Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года., стр. 55
Кто был этот преступник, так и не удалось выяснить, так же как не известно, был ли он служителем церкви. Было замечено, что три человека преследовали короля: лорд Грей, Стерлинг из Кейра и некий Бортуик, священник. Высказывались предположения, что кто-то из них обагрил руки в крови. Примечательно, что Грей приходился сыном сэру Патрику, больше известному как Грей Пугало, помогавшему Якову Второму заманить Дугласа в замок Стерлинг. Странное было бы совпадение, если бы сын того, кто приложил руку к смерти Дугласа, стал случайным участником убийства сына короля.
После того как Яков покинул поле битвы, сражение длилось недолго. Армия короля отступила к Стерлингу, а победители возвратились в свой лагерь. Сражение это произошло 18 июня 1488 года и его принято называть Соукибернским.
Так ушел из жизни король Яков III, не мудрец и не воитель. И если не принимать в расчет убийство его брата, графа Марского, то он был властителем скорее слабохарактерным и алчным, а не жестоким и преступным. Его тяготение к изящным искусствам сочли бы достоинством, коли речь шла бы о простом человеке, но излишняя увлеченность мешала королю исполнять его обязанности. Погиб он, подобно большинству своих сородичей, в расцвете сил, всего тридцати шести лет отроду.
Глава XXIII
ПРАВЛЕНИЕ ЯКОВА IV — МОРСКИЕ ЭКСПЕДИЦИИ СЭРА ЭНДРЮ ВУДА -СУД НАД ЛОРДОМ ЛИНДСЕЕМ ИЗ БАЙРЕСА — ВТОРЖЕНИЕ В АНГЛИЮ ВО ИМЯ ПЕРКИНА УОРБЕКА — СОЮЗ С АНГЛИЕЙ И ЖЕНИТЬБА ЯКОВА НА МАРГАРИТЕ, ДОЧЕРИ ГЕНРИХА VII (1488-1502)
Судьба Якова III оставалась какое-то время неизвестной. Король был покровителем военно-морского флота, и когда случился мятеж, стоивший ему жизни, отважный морской офицер сэр Эндрю Вуд из Ларго стоял с небольшим отрядом в Фортском заливе, неподалеку от поля, где разыгралось сражение. Вуд отправил туда лодки и перевез на корабль немало раненых сторонников короля, среди которых, как полагали, мог находиться и сам Яков.
Желая убедиться в том, что это именно так, лорды потребовали, чтобы сэр Эндрю Вуд сошел на берег и явился на заседание совета. Вуд согласился, но при условии, что двое знатных вельмож, лорды Сетон и Флеминг взойдут на борт его судна и останутся в заложниках до его благополучного возвращения.
Храбрый моряк предстал перед советом и наследником в городе Лите. Как только принц увидел сэра Эндрю, а тот обладал привлекательной наружностью и был богато одет, он подошел к нему и спросил:
— Сэр, вы мой отец?
— Я не ваш отец, — ответил Вуд, и по лицу его покатились слезы, — но я был слугой вашего отца, пока он был жив, и буду служить законной власти до самой смерти.
Тогда лорды спросили, что за люди сошли с кораблей и вернулись обратно в день сражения при Соуки.
— Это был я с моими братьями, — ответил сэр Эндрю без колебаний, — и мы были готовы отдать свои жизни ради спасения короля.
После.этих слов Вуда прямо спросили, находится ли король у него на корабле. На что сэр Эндрю ответил все так же твердо:
— Его нет на борту моего судна. Мне бы хотелось, чтоб он был там, так как я бы позаботился о том, чтобы его не нашли предатели, совершившие убийство, которых я мечтаю увидеть повешенными и четвертованными за их злодейства.
Это был сердитый ответ, но лордам пришлось смиренно выслушать его, из опасения, что моряк отыграется на Флеминге и Сэтоне. Но когда отважный командир вернулся на борт корабля, они созвали лучших моряков города Лита и предложили тем награду, если они атакуют два корабля сэра Эндрю Вуда и возьмут его в плен, чтобы тот ответил за наглость, с какой держался перед советом. Однако капитан Бартон, один из лучших моряков Лита, в ответ на это предложение сообщил совету, что хотя у сэра Эндрю всего лишь два судна, они так хорошо оснащены пушками, а сам он настолько храбр и ловок, что легко справится с дюжиной любых шотландских кораблей.
По прошествии времени Яков IV осыпал сэра Эндрю своими милостями. В 1490 году флотилия из пяти английских кораблей вошла в Форт и ограбила несколько кораблей шотландских купцов. Сэр Эндрю поплыл к ним на двух своих кораблях «Цветке» и «Желтой Каравелле», захватил все пять, взял в плен обе команды во главе с капитанами и доставил их к королю в Лит. Генрих VII Английский был до того уязвлен этим поражением, что отправил три специально снаряженных корабля, которыми командовал бывалый мореплаватель по имени Стивен Буль. Они подстерегли Вуда у входа в залив, где и завязалась схватка, в которой и те и другие проявили неслыханную храбрость, целиком отдавшись борьбе и не думая ни о чем другом. Корабли подхватил прилив, и сражение, начавшееся в Сент-Эббз-Хед, завершилось в заливе Тэй захватом всех трех кораблей Стивена Буля. Сэр Энрю еще раз предъявил пленных королю, а тот отправил их назад в Англию с запиской к Генриху VII, где говорилось, что в Шотландии ничуть не меньше мужественных моряков, чем в Англии, а потому будет лучше, если он поостережется посылать в Шотландию своих капитанов.
Вернемся теперь к лордам, завоевавшим победу при Соуки. А лорды, между тем, приняли решение, которое было сродни самому настоящему безумию. Они постановили, что следует подвергнуть допросу нескольких из основных участников гражданских столкновений, помогавших Якову III, на том основании, что те якобы предали Якова IV, хотя последний не был и никоим образом не мог быть королем, пока не умер его отец. Начать решили с лорда Дэвида Линдсея из Байреса, человека, в совершенстве владевшего военным искусством, но глупца и невежи. Вот лорды и подумали, что заставить его подчиниться воле короля не составит труда, и предложили либо взять с него денежный штраф, либо конфисковать у него часть земель. Это, как им казалось, заставит и других покориться, и таким образом заговорщики обогатятся, а их враги обеднеют.
Десятого мая 1489 года лорда Линдсея пригласили в парламент, находившийся в Эдинбурге, предоставив ему возможность отвести от себя обвинение в измене, гласившее, что он «явился с оружием в Соуки вместе с отцом короля, чтобы сразиться с самим королем, и дал отцу короля меч и доброго коня, посоветовав уничтожить царственную особу, здесь присутствующую».
Лорд Линдсей понятия не имел ни о каких судебных процедурах, но почувствовав, с каким упорством от него требуют показаний, он вскочил с места и, обратившись к вельможам, заседавшим в парламенте, объяснил им, что они сами разбойники и предатели, и что он это докажет с помощью меча. Покойного короля, продолжал он, прикончили коварные негодяи, воспользовавшиеся принцем для отвода глаз, чтоб осуществить свои грязные замыслы, и коли он не накажет вас побыстрее за то убийство, вы разделаетесь и с ним, в любую минуту, как с его отцом.
«А еще, — добавил мужественный старый лорд, обращаясь к самому королю, который присутствовал в парламенте, — если бы отец вашей милости был жив, я бы дрался за него до самой смерти, а не стоял бы тут, трепеща перед этими лживыми негодяями. А если бы у вас, ваше величество, был сын, который пошел бы против вас с оружием в руках, я бы встал на вашу сторону против подстрекателей и дрался бы с ним, встав один против троих. Поверьте мне, ваше величество, они хоть и добиваются того, чтобы вы дурно обо мне подумали, в конце концов вы поймете, что я куда больше предан вам, чем любой из них».
Слова эти задели за живое лорда-канцлера, и он попытался смягчить впечатление, которое они произвели на короля, объяснив ему, что лорд Линдсей человек старомодный, в законах не сведущ и не умеет говорить почтительно в присутствии его величества.
«Однако, — продолжал он, — лорд Линдсей подчинится воле вашей милости, и вам не следует проявлять жестокость по отношению к нему. — Затем, повернувшись к лорду Дэвиду, он сказал: — Будет лучше, если вы послушаетесь короля, а его величество проявит к вам снисхождение».