Женитьба под расписку, стр. 26
Она чувствовала себя одинокой и никому не нужной.
Я уеду от него, думала она. Я уеду от него прямо сейчас…
Лимузин остановился у штаб-квартиры компании «Вассилис инк.», и Андреа стало совсем плохо.
Никос повернулся к ней.
— Янис отвезет тебя домой. Устраивайся пока, привыкай. Я хотел довезти тебя сам, но, к сожалению, не могу, срочное совещание. Вечер мы проведем вместе. Пока.
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее.
Это было невыносимо. Андреа отклонила голову, поцелуй пришелся в щеку.
Твое сердце ничего тебе не подсказывает? — думала Андреа, провожая взглядом Никоса.
Она откинулась на сцинку сиденья и закрыла глаза. Машина тронулась.
Через какое-то время Андреа спохватилась, что не сказала шоферу, куда ехать. Лицо его выразило удивление, когда она попросила отвезти ее в аэропорт, но он ничего не сказал.
По дороге Андреа написала письмо:
Дорогой Никос!
Я возвращаюсь в Англию. От нашего брака мы оба получили что хотели. Ты — «Костакис индастриз», а я — деньги. Спасибо тебе за время, проведенное на Крите, ты был моим прекрасным первым любовником. Я уверена, ты добьешься потрясающих успехов в управлении «Костакис индастриз». Пожалуйста, скажи своим адвокатам, чтобы они как можно скорее оформили наш развод.
Андреа
Это было все, что Андреа смогла вымучить.
Она попросила шофера передать записку Никосу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Мама, как ты считаешь, где нам лучше поселиться — внизу у моря или на возвышенности?
Андреа была оживленна как никогда, с тех пор как приехала, огорошив мать потрясающей новостью: дед дал ей денег, так что теперь они спокойно могут рассчитаться с долгами и переехать в Испанию.
И все-таки она заметила, что мать поглядывает на нее с озабоченностью. Нет, Ким, конечно же, была рада, что они теперь богаты, и все-таки Андреа чувствовала: мать встревожена.
А она не хотела, чтобы Ким беспокоилась, тем более из-за нее. Вот и сейчас, готовя ужин, она говорила без умолку про Испанию и про то, как они там будут жить. Ей не терпелось уехать туда поскорее. Может быть, там, на новом месте, она начнет забывать Никоса…
Никос…
Сердце ее болезненно сжалось. Нет, не нужно думать о нем, не нужно вспоминать. Все прошло и больше не вернется. Она начинает новую жизнь.
Андреа с улыбкой посмотрела на мать.
— Все будет хорошо, мама. Все будет просто замечательно!
Ким, улыбнувшись, взяла дочь за руку.
— Ты самая лучшая дочь, какая только может быть, я всегда это знала, девочка моя, — проговорила она растроганно, глядя в глаза Андреа.
— Я тебя очень люблю, — пробормотала Андреа, радуясь, что она наконец может хоть частично отплатить матери за ее любовь и заботу. Что значит по сравнению с этим разбитое сердце?
Обе женщины вздрогнули от громкого стука в дверь.
На лице Ким отразилось беспокойство, Андреа приняла воинственный вид.
— Не обращай внимания, мам. Постоят и уйдут. Почти каждый вечер после рабочего дня по подъезду ходили подростки, назойливые и агрессивные, стучали в двери и требовали денег.
Слава богу, что мы отсюда уезжаем, подумала Андреа.
Послезавтра они должны были лететь в Малагу, чтобы подыскать жилье, и Андреа не могла этого дождаться. По крайней мере она займется поисками, некогда будет думать о своем разбитом сердце.
В дверь постучали снова, громко и требовательно.
— Ну, знаете! — рассердилась Андреа. — С меня хватит.
Она решительным шагом подошла к входной двери, готовая наброситься на хулиганов, однако сквозь матовое стекло виднелся неясный силуэт высокой мужской фигуры.
Стук раздался опять, захрипел испорченный дверной звонок. У муниципального совета все не доходили до него руки, как и до многого другого в этом доме.
Андреа рывком открыла дверь, и взгляд стальных серых глаз приковал ее к месту.
— Никогда больше не смей меня бросать, — произнес Никос голосом, от которого у Андреа побежали по спине мурашки.
— Но как… как… — пролепетала она, чувствуя, как сквозь охватившее ее недоверчивое изумление пробивается радость.
— Как я тебя нашел? Это было нелегко, уж поверь. — Никос обвел недоуменным взглядом тесную, затхлую прихожую. — Ты забилась в такую дыру. — Он повел носом. — Чем это здесь пахнет?
— Это от сырости, — произнес тихий голос со стороны, кухни. — Здравствуйте, мистер…
Андреа резко повернулась. В дверях кухни стояла встревоженная Ким.
— Вассилис. Никос Вассилис, — коротко представился Никос. — Я приехал за Андреа.
— Я не поеду с тобой! — выкрикнула Андреа.
— Что происходит? — с беспокойством спросила Ким, подходя.
— Ничего! Совершенно ничего! — торопливо заговорила Андреа. — Мистер Вассилис просто ошибся номером! Он уже уходит! Без меня!
— Ничего подобного, — фыркнул Никос. — Собирай вещи, и не забудь свой паспорт!
— Я никуда не иду!
— Еще как идешь, — прорычал он. — Ты возвращаешься в Афины. Должен тебе заметить, ты несколько поспешила с отъездом. Ты, может, и получила деньги, которых добивалась от своего деда, — в голосе Никоса звучал сарказм, — но из-за твоего неожиданного исчезновения он чувствует себя… обманутым. Он требует, чтобы ты вернулась в Афины и выполнила свои… обязательства. Иначе он отменит слияние компаний!
— Ну да, конечно, как же я забыла про ваше драгоценное слияние? — ехидно проговорила Андреа. — Это же было твоей главной целью, если я не ошибаюсь!
Никос почему-то не обиделся.
— Было и кое-что другое, насколько мне помнится. И я твердо намерен это продолжить, как только ты вернешься в Афины, чтобы выполнить свои… обязательства по отношению ко мне. — Он умолк, сверля Андреа глазами, и она обмерла от нахлынувших на нее воспоминаний.
Это не ускользнуло от Никоса, его губы сложились в невеселую улыбку.
— Понимаешь, Андреа mou, я тоже чувствую себя обманутым.
Его голос дрогнул, но он тут же овладел собой и посмотрел на ничего не понимающую Ким.
— Мне нужно поговорить с Андреа. Наедине. Не будете ли вы так добры…
— Мне нечего тебе сказать! — перебила его Андреа.
— А мне наоборот, нужно сказать тебе очень многое, Андреа mou, — сказал Никос, и от его вкрадчивого голоса и устремленных на нее сердитых глаз Андреа почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
Ким выступила вперед и загородила ее собой.
— Мистер Вассилис, если моя дочь не хочет говорить с вами…
Последние ее слова были заглушены удивленным восклицанием Никоса. Он посмотрел на Андреа.
— Эта женщина твоя мать? — недоверчиво спросил он.
Ответила ему Ким:
— Да, я мать Андреа, мистер Вассилис. Может быть, вы объясните мне, в чем дело?
Никос, прищурившись, переводил взгляд с одной женщины на другую, явно сравнивая их. Они были совсем не похожи. Ким была более хрупкого телосложения, со светлыми волосами, начавшими уже седеть на висках, с голубыми, немного выцветшими глазами. Андреа получила от нее лишь овал лица да белую, чистую кожу, рыжеватыми же волосами пошла в бабушку, а светло-карими глазами — в отца.
— Миссис Костакис… — начал он неуверенно.
Ким качнула головой.
— Меня зовут Ким Фрейзер, мистер Вассилис. Мы с Андреасом не были женаты.
Она произнесла это спокойным тоном, без малейшего смущения.
Зато смутился Никос, и это отразившееся на его лице смущение было для Андреа словно удар в сердце. Все ясно, подумала она. Он разочарован!
— Понимаешь, — заговорила Андреа, с трудом выталкивая слова, — я не та, за кого ты меня принимал. Посмотри вокруг! — Она обвела руками убогую прихожую. — Похожа я на наследницу? В этой квартире?
Она смотрела на Никоса с вызовом.
— Это невозможно, — растерянно произнес Никос.
Андреа зло рассмеялась. Она с самого начала знала, что он придет в ужас, если узнает правду. В самом деле, что может быть общего между таким богатым человеком, как Никос Вассилис, и женщиной из дома для бедняков?