Поспешное замужество, стр. 12

  — Ты сам отказался от Никки. Кроме того, ему и здесь хорошо. Зачем ему ехать в Грецию?

  — Он даже не говорит на своем родном языке.

  — Он родился здесь. Его родной язык — английский, — заявила Джорджи.

  — Никки наполовину грек. Ему стоит только посмотреть в зеркало, чтобы убедиться в этом.

  — Я не пытаюсь скрыть от него его происхождение.

  — Правда?

  — Да. Я никогда не вру своему сыну.

  — Нашему сыну.

  Джорджи проигнорировала это замечание.

  — Что ты скажешь ему, когда он спросит о своем отце?

  — Я... я пока не думала об этом.

  — По-моему, сейчас самое время.

  — Никки счастлив, — сказала Джорджи упрямо.

  Анголос с минуту молчал.

  — Ты знаешь, что я прав, Джорджетт. Я верю, что сейчас он счастлив. Но не могу позволить, чтобы мой сын вырос, не зная, кто его отец... — Анголос сглотнул, изо всех сил пытаясь не выдать своих чувств. — Мальчик растет в окружении одних только женщин...

  — А чем тебе не угодили женщины?

  Анголос улыбнулся.

  — Я люблю женщин.

  — Как будто я этого не знаю, — парировала Джорджи. Женщины тоже любили Анголоса. Где бы он не появился, вместе с Джорджи или без нее, они пожирали его глазами. А Джорджи при этом чувствовала себя ужасно. — Но мальчику нужен мужчина, с которого он мог бы брать пример. Ты это хочешь сказать? — спросила она.

  Анголос не нашелся что ответить. Джорджи в ожидании оперлась подбородком па скрещенные пальцы рук.

  — В жизни Никки достаточно мужчин, — нарушила она молчание.

  Огонь вспыхнул в глазах Анголоса.

  — У меня нет желания обсуждать твои любовные похождения. Такие мужчины — плохой пример для Никки.

  — Знаешь, я никогда не была легкомысленной. И кого же ты предлагаешь в качестве примера для подражания? — Она удивленно посмотрела на него. — Себя? О, не смеши меня!

  — У тебя есть кто-то лучше?

  Она вздернула подбородок.

  — А что, если да?

  — Если у тебя кто-то есть, Джорджетт, то мой тебе совет — выброси из головы мысль, что он станет отцом для Никки.

  Джорджи поперхнулась.

  — Ты мне угрожаешь?

  От его улыбки по спине ее побежали мурашки. Она с волнением ждала ответа.

  — Угрозы — это для слабаков.

  Джорджи вздохнула.

  — Чего я точно не хочу, так это чтобы мой сын набрался от тебя повадок, свойственных мачо.

  — Наш сын.

  Их взгляды встретились. Никто не хотел уступать. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Джорджи первой нарушила тишину:

  — Ты не можешь так запросто снова ворваться в мою жизнь, Анголос... — Она отвернулась, пряча выступившие на глазах слезы. — Это нечестно.

  — Только дети думают, что все в жизни легко и просто, — неожиданно нежно произнес Анголос. От этой почти ласковой интонации все у нее внутри сжалось.

  — Это зависит от того, что им пришлось пережить в детстве, — сказала Джорджи с грустью. — Ты забыл, что моя мама сбежала из дома, когда я была совсем крошкой.

  — Я помню. Поэтому твоя бабушка была так довольна, когда мы разошлись.

  — Разве это единственная причина? Бабушка любит меня. Она желает мне лучшей судьбы.

  — Но ты хотя бы согласна, что ребенка лучше воспитывать в семье, где есть и мать, и отец?

  — Конечно. Я же не дурочка. Мне нужно время все обдумать. Это слишком неожиданно... слишком быстро...

  — Нам ведь было хорошо вместе...

  Ее глаза округлились. Джорджи почувствовала злость.

  — Так хорошо, что ты выставил меня из дома.

  Не выдержав ее возмущенного взгляда, Анголос закрыл глаза.

  — Я не испытываю чувства гордости за...

  — Да плевать мне на твою драгоценную гордость! — вспыхнула Джорджи. — Ты отказался от нашего малыша... а теперь хочешь, чтобы мы жили одной семьей. Очень умно! А через год или даже через неделю ты захочешь чего-нибудь еще. Неужели ты думаешь, что я отдам свое будущее и будущее своего сына в руки человека, который сам не знает, чего хочет?!

  — В своем желании я уверен на сто процентов.

  От его чувственного голоса у Джорджи голова пошла кругом.

  — Да, ты всегда все делаешь по-своему, — пробормотала она, не глядя на него.

  — Я хочу, чтобы мы снова жили вместе, и знаешь, мне кажется, ты хочешь того же.

  Джорджи посмотрела ему в лицо.

  — Четыре года назад я именно этого и хотела. Назови мне хотя бы одну убедительную причину, почему я должна тебе верить. Ты ведь так и не сказал, почему бросил меня! Ты просто пожал плечами и усмехнулся!

  Анголос молчал.

  — Я только хочу знать — ПОЧЕМУ?

  — Ну, во-первых, я знал, что ты спишь с кем-то еще, кроме меня.

  — Опять ты за свое, — произнесла она со вздохом.

  — У меня есть доказательства, — сказал Анголос.

  — Хотела бы я на них посмотреть!

  — Что ж, я предоставлю тебе доказательства, — произнес он. — Ты была не слишком-то осторожна.

  — Анголос, я не буду тебя слушать, пока ты не назовешь мне истинную причину, почему ты отказался от собственного ребенка.

  Их взгляды встретились.

  — Вообще-то я думал, что ты собиралась услышать доказательства твоих измен. Конечно, в этом есть и моя вина. Я так часто оставлял тебя одну.

  — Значит, ты решил простить меня, да?! Если ты был так уверен, что у меня есть другой, мог бы выяснить, кто он, и встретиться с ним один на один.

  Анголос победно улыбнулся.

  — Ты не думаешь, что так я и сделал? — спросил он, но в ответ услышал совсем не то, что ожидал.

  — Какова истинная причина? Ребенок не входил тогда в твои планы, я права? Не знаю, что изменилось, но сейчас ты вдруг решил...

  Анголос приложил палец к ее губам и покачал головой.

  — Боже, — прошептал он с выражением боли. — Я знал, что у меня не может быть детей.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  Повисла тишина.

  — Не может быть детей?.. — переспросила Джорджи, украдкой взглянув на его профиль. — Ты же совсем не хотел ребенка! Ты же не любишь малышей!

  — Я сказал, что не могу иметь детей.

  Джорджи уставилась на него, не в силах переварить услышанное.

  — Ты вообще понимаешь, о чем я говорю?

  Она приложила пальцы к пульсирующим вискам.

  — Нет, — покачала она головой.

  — Очевидно, я ошибался.

  — Но это какое-то недоразумение... — Джорджи все качала головой от удивления, не замечая, как ее взгляд скользит по телу мужа. — Ты...

  — Мои сексуальные функции в норме, — оборвал он ее. — Ты путаешь бесплодие с импотенцией.

  Джорджи покраснела до корней волос. Она быстро отвела глаза в сторону.

  — Я думал, что никогда не смогу стать отцом.

  — Но мы были вместе всего несколько недель. Ты же не мог знать об этом, пока... — Пока он не попробовал завести ребенка от кого-то еще... от Сони. Внезапно все встало на свои места. — Ой, — сказала Джорджи. — Прости. Я поняла.

  Теперь у нее был ответ на вопрос, который мучил ее все эти годы. Вот почему Анголос и Соня, которые так подходили друг другу, развелись.

  Теперь Джорджи поняла, каким был первый брак Анголоса: Соня, которая не могла забеременеть, начала вести бурную светскую жизнь. Анголос же с головой погрузился в работу. Они, конечно, никогда не говорили о его бесплодии, и вот в конце концов их брак распался.

  — Так, значит, когда я сказала тебе, что беременна, ты решил, что я...

  — Теперь все это в прошлом.

  — И ты узнал, что можешь иметь детей. – Хорошая новость, но только мать не та.

  Джорджи прижала руку к груди. Она чувствовала себя глубоко несчастной.

  — Да, теперь я знаю, что у меня есть сын. Никки. И я хочу быть для него отцом.

  Джорджи и бровью не повела.

  — Нет. — Она не хотела лишать Никки отца, но каково же будет ей? Разве теперь она сможет жить с Анголосом? Если Джорджи убеждала себя, что больше не любит Анголоса, то сейчас поняла, что это не так.