Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года., стр. 30
Вот любопытный пример. Среди отважных рыцарей, состоявших в свите Дугласа, был некий сэр Саймон Локхард из Ли, и ему доверили отвезти сердце Брюса на родину. Впоследствии он сделал своей гербовой эмблемой, которую носил на щите, человеческое сердце с висящим на нем замком, в память о Брюсовом сердце, запертом в серебряной ладанке. По этой причине люди переименовали его из Локхарда (что значит: Запри крепко) в Локхарта (Запри сердце), и все потомки сэра Саймона зовутся теперь Локхартами. Ты когда-нибудь слышал это имя, разлюбезный Малютка Джон?
Итак, уцелевшие шотландские рыцари вернулись домой. Они привезли назад сердце Брюса и прах Славного лорда Джеймса. Последний был погребен в церкви Пресвятой Девы, где Томас Диксон и Дуглас так страшно отпраздновали Вербное воскресенье. Брюсово сердце упокоилось под высоким алтарем в Мелрозском аббатстве. Что до его тела, то оно было положено в усыпальницу посреди церкви в Данфермлине и накрыто мраморной плитой. Со временем церковь обветшала, и кровля ее обрушилась, разбив вдребезги надгробье, так что никто не мог сказать, где оно находилось. Но незадолго до того, как появился на свет досточтимый Малютка Джон, то есть, по моим прикидкам, лет шесть или семь назад, когда восстанавливали церковь в Данфермлине, рабочие, разбирая завалы, нашли — только вообрази! — фрагменты мраморной надгробной плиты Брюса. Тогда они принялись копать вглубь в надежде обнаружить останки знаменитого монарха и, отрыв, наконец, скелет высокого человека, заключили, что он наверняка принадлежал Роберту Брюсу, во-первых, потому, что Брюс, как известно, был похоронен в золототканом саване, частицы которого во множестве сохранились на скелете, а во-вторых, потому, что грудину явно распиливали, чтобы извлечь сердце. Из Суда по делам казначейства тут же поступило распоряжение беречь останки как зеницу ока до окончания отделки новой гробницы, в которую они и были уложены с превеликим почтением. Это событие привлекло массу благородных господ и дам и почти весь простой люд из окрестностей. Поскольку церковь не вместила и половины собравшихся, им позволили пройти через нее вереницей, чтобы каждый, как бедный, так и богатый, смог увидеть то, что осталось от великого короля Роберта Брюса, восстановившего шотландскую монархию. Многие проливали слезы над пустым черепом, который некогда был умнейшей головой, дерзновенно помышлявшей об освобождении страны, и над сухой костью, которая некогда была твердой рукой, одним ударом уложившей Генри де Боэна — между двумя противостоящими ратями, вечером накануне битвы при Баннокберне.
Миновало больше пяти столетий с того дня, когда тело Брюса было впервые опущено в могилу, и за это время умерли миллионы и миллионы людей, чьи останки не более узнаваемы, а имена не более известны, чем остовы и клички неразумных животных! Сердце замирало от сознания того, что мудрость, отвага и патриотизм короля сумели так надолго сохранить его в памяти народа, которым он когда-то правил. Но ты должен уразуметь, дорогой мой малыш, что желательно запомниться людям достохвальными и патриотическими деяниями, каковы были деяния Роберта Брюса. Лучше уж монарху кануть в реку забвения наравне с последним холопом, чем войти в историю тираном и притеснителем.
Глава XII
ОБ УПРАВЛЕНИИ ШОТЛАНДИЕЙ
Боюсь, мой милый Джон, что глава эта окажется довольно скучной, да и немного трудноватой, но если ты не все поймешь, прочитав ее первый раз, то, возможно, тебе стоит повторить попытку, а я уж буду изо всех сил стремиться к простоте и ясности.
Поскольку Шотландия никогда не достигала такого могущества и силы, как во времена Роберта Брюса, самое время рассказать тебе о тех законах, которым людям приходилось подчиняться, чтобы жить вместе в обществе.
Для начала тебе следует усвоить, что властвовать над народом можно двумя способами: первый называется деспотическим, или абсолютным, и это означает, что король волен обращаться со своими подданными как ему заблагорассудится: позариться на их имущество и даже лишить жизни ради собственного удовольствия. Именно так и происходит во всех королевствах на Востоке, где короли, императоры, султаны и как бы их там еще ни называли, могут творить с людьми все что им угодно и никто с них за это не спрашивает. Народы, живущие при таком правлении, ужасно несчастливы и мало чем отличаются от рабов, будучи совершенно беззащитны перед королем, коли тот пожелает лишить их имущества или жизни. Надо признать, что среди королей встречаются хорошие люди, и данную им власть они используют во благо своих подданных. Но попадаются ведь и безмозглые короли, и тогда хитрецы и негодяи втираются к ним в доверие с помощью лести и пресмыкательства и подталкивают к тому, чтобы творить всяческие несправедливости, даже если они сами не помышляли о подобном. А кроме того, короли бывают злыми, и уж когда таким достается безграничная власть, которая позволяет отнимать у людей деньги и добро, бросать их в тюрьмы или умерщвлять из чистого самодурства, то они всегда готовы дать волю своей жестокости и алчности и носят ненавистное имя тиранов.
Вот потому в тысячу раз счастливее те государства, где управляют так называемые независимые власти, то есть, где сам король подчиняется законам и может править, лишь опираясь на них. При подобном положении дел король не преступает законов и действует, сообразуясь с ними, то есть, не может ни приговорить человека к смерти, если тот не виновен в преступлении, за которое по закону положен смертный приговор, ни заставить его платить денег больше, чем требуется по закону на нужды государства. Почти во всех странах современной Европы изначально было независимое правление, но во многих из них короли обрели слишком большую власть, хотя и не столь безграничную, как в странах восточных. И все же некоторым государствам, в том числе Великобритании, повезло и они сумели сохранить свободную конституцию, которая защищает и охраняет всех, кто ее чтит, от угнетения и произвола. Мы обязаны этим счастьем нашим отважным предкам, которые во все времена были готовы отстаивать свои права ценой жизни, а наш долг передать их будущим поколениям во всей той полноте, в которой они нам достались.
В Шотландии и в большинстве стран Европы принципы свободы были защищены феодальной системой, к тому времени существовавшей повсеместно. Ты помнишь, что, согласно этой системе, короли жаловали обширные владения знати и крупным баронам, которых называли вассалами, поскольку они получали вотчины, или владения, от короля и были обязаны, исполняя приказ, сражаться за него и собираться на Большой совет, где судили и рядили обо всех важнейших государственных делах. Именно на таком Большом совете (теперь он называется парламентом) принимали или меняли законы не в угоду королю и не в угоду советникам, а лишь по взаимному согласию. А теперь я должен рассказать тебе, как этот Большой совет был образован и кто был удостоен чести заседать в нем.
Во-первых, разумеется, такой привилегией обладал каждый вассал, получивший во владение земли из рук самого короля, причем барон, или королевский вассал, не только имел право, но был обязан посещать Большой совет королевства. Поэтому все большие вельможи обычно съезжалась по зову короля, однако долгий путь до парламента был труден и дорог для мелких землевладельцев, к тому же им пришлось бы тогда на много дней и даже недель покидать свои семьи и бросать дела. Кроме того, если бы все королевские вассалы, или фригольдеры, как их стали называть, решили бы собраться вместе, при таком столпотворении не удалось бы ничего обсудить — ни одно помещение не вместило бы столько народу, да и высказаться, чтобы быть услышанным в такой несметной толпе, не удалось бы никому. Вот потому-то и получилось, что вместо того, чтобы собираться вместе, мелкоземельные бароны (так, в отличие от знатных вельмож, называли менее богатых фригольдеров) собирались отдельно, в своих графствах, или ширах ,на которые была поделена страна, и выбирали в парламент, или Большой совет, одного или двух представителей из числа мудрейших и опытнейших, чтобы те говорили от их имени и защищали их интересы. Так и получилось, что королевские вассалы, собиравшиеся в парламенте, или в Народном совете Шотландии, поделились на две основные части: а именно, на пэров (знатных вельмож, являвшихся по зову короля), и мелкоземельных баронов, вассалов короны от разных широв, или графств, Шотландии. А кроме них в Большой совет входили еще и представители духовенства, округов или достаточно крупных городов.