знаю, зачем мне жить.

Джон не верил своим ушам. Эта легкомысленная девчонка, эта свистушка говорит так, словно за плечами у нее целая жизнь, полная горестей и лишений…

Лиза заметила его смятение и слабо улыбнулась.

— Поверьте, я очень недавно стала об этом задумываться. Опять-таки благодаря Брюсу. Но на самом деле… Я сирота с трех лет. Почти как он. Мне повезло — я не попала в приют, у меня были богатые и любящие тетушки. Но ведь на самом деле я прекрасно помню, как мне было не по себе на школьных вечерах. У всех остальных ребят приходили мамы и папы, бабушки и дедушки, братья и сестры — а у меня только две старые тетки. Потом они умерли, оставили мне все деньги, но что толку? Я же не умела ими распоряжаться, а подсказать мне никто не мог. Я не плохая и не дурочка, Джон, поверьте. И я действительно всему научусь… ради Брюса. Только, пожалуйста… не отбирайте его у меня!

Джон с трудом проглотил комок, застрявший в горле, и хрипло выдохнул:

— Вот что. Давайте-ка все втроем начнем готовиться к отъезду.

И тогда своды кухни зазвенели от восторженного мальчишеского вопля:

— Ур-ра! Лиза, мы едем вместе! Я же говорил, это сработает!

7

Подготовка к отъезду свелась к тому, что мистер Карч и Джон Брайтон в три дня оформили все необходимые бумаги, после чего мистер Карч через агентство нанял человека, который будет присматривать за домом, и заказал три билета через Атлантику.

Лиза и Брюс все это время слонялись по дому и не находили себе места. Для Лизы, выросшей в этих стенах, отъезд означал начало новой жизни. Для Брюса… что ж, для него тоже.

Вещи Брюса решили было не брать, но мальчик неожиданно заупрямился. Это подарок Лизы, заявил он, и вообще нехорошо вести себя так, словно им на деньги наплевать!

Джон Брайтон выслушал эти доводы абсолютно серьезно, хотя ему очень хотелось рассмеяться. Сам он — единственный из всей троицы — чувствовал себя прекрасно. Шестилетние поиски увенчались успехом, он везет племянника домой, и тетя Агата сейчас ставит Касл-Мэнор на уши, готовясь к приезду мальчика. Жизнь войдет в свою колею, и вскоре они все привыкнут друг к другу, подружатся, и все будет хорошо.

Он приходил каждый вечер, пил с Брюсом и Лизой чай, пытался разговорить их. Слишком мало времени, успокаивал он себя после таких визитов. Слишком мало времени прошло с момента знакомства. Несколько дней назад эти двое считали его своим врагом, а теперь едут с ним в другую страну. Естественно, что они так насторожены.

А Лиза и Брюс и в самом деле образовали нечто вроде альянса. Маленького, встревоженного, готового ко всему альянса. Они уже не воспринимали Джона Брайтона в штыки, но и полного доверия не чувствовали. Разговаривали вежливо, но в основном только кратко отвечали на его вопросы, сами беседу не поддерживая. Брюс вообще категорически уклонялся от ответов даже на самые тактичные расспросы Джона о папе и маме.

Наконец настал день отъезда. К удивлению Лизы, проводить их пришел не только мистер Карч. Молочник и булочник явились попрощаться с «юным постреленком», и в машину перекочевал пакет с горячими пончиками, истекающими маслом.

Никто из прежних знакомых Лизы не пришел. Она и не вспомнила о них, пока не пришло время запереть дом и отдать ключи нанятому мистером Карчем человеку. Вот тут Лизе стало тошно до слез. Она уезжала из Батон-Руж, города, в котором родилась и выросла, прожила двадцать три года — а выяснилось, что никому в этом городе она и не нужна. Закусив губу и призвав на помощь всю свою светскую выучку, девушка торопливо уселась в машину, забившись в самый угол сиденья. Брюс шлепнулся рядом. Джон Брайтон уступил место за рулем мистеру Карчу, и маленькая экспедиция отправилась в долгий путь до аэропорта Нового Орлеана.

Джон Брайтон и мистер Карч вели негромкий и до ужаса нудный разговор, Брюс напряженно смотрел в окно, и Лиза чувствовала себя одинокой и всеми позабытой. Вид домов, которые они проезжали, вызывал спазмы в горле, са всеми улицами было что-то связано, и девушка с трудом удерживалась от слез.

В Новом Орлеане они пообедали и почти сразу отправились в аэропорт. Здесь прощание с мистером Карчем символизировало прощание Лизы с Америкой — и с прошлой жизнью.

Старый поверенный церемонно пожал дрожащие пальчики девушки и промолвил на удивление тепло:

— Я желаю вам удачи, Лиза. Перед вами вся жизнь. Я искренне надеюсь, что у вас все получится. Простите старика за не всегда учтивые речи и излишнюю строгость…

Этого Лиза вынести не могла и немедленно заревела, по-детски размазывая слезы кулаком. Мистер Карч дружески похлопал ее по плечу своей костлявой рукой и промолвил еще тише:

— Удачи, девочка. Берегите Брюса.

С Брюсом они распрощались по-мужски сдержанно, но с явной симпатией друг к другу. Мальчик обещал писать мистеру Карчу — тем более что эти письма могли пригодиться на заседаниях опекунского совета. Хоть Брюс и был английским подданным, американские власти тоже несли за него ответственность.

Расклеившаяся Лиза, с больной головой, красными глазами и опухшим носом, прошла в самолет. Брюс уже вертелся на кресле у иллюминатора, так что девушка села посередине — между ним и Джоном Брайтоном.

Когда Джон опустился рядом, она сердито отдернула локоть. Пускай она больше не испытывала явной неприязни к этому англичанину, но он, как ни крути, увозил ее из страны, а кроме того… Кроме того, она отлично представляла, КАК она сейчас выглядит. Ни одна девушка на свете не захочет в таком виде сидеть рядом с молодым и довольно привлекательным мужчиной!

Именно поэтому на вопрос Джона, не нужно ли ей чего, Лиза буркнула что-то невразумительное, поглубже забилась в кресло и скрестила руки на груди, уставившись в спинку переднего сиденья. Джон с некоторым сомнением посмотрел на нее — и отстал.

Измученные, перенервничавшие мальчик и девушка заснули почти сразу, как только самолет взмыл в воздух. Брюс свернулся в удобном кресле калачиком, а Лиза спала сидя. Джон пробовал читать, но, как только головка спящей девушки опустилась ему на плечо, немедленно забыл о книге. От этого прикосновения словно что-то пронзило его грудь. Может быть, это была пресловутая стрела Амура…